Роберт вздрогнул, тут же рывком оборачиваясь. Он всегда был таким порывистым и даже неуклюжим, что больше напоминал собой не слизеринца, а неотёсанного пуффендуйца. В октябре я сильно рисковал, согласившись продать ему дозу, но, к моему удивлению, Роберт не создал никаких проблем. Более того, он был одним из немногих, кто не вернулся. Кто действительно остановился на «только попробовать». Это заставило взглянуть на парня под другим углом и отчасти даже по-своему зауважать.
Чего же он хотел сейчас? Паника на его лице была настолько неприкрытой, что я действительно боялся того, что он мне расскажет. Неужели кто-то из учителей узнал о моём внеклассном занятии? Или у кого-то передоз? Что, блять, произошло?!
Карие глаза пятикурсника с толикой облегчения пробежались по моему взволнованному лицу, прежде чем он наконец заговорил.
— Малфой, — на выдохе выдал Роберт, и моё сердце пропустило удар. Все внутренности ухнули вниз, и я замер, не в силах промолвить ни слова. Тупо ожидая, что парень скажет дальше. — Он в туалете, с ним что-то не так.
— Конкретнее, — процедил я, невольно сжимая кулаки.
Роберт переступил с ноги на ногу и чуть стушевался под моим пристальным взглядом. Его нижняя губа заметно дрожала, а руки продолжали комкать мантию. Между нами было не больше метра, и я буквально чувствовал его страх вперемешку с отчаяньем.
— Малфой ворвался в туалет и выгнал нас с друзьями. Все ушли, но я… остался в коридоре у двери, — он сжал руки в замок, чтобы угомонить их. — На всякий случай. Мне показалось, что он выглядел странно, будто… сошёл с ума. Он… он…
— Блять, — не выдержал я. — Ближе к сути.
Роберт перевёл дыхание, чуть прикрыв глаза, и наконец заговорил более связно.
— Сначала всё было тихо, но затем послышался грохот. А ещё он кричал, словно плакал, не знаю… Я испугался и решил подождать ещё немного, но всё стихло. А когда я приоткрыл дверь и вошёл, то там всё было в крови, зеркала разбиты, а Малфой… он лежал на полу, его трясло. Он бредил, что-то шептал и не слышал меня. Я хотел позвать учителей, но увидел остатки датура на раковине и побежал за тобой. Я не хочу, чтобы всех нас отправили в Азкабан из-за Малфоя! — Роберт сорвался на крик, полный горечи. — Может, у него передоз, я не знаю…
Насколько же прогнула нас под себя убогая система, если шестнадцатилетний парень боится угодить в Азкабан только за то, что один раз попробовал наркотики, а теперь это могло вскрыться. Я тихо рыкнул, стискивая зубы. Тут же развернулся и направился в сторону замка.
— Пошли! — скомандовал я, быстро переставляя ноги. — Сколько времени прошло?
Боюсь представить, как много людей уже могли войти в туалет, пока долговязый Роберт искал меня.
— Около получаса. Я… я запер дверь несколькими заклинаниями, чтобы выиграть время, — сбивчиво бормотал парень, еле поспевая за мной.
Я повернул голову, не сбавляя шага, и окинул взглядом темноволосого слизеринца, вновь чувствуя уважение, а теперь ещё и благодарность к этому недотёпе. Страшно даже предположить, что бы могло случиться, если бы он не оказался рядом. Если бы только не заметил датур и не сообразил отыскать меня, запечатав дверь. Чёртово везение — это что-то новенькое в наших паршивых жизнях.
Но у Малфоя не могло быть передоза. У него ведь был всего один пакетик. Может, Грейнджер его как-то прокляла в борьбе за порошок? Но это невозможно, у неё нет сил. Блять, что же там произошло?! Я определённо зря оставил их вчера наедине с наркотиком.
— Какой туалет? — тихо спросил я у Роберта, когда мы заходили в замок, прошмыгивая через нескольких младшекурсников, толпившихся вокруг Почти Безголового Ника, разыгрывающего очередное нелепое представление.
— На пятом, недалеко от вашей башни, — шёпотом ответил он, чтобы услышал только я.
Довольно быстро преодолев двигающиеся лестницы, мы практически взлетели наверх и, выйдя из-за поворота, чуть не сбили с ног Лавгуд, с мечтающим видом оглядывающуюся по сторонам посреди коридора.
