Вот любит она эту вычурную театральность, эти громкие фразы и широкие жесты, которые, по ее мнению, выглядят красиво, а по мне — так просто нелепо. Жизнь не сцена, в ней все устроено куда более просто и жестко.
— Володя, составьте, пожалуйста, Максиму Анатольевичу компанию, — попросил водителя Аркаша, когда мы остановились у моего подъезда.
— С чего бы? — осведомился у него я. — Или у нас есть какой-то повод для беспокойства? Ну, кроме того, что мы можем на рейс опоздать?
Я ведь приметил, что всю дорогу он то и дело поглядывал в боковое зеркало, а когда мы с Майей разговаривали, почти не стесняясь, нас подслушивал. Вывод — чего-то этот паренек опасается. А значит, знает что-то такое, о чем неплохо бы и мне знать.
— Не опоздаем, — заверил меня Аркаша. — Не переживайте. А Володя… Я несу за вас ответственность до той поры, пока вы не встретитесь с сами знаете кем. Я бы и сам пошел, но с моим везением мы либо в лифте застрянем, либо у вас ключ в замке сломается. Потому пусть лучше он сходит.
Ну, пусть сходит, почему нет?
В подъезде было привычно пусто. Дом, в котором я живу, не сильно новой постройки, большинство его обитателей уже немолоды и лето, как правило, проводят за городом, выращивая картошку с морковкой да приглядывая за малолетними внуками. Просто те, что постарше, туда не особо стремятся, им и в городе весело. Я сам такой был когда-то очень давно. Тогда, когда у меня еще были родные.
Скрежетнула, открываясь, дверь просторного грузового лифта, я зашел в него первым, за мной последовал Володя, так и не сказавший за все время ни одного слова, после створка все с тем же звуком принялась закрываться, вот тогда-то в лифт и ввалились сразу три дурно пахнущие несуразные фигуры, весело скалящие острые гнилые зубы.
Глава 15
Одна из них сразу же нацелилась на то, чтобы схватить меня за горло цепкой лапой с желто-черными кривыми ногтями, вторая попробовала проделать то же самое с Володей, что до третьего нежданного попутчика, так он просто вертелся на месте и злобно шипел что-то неразборчивое, но сделать ничего не мог, поскольку в лифте мигом стало довольно тесно.
Гули. Самые что ни на есть обычные гули. Но какого лешего они делают в моем подъезде? Причем днем! Опять-таки — эти твари по сути своей трупоеды, они почти никогда не лезут в драку с живыми, особенно теми, кто может оказать сопротивление. Говорят, что в лихие девяностые всякое случалось, конечно, но и тогда эта мерзость предпочитала убивать самых беззащитных и слабых. Проще говоря — детей маленьких они воровали с детских площадок или просто с улиц, за что в какой-то момент сильно поплатились. После большой бойни, которую сотрудники отдела, усиленные своими коллегами со всех российских городов и весей, в самом начале века устроили одуревшим от крови и вседозволенности вурдалакам, они огнем и мечом прошлись и по старым московским подземельям, где с давних пор селятся гули, практически уполовинив их поголовье. Правда, их королеву Джуму по какой-то причине оставили в живых, если, конечно, подобное выражение к ней можно применить в принципе.
С тех пор если кто и попадал на гулий острый зубок, так только те неразумные граждане, которые за каким-то лешим лезут в заброшенные коллекторы и подземные ходы, которые не на каждой карте отмечены. Я о начинающих диггерах, незадачливых кладоискателях и прочих экстремалах, у которых шило из одного места торчит. Но эту публику, если честно, не сильно и жалко. Сами виноваты. Думать надо, куда следует свой нос совать, а куда нет.
Но, повторюсь, вот так, днем, в подъезде жилого дома встреча с гулем не просто необычна, она почти невозможна. Однако же вот, это невозможное шипит, воняет, лязгает зубами и пытается разодрать мое горло своими когтями.
