– Нельзя игнорировать боль в сердце, Клара! Ты не беспокойся, в магазине все будет хорошо.
Клара кивнула головой и начала собирать личные вещи в подсобке. Попрощавшись, она вышла из магазина и снова поймала такси. С каждой минутой тело слабело: казалось, в любой момент она может потерять сознание.
По номеру Клара передвигалась словно зомби, вещи просто скидывала в сумки, не пытаясь сложить или утрамбовать. Собрав чемоданы, Клара выписалась из гостиницы и вышла в холл. Она попросила администратора позвонить в управление Уварову, чтобы тот забрал коробки с материалами дела из номера. В этот момент к ней подошел высокий мужчина лет сорока и поинтересовался:
– Вы Клара? Я от Аркадия. Он просил отвезти вас домой. Меня зовут Владимир.
Она поздоровалась и передала водителю чемоданы. В ее глазах возникали и пульсировали темные пятна, мешавшие ей различать очертания окружающих предметов. Клара поправила прическу и с ужасом посмотрела на прядь волос, оставшуюся в пальцах.
«Что со мной? Я чем-то заболела», – подумала она, пытаясь удержать равновесие.
Сев в машину, водитель взглянул в зеркало заднего вида и спросил:
– С вами все в порядке?
– Плохо себя чувствую. Сказываются бессонные ночи.
– Да, Аркадий мне рассказывал, что вам пришлось быстро собираться и оперативно передавать бизнес, – понимающе кивнул Владимир. – Ехать нам больше десяти часов. За подголовником есть подушка, располагайтесь удобнее и засыпайте.
Пока они ехали по городу, машина часто останавливалась на светофорах, и Кларе не удавалось заснуть. Она полулежала с закрытыми глазами, снова и снова прокручивая в памяти фразу из дневника Тамары: «То, что было у нас с Тихоней, с другим мужчиной не повторится уже никогда». Теперь она понимала смысл этих слов. Так стоит ли бежать и сопротивляться тому, что дано ей как дар свыше? После этой мысли все встало на свои места и Клара, отпустив последние сомнения, спокойно задремала.
Когда автомобиль преодолел горы и выехал на равнинную трассу, водитель ответил на звонок, и Клара проснулась. Изредка машина подскакивала на неровностях дороги, от чего ее тело подбрасывало на заднем сиденье. Тогда она открывала глаза и без интереса вглядывалась в пейзаж, мелькающий за окном. Несколько раз они останавливались, чтобы перекусить в придорожном кафе или заправиться; иногда Владимир просто парковался на обочине, чтобы отдохнуть от вождения и перекурить. Состояние Клары немного улучшилось, но головокружение все еще беспокоило ее.
Полулежа на заднем сиденье автомобиля, Клара обдумывала предстоящую беседу с Аркадием: ей нужно было подобрать момент, чтобы их разговор не услышала Поля. В том, что мужу нужно сказать правду, Клара не сомневалась, хотя не знала, что ждет ее с Юрием, да и вообще, увидятся ли они снова когда-нибудь… Тоска сжимала ее сердце. На глаза снова навернулись слезы. Клара спросила саму себя: не была ли ошибкой ее ночь с Юрием? Не запуталась ли она в своих чувствах? И тут же ответила: нет, она не запуталась, она четко понимала, что поступила так, как должна была. Если бы ей дали второй шанс, она бы снова решилась пережить ту волшебную ночь, ничего в ней не меняя.
* * *
По мере приближения к Элисте у Клары начала подниматься температура. Когда они подъезжали к дому, она еле открыла глаза и попросила водителя позвонить мужу на мобильный. Аркадий встретил их у подъезда. Увидев, в каком состоянии жена, он обеспокоено спросил Владимира:
– Что с ней?
– Она была слабой, когда садилась в машину, а потом ей стало совсем плохо. Жар, она бредила во сне.
Владимир помог перенести Клару на диван в гостиной и уехал. Оставшись с мужем наедине, Клара спросила:
– А где Поля?
– Она у тети Вали, консьержки. Я не знал, во сколько вы приедете, поэтому подстраховался, – ответил Аркадий и сел рядом с ней на диван.
– Который час? – спросила Клара и попыталась подняться.
Голова закружилась, и она снова опустилась на подушку.
– Скоро восемь часов, – ответил Аркадий и обеспокоенно пощупал лоб жены, – у тебя температура, сейчас принесу градусник.
– Хочу пить, – простонала Клара.
Еще полчаса Аркадий ухаживал за женой: дал ей жаропонижающее, горячее молоко с медом и укрыл пледом.
– Клара.
– Да, – отозвалась она и открыла глаза.
– За мной приехала машина, мне пора в аэропорт. Я сказал тете Вале, чтобы она присмотрела за тобой. Утром она сама покормит Полю и отведет ее в школу.
– Хорошо. Но я хотела с тобой поговорить. Это очень важно.
