было все так просто!
Когда я вышла на улицу, то обнаружила, что на подъезде к гаражу
стоит грузовик, в кузов которого погружены стулья, и выехать на своей
машине для меня не представляется возможным.
- Я подвезу тебя, - сказала мама, когда я вернулась в дом и сообщила ей
об этом, - пойдем.
Когда мы сели в машину и проехали несколько миль, то попали в
пробку, и в салоне повисло молчание. На самом деле, оно повисло между
нами в ту же самую минуту, как мама завела мотор. В тот момент я этого не
заметила, но сейчас тишина давила на меня, и я даже начала сердиться. Мама
забирала у меня вещи, которые приходили папе по общей рассылке, мама
выбрасывала все, что напоминало о нем, а теперь хотела еще и вычеркнуть из
моей жизни друзей. Наверное, она даже не догадывалась о том, как сильно я
была расстроена из-за нее, но я все равно не собиралась сдаваться. Хотя бы за
друзей я могла побороться!
- Ты не выспалась? – мама бросила на меня взгляд, но я не посмотрела
в ее сторону в ответ. С губ уже готовы были сорваться слова «Все в
порядке», но я сдержалась. Нет, ничего не в порядке. И будет неплохо, если
об этом узнает кто-то еще.
- Нет. Не выспалась. Мне снились кошмары.
- Да? О чем же?
- О папе, - я внимательно следила за ее лицом в зеркале заднего вида,
произнося это, но ее глаза были так же направлены на дорогу, пальцы,
обхватившие руль, не дрогнули. В животе у меня что-то скрутилось.
- Да, - продолжила я. – Это было пугающе. Он ехал на машине и…
- В твоей комнате, должно быть, было слишком жарко, - заметила
мама, чуть повысив голос, - и, возможно, стоило бы убрать с кровати пару
подушек. Кошмары часто снятся, когда тебе слишком жарко.
- Это так странно, - я словно не слышала ее, - потому что после его
смерти мне много раз снились сны про него, но в последнее время – нет. Это
было хуже, чем раньше, потому что в этот раз я не могла спасти его от
опасности. Это напугало меня.
Эти три предложения вырвались чересчур быстро, я даже не успела
отдать себе отчет в том, хочу ли их сказать вслух по-настоящему, но, как
оказалось, хочу. Пожалуй, впервые за все время с папиной смерти я
разговаривала с мамой о нем. Она не могла не заметить это. Она не могла не
услышать меня в этот раз.
Мама сделала вдох, а я сжала руки, сцепленные в замок на коленях.
- Ну, - сказала она, наконец, - это был всего лишь сон.
И все. Вот такой была ее реакция на то, что я впервые за эти долгие
месяцы заговорила о том, что мучило меня больше всего. Я как будто
прыгнула с трамплина, но не взлетела и не упала, а каким-то образом снова
приземлилась на место старта и теперь стояла, гадая, сделала ли прыжок
вообще.
Все должно быть не так, хотелось закричать мне, но пробка уже
разъехалась, и мама спокойно вела машину вперед по улице. Я промолчала.
- Домой доедешь сама? – спросила она, когда я открывала дверь, чтобы
выйти наружу. – Или мне тебя забрать?
- Сама.
- Хорошо. Если не удастся созвониться, то просто приезжай в парк
Коммонс к шести, хорошо?
Я кивнула, закрывая за собой дверь, и мама отъехала. Пока ее машина
не скрылась за поворотом, я смотрела ей вслед и думала о нашем
неудавшемся разговоре. Судя по всему, дурной сон продолжался, и этим
утром я так и не проснулась, не сумела стряхнуть его с себя. Мама не
обернулась, не бросила ни единого взгляда в мою сторону. Конечно, зачем,
если все в порядке? Все просто в порядке. Как и всегда.
В библиотеку я вошла ровно в 9:12. Бетани с Амандой синхронно
подняли головы, а затем бросили взгляд на часы. Снова посмотрели на меня.
- На Кловердейл была пробка, - пояснила я, пытаясь протиснуться
между стеной и стулом Бетани, но она даже не сдвинулась с места. Кто бы
сомневался.
- Я ехала по той же дороге, - холодно заявила она, - и там не было
никакой пробки.
Я обошла стол вокруг и все-таки села на свое место, включила
компьютер. Почему я должна торчать здесь? Я застряла здесь на недели.
Недели! Ради чего? Ради обещания, данного Джейсону, который оттолкнул
меня в ту же секунду, как понял, что нужен мне? Или из-за мамы, которая все
время говорит, что все вот-вот наладится, и при этом даже не хочет
попытаться понять, почему мне так душно и тесно в своей собственной
жизни? Ну уж нет.
