И протянул мне бинокль. Во дворе было пусто. И я стал внимательно осматривать подходы к дому, запоминая ориентиры, чтобы в темноте не заблудиться. Еще надо хорошенько изучить расположение надворных построек, потому что действовать придется очень быстро и шарахаться между сараями будет некогда. Кстати, один сарай и привлек мое внимание, было в нем что-то необычное. Но это мне пока не удавалось определить. И я решил отвлечься, переведя свое внимание на дом. В это время во дворе появился майор. Да, экземпляр уникальный — небольшого роста, но, как говорится, поперек себя шире. Короче, легче перепрыгнуть, чем обойти! Да и морда у него примечательная, даже не морда, а скорее всего, рыло, причем свинячье. С заплывшими глазками и носом картошкой, похожим на поросячий пятак. Форменный кабан, с таким намучаешься, но зато шишка, видать, подходящая. Большущий дом занимает, причем, в одну харю. Придется брать, а там будь, что будет! Бог не выдаст, св.…
Тьфу ты, этот свин уже и к Богу прилепился, но в рай-то его не примут, а вот в аду придется попрыгать на сковородке.
В конце концов, мне надоело за ним подсматривать, и я снова уперся взглядом в сарай и принялся изучать его буквально по сантиметру. Широкие ворота раскрыты, но что там внутри — не видно, сарай находится торцом ко мне. Но я успокаивался и продолжал осмотр постройки и, вот оно! Над самыми воротами из сарая торчал кусок толстой трубы, почти незаметный на фоне серой стены. Неужели, танк? И вот тут разные мысли пронеслись у меня в голове, причем мысли замечательные и полезные. Я шумно выдохнул и передал бинокль Дремову:
— Смотри, у сарая над самым входом труба торчит, видишь?
— Ну и что, труба и труба.
— Да это пушка танковая, Володь! У нашего майора персональный танк имеется.
Но Дремов пока не разделял моего мнения:
— Проверить это надо еще, лейтенант. Но мне очень хотелось бы, чтобы ты оказался прав!
— Надо капитана сюда! Он же танкист, должен определить. Я сейчас!
Я спрыгнул вниз и погнал Ваньку на дерево. Минут пять он наблюдал, потом поговорил о чем-то с Дремовым и спустился ко мне:
— Танк у них там припрятан.
— Точно?
— Точнее некуда, Вить! Из сарая вышли двое в комбинезонах, вошли в дом, потом вернулись. А из сарая еле заметный дымок показался. Не иначе, танк заводили.
— Это означает только одно — экипаж находится в сарае. Там мы его и оставим, навсегда! А на танке мы домой поедем, Ваня! И кабана с собой прихватим, в качестве приза.
— Что за кабан, Вить?
— Сейчас узнаешь, зови Володьку. Будем думу думать, разговоры разговаривать и беспорядок нарушать.
Дождавшись Дремова, мы углубились в лес и принялись обсуждать план нашего прорыва, в котором основной фигурой был капитан Борисенко. Поэтому я спросил его:
— Справишься с немецким танком, Вань? Ведь тебе придется рулить.
— Не рулить, а управлять! Деревня!
— Это все равно, лишь бы смыться отсюда. Надоели уже все эти рожи кругом.
Разговаривали довольно долго, спорили и, наконец, в общих чертах договорились. Дремов улыбнулся:
— Ну что, голосовать будем? Или примем за основу?
Мы ничего не ответили, только рассмеялись, хотя и довольно нервно. Все-таки, напряжение сказывалось, но вида никто не подавал. Теперь нужно ждать, до темноты оставалось не так много времени. Можно было и отдохнуть, но не получалось, Дремов постоянно вскакивал и прохаживался, что-то прокручивая в своей голове.
А вот идти на операцию желательно налегке, поэтому лишнее барахло придется оставить. Нужно сделать ревизию, и я развязал свой мешок, который тоже придется оставить. А ведь это память о погибшем пулеметчике, который дрался насмерть еще в первый день войны. Но ничего не поделаешь, лишний груз ни к чему. Или окажемся у своих, или погибнем, третьего не дано. Я с сожалением отложил в сторону кожаную тужурку лесника Герасимовича, потом достал коробку с документами убитых мною немцев. Хотя в последнее время я ими не интересовался, в смысле — документами. Потом плюнул, затолкал все обратно в мешок. А себе оставил только запасной магазин, гранату, банку тушенки и два сухаря. Еще оставил свой пистолет, «парабеллум» отдал Дремову. Вот и все, гранату и пистолет за пазуху, нож в сапог, еду в желудок. Теперь — порядок.
Я глянул на Ваньку и решил его немного подкусить, уж больно серьезным и сосредоточенным он выглядел:
— Послушай, Вань. А ты второй автомат тоже с собой попрешь? Может тебе и стрелять-то не придется, за рычагами как-то неудобно!
