— Все, встаньте и отойдите, — начала выходить из себя Геля. — Мало того, что стеклом все засыпали и водой залили, так еще и кровью заляпаете. Вы вообще кто такой?
— Аркафа, — сообщил ей молодой человек. — Я вон к Максиму Анатольефичу пришел! Ой! Здрафте!
— Здрафте, — кивнул я. — Проходите в кабинет. Геля, душа моя, пластырь принеси, пожалуйста.
— Ух! — вынул палец из рта Аркаша, глянул на него и вздохнул. — Здорово порезал. Больно!
Похоже, все так и обстояло, потому что на пальце мигом набухла багровая капля, а после скользнула по нему вниз. Модест Михайлович, который по своему обыкновению расположился в глубоком кресле, стоявшем в дальнем темном углу, при этом отчетливо цыкнул зубом. Он хоть и живет по принципу «не пей людей без особой нужды там, где живешь», но подобную провокацию мимо себя пропустить никак не мог.
— Не надо в кабинет, — Аркаша глянул на девушку, которая полезла в шкаф, туда, где у нас стояла аптечка, после другой рукой достал из кармана кривовато на нем сидящего пиджака клетчатый платок и накинул его на палец. — И пластыря не надо. Некогда. Нам ехать нужно.
— Куда ехать? — спросил я.
— Туда, — махнул рукой в сторону правой стены юноша, причем в этот момент с нее сорвалось несколько капель крови и плюхнулись на пол. — Причем прямо сейчас.
— Не ответ, — качнул головой я. — У меня есть дела, планы. Выходные завтра опять-таки, я собирался кое-куда съездить.
Тут я приврал, не было у меня никаких планов ни на завтра, ни на послезавтра. Ну, разве что пивка дома попить под какой-нибудь сериальчик. Последние месяцы выдались достаточно беспокойными, потому очень хотелось провести пару дней в одиночестве и тишине, так, чтобы никого рядом не было.
— Съездите, — пообещал Аркаша, размазав подошвой ботинка капли крови по полу и одновременно с этим затягивая платком палец. — Но это завтра. А сегодня вам надо со мной ехать. Обязательно. Вы обещали.
— Не помню, чтобы я непосредственно тебе что-то такое обещал, ну да ладно, — согласился я, понимая, что Аркаша только курьер, с которого взятки гладки. — Сейчас, только кое-что захвачу.
Я вернулся в кабинет, накинул на плечи ремни кобуры, закрепил на поясе ножны и снял с вешалки, стоявшей в углу, легкую летнюю куртку. Жара, похоже, пошла на спад, с запада на город натягивало небольшие, похожие на нити, облачка, за которыми, как правило, идут здоровенные иссиня-черные тучи.
— Загранпаспорт, — неслышно вошел в кабинет Аркаша. — Его захватите обязательно. Он же у вас есть?
— Он у меня есть, — подтвердил я. — Но лежит не тут, дома. Аркадий, о таких вещах заранее предупреждать следует. Мог бы с утра позвонить, сказать, тогда бы захватил.
— Так и сам не знал, — печально сообщил мне молодой человек. — Дома, значит? Это плохо. Очень некстати. Ладно, заедем к вам домой. А оружие вы оставьте здесь, хорошо?
— Нет, — качнул головой я. — Не пойдет.
— Ну, нет так нет, дома оставите, — неожиданно покладисто произнес Аркаша. — Едем? Машина стоит у подъезда.
— Конечно, — я снова вышел в приемную, прикрыв за собой дверь. — Гель, ты вызови сюда кого-то из «диэйчэловских» ребят, ну кто работает сегодня — Мишу или Павла. Как всегда — самовывоз с упаковкой по двойному тарифу. Надо Анвару отправить то, что мне предыдущий визитер принес.
— Тот здоровый черный котел? — уточнила помощница. — Да?
— Именно. Он у стены стоит. Сама не ворочай, он тяжелый, ясно? Адрес Анвара возьмешь…
— У меня он есть, — чуть раздраженно ответила девушка. — Надеюсь, в ответ он кучу сладкого на этот раз не пришлет? Я только-только вес согнала.
В тот же миг ей на голову со шкафа за ее спиной свалилась небольшая книга. Это Арсений свою точку зрения на данную проблему выразил, ему-то турецкие вкусняшки тогда очень сильно понравились. И корзину, в которой они находились, он к делу пристроил, правда, не знаю, к какому именно. Геля тогда ее выбросить хотела, он как это понял, так жутко разорался на тему «тебе волю дай, ты все хозяйство на свалку сволокёшь», а после куда-то ее утащил.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ай! — Девушка потерла затылок. — Сенька, скотина!