Судя по всему, не я одна была осведомлена о визите Джейсона сегодня
днем. Бетани с Амандой были какими-то особенно оживленными, пару раз я
слышала что-то, напоминающее хихиканье, что было странно, честно говоря.
Но что еще удивительнее, кроме ядовитого замечания о том, что утром
никаких пробок не было, я не услышала ни единого язвительного выпада в
свою сторону. Таким образом, у меня было больше двух часов, чтобы,
перекладывая стопки журналов с полки на полку, подумать о том, как
пережить предстоящее. Но, чем сильнее я старалась заставить себя думать о
Джейсоне и маме, тем быстрее мои мысли возвращались к ресторану и Уэсу.
В тот вечер, когда Джейсон решил, что нам стоит взять перерыв, я думала
лишь о том, как все исправить, но теперь я уже не была уверена, что мне
этого хотелось.
Закончив с журналами, я взглянула в окно, а затем на часы и
безнадежно подумала о том, как тикает время до прибытия мистера «Так-
будет-лучше». И в этот момент дверь открылась и что-то произошло. Бетани
и Аманда оторвались от своих дел и уставились на входную дверь. До этого
они практиковались в разговоре по-французски и сводили меня с ума этими
гортанными звуками, но, увидев вошедшего, замолчали. Гадая, почему же
они, наконец, заткнулись, тоже подняла голову. У меня в голове уже
нарисовалась картинка Джейсона, стоящего перед нами, но… О господи!
Это был Уэс.
Он стоял в нескольких метрах от моего стола и оглядывался по
сторонам. Заметив меня, он неторопливо направился ко мне своей
фирменной походкой, которую я уже так хорошо знала. Одновременно с
этим раздался легкий скрежет отодвигаемых стульев – Бетани с Амандой
выпрямились, всем своим видом показывая, что могут ответить на любой
вопрос нового читателя, но читатель прошел прямо ко мне.
- Привет.
Никогда раньше я не была так счастлива видеть его, как сегодня.
- Привет.
- Слушай, - он оперся руками о крышку стола, - я был…
- Извините? – громко произнесла Бетани. Уэс обернулся и взглянул на
нее. Рукав футболки поехал вверх, и я увидела татуировку в виде сердца на
плече. – Чем я могу вам помочь? У вас есть вопросы?
- Хм, ну вроде того, - Уэс снова посмотрел на меня, на его губах
заиграла легкая улыбка. – Но…
- Так спрашивайте, - уверенно подняла подбородок Бетани. Аманда
кивнула, подтверждая, что та, действительно, может ответить на вопрос.
- На самом деле, все в порядке, - Уэс приподнял бровь, глядя на меня, а
я пожала плечами. – Так вот, - он снова обратился ко мне, - я…
- Она новичок, может не знать ответа, - заявила Бетани, пододвигая
свой стул ближе к тому месту, где стоял Уэс. На лице Уэса промелькнула
легкая тень раздражения.
- Вы знаете, - подчеркнуто вежливо сказал он, - я уверен, что она знает.
- Вовсе необязательно. Спрашивайте лучше меня.
Теперь это была уже вовсе не легкая тень. Уэс прищурился, глядя на
меня, я послала ему ответный взгляд. С несколько секунд мы просто
смотрели друг на друга, затем он медленно повернулся к Бетани и Аманде.
- Хорошо. Когда вчера вечером мы упаковали оставшуюся посуду, -
серьезным голосом начал он, - куда мы положили большие щипцы?
Аманда хлопнула глазами. Бетани сглотнула, облизала губы.
- Ну, - выдавила она, но на этом ее ответ был закончен. Я поняла, что
мои губы расплываются в улыбке. Первой настоящей улыбке за сегодняшний
день. А Уэс посмотрел на Аманду.
- Может быть, вы знаете? – с притворной озабоченностью
поинтересовался он. Та покачала головой. Уэс с сожалением покачал
головой. – Видимо, придется спросить новичка. Мейси? – он повернулся ко
мне. Аманда и Бетани тоже уставились на меня. Я расправила плечи.
- Они должны быть в корзине, где фартуки. Для них не нашлось места в
коробке со столовыми приборами.
- О, - улыбнулся Уэс, - ну да. Конечно.
Бетани с Амандой поднялись со своих стульев и прошли в подсобное
помещение с каменными выражениями на лицах. Оттуда донесся звук
перелистывающихся страниц. Уэс едва взглянул в ту сторону.
- Милые коллеги, - заметил он, чуть понизив голос.