— Можешь не стараться, Вить. Ничего у тебя не получится, я спокоен, как стая мамонтов. А насчет автомата ты зря, ведь Дремову он уже пригодился. А с собой я возьму, конечно же, один. Если это тебя так интересует.
Он напыщенно, как индюк, посмотрел на меня свысока, но потом не выдержал и засмеялся. Вот дает Ванька, а я уже подумал, что он всерьез мне тут лекцию вычитывает. Молодец, не унывает! Володька Дремов тоже хорошо держится, значит, удача будет с нами.
Попрыгав на месте и убедившись, что у нас ничего не лязгает и не гремит, мы отправились в путь. Даже сама природа оказалась на нашей стороне — на поле перед селом местами росли кусты, а луна, время от времени, заслонялась тучами. Вот в такие моменты мы и бросались от куста к кусту, не сбиваясь с дороги, и вскоре выбрались к нужному месту, благодаря огромному тополю возле дома. Мы предполагали, что часовых будет двое, один около дома, второй у сарая с танковым экипажем. Но убирать их надо одновременно, чтобы никто из них не успел очухаться. Сделать это предстояло нам с Володькой. Мы оставили капитана за сараем, договорились о сигнале и разошлись в разные стороны — Дремов к воротам сарая, а я к дому. Выждав, когда луна скроется за тучами, я бесшумно метнулся к крыльцу и затаился за перилами. Не доходя до меня метра полтора, часовой остановился. И я тихонько свистнул, солдат повернулся в мою сторону, я прыгнул и ударил финкой ему в грудь, одновременно зажимая рот ладонью. Затем осторожно опустил тело на землю. От сарая послышался тихий свист, я удовлетворенно кивнул и остался на месте. Через некоторое время едва слышно скрипнули ворота сарая, а вскоре снова послышался свист. Все в порядке, ребята сделали свое дело! Я быстро бросился к сараю и вошел вовнутрь. Там было темно, и силуэт танка лишь угадывался. Рядом тяжело дышал Дремов, и я спросил у него шепотом:
— Как все прошло, Володь?
— Да нормально все. С одним только повозиться пришлось. Здоровый, гад, оказался.
— А Ванька где?
— В танке уже, разбирается там, что к чему.
Тут немного приподнялся водительский люк, показалась тоненькая полоска тусклого света, и мы услышали Ванькин голос:
— Мужики, давайте сюда.
Через люк в башне мы быстро оказались внутри танка. И мне, почему-то, сделалось очень и очень неуютно:
— Надо же, гроб натуральный! И как только здесь люди живут?
Ванька, уже перелезая к нам, ответил:
— Ничего, потерпите. Зато домой вывезет.
— Что, ты уже разобрался с управлением?
— Конечно, все везде одинаковое. Теперь вам покажу кое-что.
— А нам-то зачем?
— А затем, Витя, что уходить нам придется с шумом, и вот эта штука нам пригодится.
Капитан похлопал по казеннику танковой пушки, потом продолжил:
— Вот здесь боезапас, здесь поворотник башни. А вот прицел, ясно?
Мы только кивнули в ответ, а Ванька уже не на шутку раскомандовался:
— Теперь карту давайте. Вот из села выходит большак. Проходит он прямо через передний край, и немецкий, и наш. Так вот, с обеих сторон большак могут прикрывать артиллерийские батареи.
Похоже, что капитан почувствовал себя в своей тарелке и взял инициативу в свои руки:
— Теперь дальше. Выезд на дорогу я найду и без света.
— Ты чего, Вань, как кошка?
— А зачем я, по-твоему, сидел на дереве с биноклем целых пять минут? Я срисовал все это дело. Слушайте дальше. Сразу за селом начинается лес и тянется он вдоль дороги километра полтора. Мы его проезжаем, и я сразу же останавливаю танк. Вы открываете огонь по переднему краю немцев.
— Но мы же не как ты, в темноте не видим!
— Ну, разумеется, свет-то я включу.
— Тогда другое дело!
И Ванька продолжал нас наставлять:
— Затем тушу фары, и ходом на немецкие позиции. А потом, чтобы не идти в лоб на наши пушки, придется на некоторое время подставить им свою бочину. Но это не опасно, будет темно, и навряд ли наши пушкари так быстро сориентируются. Вот тогда вам нужно развернуть башню и лупить по немцам, причем целиться необязательно, главное быстрее перезаряжать.
Тут уже и Дремов не выдержал:
— Ну, Ванька! Ну, голова!
Но тот не обратил на похвалу никакого внимания:
— До наших окопов доезжать не будем, останавливаемся, выбираемся и ползком к нашим. Под прикрытием танка.
Я, все-таки, не удержался и насмешливо спросил:
