только что теперь делать.
6
Ника и Вера утром вышли с постоялого двора уже в обычной женской одежде, с котомками за плечами и направились на станцию. Заметив там Савву с тетушкой, Ника помахала им рукой, в ответ Савва встрепенулся и поставив свою котомку с тетушкиными вещами на землю бросился к девушкам.
— Савва, — сказала Ника, жестом останавливая его порыв приблизиться к ней, — я встретила свою подругу, как видишь. Мы с ней сейчас уезжаем, но не на поезде… Я хочу навестить свое поместье. Ты ведь знаешь, что я помещица, хоть и бывшая.
Парень молчал, пожирая ее глазами, и вид у него был восторженный. Вера стояла рядом с усмешкой, наблюдая сцену.
— У меня к тебе просьба Савва, сообщи директору пансионата, что с моей подругой, Верой Павловской, все в порядке. А теперь прощай, тебя ждет твоя тетушка…
Возле станции можно было нанять крытую повозку, для поездки в соседние деревни или поместья, погода стояла осенняя, иногда моросил дождь, поэтому в открытой коляске уже никто не ездил. Поместье Ники, было не слишком далеко, в восьмидесяти верстах, и девушки надеялись к вечеру добраться до цели, если конечно удастся сменить лошадей. Деньги-то у Ники еще были. Извозчики поначалу воротили нос от барышень, опасаясь неприятностей. Действительно на дорогах в эти времена было неспокойно, и обидеть их мог любой, а отвечать за них перед властями кому? Вот именно. Откуда было знать извозчикам, что барышни эти очень непросты и их обидчикам мало не покажется в случае чего. А еще в то время по дорогам ездили продотряды, собирая продовольствие с крестьянских дворов. Продразверстка. Не продавали крестьяне хлеб в города, поскольку деньги обесценились, да и кому продавать? Обнищал народ. Вот и ездили по деревням вооруженные отряды по пять — десять бойцов, изымая хлеб у крестьян принудительно.
Но наши барышни, будем их пока так называть, поскольку они были не верхом и при оружии, а совсем наоборот, извозчика нашли. Не отличались они теперь от местных девушек ни одеждой, ни манерами. А извозчик тарантаса, увидев серебряные монеты, которыми Ника предлагала расплатиться за поездку, стал весьма покладистым и даже цену не заломил за поездку. Серебро, конечно, не золото, но и не бумажные деньги, цену свою не теряет.
Осенняя дорога радостных мыслей не навевает и, несмотря на чудесное возвращение из плена, раздумья были не из веселых. Страна делилась на два лагеря, появились красные и белые, и гражданская война набирала силу. И те и другие с упоением истребляли друг друга, причем в рядах красных были и бывшие аристократы, принявшие советскую власть, а в рядах белых было немало крестьян, которые терпеть не могли «товарищей». Однако большинство населения в политические игры не играло. Все равно, какая власть будет, лишь бы порядок держала и не допускала грабежей. Вот этому-то большинству и доставалось на орехи: и от белых, и от красных. Не возможно стало отсидеться в стороне. Приходилось поневоле принять чью-то сторону. Теперь и перед нашими барышнями маячил такой вопрос. Правда, в те времена у женщин обычно не спрашивали за кого ты: «за большевиков, али за коммунистов?» Прошу прощения за цитату. Женщина замужняя, соответствовала политическим взглядам мужа, а незамужняя всегда могла изобразить дурочку.
Ника и Вера, пока ни к каким политическим партиям не примкнули, и меж собой жарких политических споров не вели. Зачем девятнадцатилетним девам спорить о политике, ведь давно уже пора подумать о своей семье. Вот и во время этого путешествия они думали и говорили о том, как встретить мужчину, с которым можно создать семью и идти по жизни рука об руку, воспитывая детей.
Ника рассказала Вере, где находится тайник с семейными драгоценностями. Она полностью доверяла своей подруге, да и одной невозможно было справиться с извлечением их из тайника и последующим превращением в денежные знаки, неподдающиеся обесцениванию. Это занятие трудное, и не просто трудное, но еще и опасное. Сама-то Вера, хоть и имела происхождение аристократическое, ничего от графа Лямина, своего отца, не унаследовала. Впрочем, о своем отце и происхождении она узнала недавно.
Засветло добраться до своего имения, увы, бывшего имения, уже не удавалось. Опять пришлось ночевать на постоялом дворе.
— Но так даже лучше, — сказала Ника своей подруге. — Завтра перед обедом приедем, до вечера сделаем наши дела, переночуем и обратно.
— Это если в поместье нет посторонних. Я имею в виду, если там не расположен штаб какой-нибудь дивизии или поселковая администрация. Сколько ты здесь не была?
— Мы с тобой в шестнадцатом году отсюда уехали, ты же помнишь…
Утром следующего дня амазонки снова сели в свою повозку. Уже возле своей усадьбы барышни увидели груженую мешками телегу, которую сопровождали четверо вооруженных винтовками солдат. Ворота усадьбы открылись, и телега въехала в ворота, солдаты вошли следом.
— Что это было? — ошарашено спросила Ника, ни к кому конкретно не обращаясь, когда их повозка остановилась перед запертыми воротами.
— А это, барышни, продразверстка, — ответил сошедший с козел кучер. — Извольте рассчитаться барышни. Я вас доставил по назначению.
— Изволь, любезный, — ответила Ника, отсчитывая деньги. — Но чтоб тебе обратно не пришлось порожняком гнать, подожди нас. Мы завтра вечером отправимся обратно. Переночуешь здесь… Согласен?
Кучер задумался, ночевать вместе с продотрядовцами ему не хотелось. Мало ли чего. Но и выгоду упускать не хотелось.
— Давайте так, барышни. Я заночую на постоялом дворе, а завтра к обеду подъеду и подхвачу вас. А вы не передумаете ехать?
— Не сомневайся, голубчик, не передумаем, — ответила Ника.
Ника нисколько не сомневалась в успехе своей задумки. За сутки можно выбрать время навестить тайник, даже если во дворе будет ошиваться взвод солдат. Главное попасть в усадьбу. Она решительно начала стучать в калитку. Калитка открылась, но зайти во двор усадьбы ей не дали, поскольку из нее вышел высокий мужчина в солдатской шинели и с винтовкой.
— Чего надо? — грубо спросил он у нахохлившихся девушек.
— Я хозяйка этой усадьбы и хочу домой, — раздраженно сказала Ника.
— Хозяев теперь нет, а это народная собственность! — зло рявкнул солдат, но потом уже мягче добавил. — Дуйте отсюда побыстрее барышни.
— Ну, хоть переночевать-то пустите! — раздраженно сказала Ника. — Мы отпустили свою карету, теперь куда нам!
— Зови своего командира! — командным голосом добавила Вера.
Солдат вошел во двор усадьбы, но амазонок не впустил, закрыв перед ними дверь. Его не было четверть часа. Ника даже растерялась, проникнуть в усадьбу можно было и окольным путем, в одном месте доски забора легко отодвигались, все дворовые это знали, да