— Блять, — вырвалось у меня, и я тут же схватился за её плечи, предотвращая столкновение. — Извини.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Полумна словно не видела меня и продолжала что-то разглядывать в воздухе. Я отстранился от девушки и, обходя её, двинулся вперёд к туалету вслед за Робертом, который уже доставал палочку, чтобы снять запирающие заклинания.
— Поторопись, Блейз, — неожиданно произнесла Лавгуд, вынуждая меня замереть и обернуться. — Весь этаж в мозгошмыгах, — она посмотрела мне в глаза так, словно видела насквозь. Будто знала обо всем, что я так тщательно скрывал. — Кому-то здесь очень плохо.
Не успел я ничего ответить, как она быстро зашагала в другую сторону по коридору. Мне кажется, я никогда не пойму — чокнутая она или чёртов гений. Услышав, как Роберт начал произносить заклинания, я захлопнул рот и приблизился к туалету, чуть притопывая ботинком по полу от нетерпения.
Как только парень закончил, он удовлетворённо кивнул и освободил проход, явно не собираясь следовать внутрь. Видимо, я буду до конца жизни уважать его за безграничное понимание ситуации. Своим умением неожиданно собраться он сильно напоминал мне Долгопупса, когда тот, по рассказам, в битве за Хогвартс после так-себе-речи вытащил меч из шляпы и расхерачил Нагайну.
— Спасибо, — промолвил я, толкая тяжёлую дверь. — Никому не говори об этом.
— Знаю, — как-то грустно усмехнулся Роберт, прежде чем удалиться.
Я смотрел ему вслед несколько секунд, неожиданно осознавая свою же тупость. Ведь если даже какой-то пятикурсник пару месяцев назад смог разнюхать то, что я наркодилер, как я вообще мог надеяться, что Дафна ни о чём не узнает?!
Порывисто вздохнув и пообещав себе, что накажу себя за несусветную глупость позже, я вошёл в туалет, готовясь к худшему.
В туалете всё было так, как и описал Роберт: весь пол в окровавленных осколках зеркала, а на раковине медленно застывали свежие багровые пятна. Чувствуя хруст стекла под ногами, я двинулся дальше и невольно задержал дыхание, стоило мне увидеть Драко, что, свернувшись калачиком, лежал на мокром полу и дрожал всем телом, прижимая колени к груди.
Я слышал его порывистые вздохи, сопровождающиеся несвязным бормотанием, и мог вычленить из его неразборчивой речи только три внятных слова: «Гермиона», «датур» и «умрёт». Не самый обнадёживающий расклад, однако.
Что бы ни произошло, я должен был привести его в чувство, ведь он действительно походил на сумасшедшего. Завозившись в карманах мантии, достал флакон с отрезвляющим зельем. Я всегда держал парочку таких, чтобы ненадолго ставить на ноги совсем безнадёжных клиентов, иначе они были просто не способны сообразить, что им нужно заплатить за дозу. Не думал, что когда-нибудь использую флакон для Драко. Я даже не предполагал, что всё настолько станет, блять, плохо.
Присев рядом с ним, я осторожно обхватил его шею, пытаясь развернуть голову наверх, чтобы влить зелье. Но Драко не поддавался, продолжая мёртвой хваткой держаться за ноги, прижимаясь к ним только сильнее. Словно и вовсе не замечал ничего происходящего вокруг.
Его руки были в крови, в костяшках застряло несколько осколков, что отдавали слабыми светлыми бликами под люстрой, так сильно контрастируя с тёмно-алыми потёками.
— Драко, — я не узнал своего голоса, что пронизывала такая сильная боль, будто это я лежал на полу туалета с разбитыми в хлам руками. — Успокойся, слышишь? Мы всё наладим… выберемся из этого дерьма.
Драко продолжал трястись, ни на секунду не прекращая своих бормотаний. Его глаза были открыты, казалось, что они почти прозрачные — настолько слабо потускневший серый цвет отличался от белка. Черты лица были искажены в ужасе, словно он вновь побывал на встрече с Волдемортом и только что принял метку с призовыми Круциатусами вдогонку.
Нет, всё было даже хуже. Ведь тогда он хотя бы мог говорить, мог прятаться за своей маской непоколебимого аристократа. Сейчас же у него не было сил даже на то, чтобы скрыть свои эмоции. Всепоглощающую боль и ужас, что так непривычно застыли на его лице.