– Нет времени, тигренок, приеду – поговорим. Хорошо, что мы снова вместе, я соскучился. Думал, мы проведем хоть пару часов наедине, а ты заболела. Выздоравливай. Люблю тебя.
Аркадий поцеловал жену, накинул пальто, взял чемодан и вышел из квартиры.
Как только за ним закрылась дверь, Клара прикрыла глаза и провалилась в сон. Она снова летала среди звезд, ее окутывала их приятная, физически ощутимая дымка. Сквозь сон она почувствовала, как чьи-то крепкие руки поднимают ее с дивана и переносят в спальню. В следующую секунду она почувствовала у щеки фарфоровую чашку.
– Пей.
Сквозь дрему она узнала голос Юрия и открыла глаза. В комнате было темно. Плотные шторы скрывали окна.
– Где я? – еле прошептала она.
– Зачем ты уехала из коттеджа? Мне пришлось ехать за тобой.
Ее глаза привыкли к темноте, и она различила его силуэт.
– Ты ушел и ничего не сказал, – с обидой в голосе произнесла она.
– Я всегда буду рядом, – ответил он и снова поднес к ее губам чашку, – пей.
– Что это?
– Доверься мне. Это то, что тебе нужно.
Клара сделала несколько глотков. Горло прожгла тягучая жидкость, и она закашлялась.
– Все внутри горит, – произнесла она, хватаясь за шею.
– Так должно быть.
– Боже как больно, – простонала она.
– Потерпи, – прошептал он и поцеловал ее в лоб.
Жжение растеклось по всему телу, затем боль усилилась, особенно в желудке и суставах.
– Что ты мне дал?
– Это лекарство вернет тебя к жизни. Сейчас нет времени на объяснения, смерть может наступить в любую секунду.
– Смерть? – испугано переспросила Клара и попыталась встать.
– Клара, прошло два года, твоему телу нужен эликсир.
– О чем ты говоришь? – ее глаза расширились от страха.
Боль усиливалась, к горлу подступила тошнота, она почувствовала первые рвотные позывы.
– Ты ничего не помнишь?
– О чем? – сквозь спазмы еле вымолвила она.
– Что было два года назад. Ты не помнишь?
– Нет.
В теле была такая тяжесть, что Кларе казалось: она вот-вот провалится сквозь кровать на пол. Суставы ломило, боль была невыносимой, и она громко застонала. Затем она начала мерзнуть, озноб усиливался с каждой минутой. Юрий лег рядом, и она ощутила теплоту его тела.
– Мы одни? – со страхом спросила она, прижимаясь к его груди.
– Нам никто не помешает, – ответил он и обнял ее за плечи, – борись, Клара, борись.
Память возвращалась к ней урывками. Она чувствовала его крепкие объятия и горячие поцелуи. Юрий нашептывал ей слова любви, говорил, что они всегда будут вместе. Временное улучшение длилось недолго: боль уступила место конвульсиям, температура тела начала снижаться. Потом – резкий провал. Вокруг непроглядная темнота и звенящая тишина. Страшно. Но Клара все еще мыслила, а значит, была жива. Внезапный цокающий звук женских каблучков разрезал тишину. Каблучки быстро простучали мимо и стали удаляться, но не прошло и мгновения, как темноту там, куда убежала женщина, прорвал луч яркого света. Женщина вскрикнула и бросилась бежать назад. Ее силуэт четко проявился на фоне света и тут же скрылся во мраке. У Клары создавалось впечатление, что женщина пыталась от чего-то убежать, но не смогла.
Затем яркий свет начал мелькать над головой урывками, словно ее везли по длинному коридору. Приглушенные голоса, среди которых нет голоса Уварова. Чьи-то жесткие руки грубо пытаются разомкнуть ее губы, и она стонет от боли.
– Мне надо знать, что она приняла! – послышался басовитый голос. – Возьмите содержимое желудка на анализ!
Жуткий смрад. Мужские и женские голоса отдаляются. Затем снова тьма. Изредка она видела себя в длинном обшарпанном мрачном коридоре с невероятно высокими стенами. Она блуждала в темноте, словно в лабиринте, натыкалась на неясные препятствия, пока не услышала голос дочери:
– Мама! Мамочка!
Клара открыла глаза и увидела перед собой испуганное лицо Полины.
– Она очнулась, папа! – закричала Полина и прижалась к матери. – Как ты нас напугала, мамуля!
Аркадий нагнулся над женой и поцеловал ее в лоб.
– Поля, иди к бабушке, мама еще слаба.
Дочь закапризничала, но потом все же повиновалась и отошла от матери.
– Где я? – спросила Клара сиплым голосом.
Во рту пересохло, голова раскалывалась от звенящей боли.
– Ты в реанимации. Самое страшное уже позади, – ответил Аркадий и сжал ее руку.