Скажу честно — если бы не водитель Володя, то, скорее всего, самолет, на который мы спешим, сегодня улетел бы без меня. Среднестатистический гуль не самый серьезный противник, он достаточно неуклюж и не так уж силен, но это если ты сцепился с ним в рукопашной один на один. Да и двоих, в принципе, уработать не вопрос, особенно если есть возможность для маневра, а при наличии огнестрельного оружия и большее количество не беда, главное — не дать их рукам-крюкам в тебя вцепиться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вот только сейчас их было трое, и мы находились в тесном лифте, так что размотали бы эти поганцы меня на лохмотья — только в путь. Двое прихватили бы так, чтобы не шевельнулся, а третий горло разорвал, вот и все дела.
А теперь, благодаря Володе, им пришлось свои силы разделить на нас обоих, плюс третий ни до водителя, ни до меня дотянуться возможности не имел, что в результате и решило дело.
Так-то я мог и пистолет достать, но все же предпочел нож. Тело гулей внутри сплошная трухля, не дай Бог в момент выстрела противник руку мою дернет и пуля, пройдя через него, в того же водителя попадет. Так что нож в данной ситуации надежнее.
Я оттолкнулся от стены, к которой меня приплюснул противник, отчего лифт, двигавшийся наверх, качнулся, а гули возмущенно зашипели, после же, воспользовавшись секундной заминкой, вытащил нож и коротким движением вогнал его под подбородок вновь навалившегося на меня врага.
Нежить есть нежить, им что пулю в сердце всаживай, что нож в печень втыкай — все одно бессмысленно. Не проймешь их этим. Они уже мертвы, потому чихать хотели на повреждения внутренних органов, те, которые для обычного человека могут оказаться несовместимыми с жизнью, особенно если пули обычные, свинцовые. А вот мозг — другое дело. Да, у гулей, например, он размером с ноготок, и они им почти не пользуются в быту, существуя в большинстве своем скорее как дикие звери, чем как разумные существа, но разрушь его — и все, враг мертв.
С вурдалаками, увы, данное правило не работает, но и здесь выстрел в голову показывает хорошие результаты. Он их дезориентирует в пространстве, пусть и на короткое время, но при правильном подходе даже минутную паузу можно использовать очень эффективно. Например, можно кровососу голову отрубить с тем, чтобы после ее сжечь. Или убежать, в конце-то концов.
Круглые жуткие глаза гуля, без зрачков и век, помутнели, он промычал что-то невнятное и мешком осел на пол. В тот же момент своего противника прикончил и Володя, причем очень неэстетичным, но зато впечатляющим образом. Он просто раздавил руками его голову, словно гнилой арбуз. Гнилой — потому что вонь в лифте мигом пошла жуткая, а меня еще и какой-то серой мерзостью запачкало.
Третий гуль тоненько проныл что-то жалостливое, взмахнул руками, кинул растерянный взгляд сначала на меня, а после на водителя и попытался задать стрекача, воспользовавшись тем, что в этот самый миг лифт остановился и его дверь начала открываться, но с его стороны это были пустые хлопоты. Володя ловко цапнул вражину за плечо и толкнул на меня, а я вогнал лезвие ножа между круглых глаз. Черепа у гулей куда менее крепкие, чем у людей, потому хорошо заточенный клинок пробивает их с той же легкостью, как, например, южный плод гранат. Ну или корку упомянутого выше арбуза.
— Твою мать! — Володя вытер руки о стену лифта. — Весь изгваздался. И еще как же они воняют — капец!
— Да пусть воняют, — я глянул на скорченные тела, валяющиеся у нас под ногами. — Вот что теперь с этим дерьмом теперь делать? Ты представляешь, что тут начнется, когда их найдут?
— Через час они в серую пыль рассыплются, — пожал плечами здоровяк, который, как оказалось, неплохо разбирался в существе вопроса. — Или ты этого не знаешь?
— Так час еще пройти должен, — раздраженно сказал я. — У нас в доме народ социально активный обитает. Пенсионеры, если точнее, а им до всего на белом свете дело есть. Тут через полчаса полиция будет, СК и прокуратура. И пожарные с МЧС, на всякий случай.
— Давай их вон на черный ход вытащим, — подумав секунду, предложил Володя. — Туда кроме молодняка никто не суется, а для них рановато еще.
— Вариант. Только таскай сам, а я лифт подержу.