— Еще набери Газвана, извинись… Хотя ладно, сам ему позвоню с дороги. И еще — если заглянет Татьяна, скажи, что меня до понедельника уже не будет.
— Надеюсь, не заглянет, — буркнула девушка. — Да и потом — если вас уже не будет сегодня, так, может, и я тогда пойду?
— Валяй, — разрешил я. — Аркадий, ты готов?
— Конечно, — подтвердил юноша и одарил Гелю улыбкой. — До свидания. Извините за вазу, пожалуйста. Но я вам новую куплю. В понедельник. Обещаю!
— Уж будьте любезны, — в ответ на его улыбку девушка изобразила свою, дежурную и сильно неискреннюю. — Всего доброго!
— Ой! — засмотревшись на нее, Аркаша наткнулся на вешалку, и та с грохотом упала на пол. — Надо же! Извините!
— Знаю, что клиентам говорить такое нельзя, но надеюсь, вы не очень часто будете посещать наш офис? — потерла виски секретарша. — Просто боюсь, что если да, если постоянно, то от него скоро одни развалины останутся!
— Вот такой я неуклюжий, — покраснели щеки Аркаши. — И мама тоже говорит… Ох.
Он вышел за дверь, я было последовал за ним, но меня остановил Модест Михайлович, положивший мне руку на плечо. Меня, если честно, всегда немного раздражало это его умение внезапно и вдруг оказываться за спиной. Старые вурдалаки вроде него на такие штуки мастера.
— Максим, — негромко сказал он мне на ухо, — ты этому пареньку особо не верь.
— Причина? — коротко осведомился я, зная, что зря Модест предупреждать о подобном не станет.
— Сам не знаю, — помедлив секунду, ответил он. — Просто есть в нем что-то неправильное. Вроде он и впрямь недотепа, не комедию ломает, на самом деле такой, а все одно кажется мне, что не такой уж кулема этот Аркашка. Так что спиной к нему не поворачивайся, остерегись.
У подъезда нас в самом деле ждала машина, неновая «Хундай Соната» непритязательного серого цвета.
— Владимир, сначала заскочим к Максиму Анатольевичу домой, — обратился к невысокому, но очень коренастому бородатому водителю Аркаша, усевшись на переднее сиденье. — А уж потом едем в Шереметьево.
— Ну вот, — заметил я, устраиваясь сзади. — Уже какая-то ясность, пусть и относительная. Значит, скорее всего «регулярка», а не «чартер», что уже хорошо. А куда летим? И во сколько рейс? Не опоздаем?
— Не торопите события, Максим Анатольевич, — попросил меня юноша, пристегиваясь. — Всему свое время. Ай! Палец защемил! Причем тот же самый!
Газван, которому я сообщил о том, что Рабих полностью со мной рассчитался, услышанной новости очень порадовался. Причем из нашего разговора я понял то, что он со своей стороны на этого товарища тоже поднадвил. Ну и попытался еще раз со мной договориться о том, чтобы я помог тем туркменам, о которых у нас недавно состоялся разговор, но вновь наткнулся на мое решительное «нет». В конце концов, мое решение как минимум справедливо. Они к себе в страну никого не пускают, мне в свое время тоже отказали во въезде, так с чего мне им помогать? Что посеешь, то пожнешь.
Ну а когда мы уже почти добрались до моего дома, мне позвонила Майя. Прошу заметить, второй раз за неделю, что дело не то чтобы невиданное, но нечасто случающееся. Особенно в течение последней пары лет, когда она взялась со мной соперничать, причем в одностороннем порядке.
— Привет, — сказал я, ответив на звонок.
— Ты подумал? — не размениваясь на мелочи вроде правил хорошего тона, спросила Майя. — Насчет встречи? Помнишь, мы с тобой в среду разговаривали?
— Помню. Подумал. Нет.
Все, что хорошо для нее, почти наверняка скверно кончится для меня, потому я, признаться, даже особо и не сомневался в ответе. Другое дело, что удивляет меня подобная настойчивость, не похоже это на мою бывшую.
— Лаконично, но глупо, — констатировала Майя. — Ладно, тебе жить. Я хотя бы попыталась. Прощай!
— И тебе не хворать, — ответил было я, но разговор уже прервался, разумеется, с ее стороны.
