передать привет моей маме, – опомнилась Алексеева, повернувшись обратно к камере и снова заставляя умилиться всех журналистов. – Мамочка, я тебя очень люблю!
Она послала воздушный поцелуй, а затем обхватила ладонью медаль, висевшую на шее, приподнимая её.
– Скоро привезу тебе домой! – продолжая счастливо улыбаться, произнесла Таня.
После церемонии награждения чемпионы Европы ещё несколько долгих минут были в плену журналистов и даже не успели нормально переодеться. Из дворца их увез автобус, поэтому в отеле Таня появилась в своем белом платье, поверх которого была олимпийка с символикой страны, а вместо коньков на ногах уже были кроссовки. Громов также остался в том, в чем катался, накинув поверх черной рубашки олимпийку, такую же, как у Тани. Выглядели фигуристы забавно, но никого из окружающих это не волновало, а у них самих просто не было сил думать о том, как нелепо смотрятся их наряды с подобными изменениями.
Татьяна и Евгений зашли в здание и сразу же на ресепшене оказались окружены товарищами по сборной. Ксения, крепко обняв подругу, и вовсе оторвала её от пола.
– У меня монополия на подобные действия по отношению к Татьяне! – картинно возмутился Громов, буквально забирая из рук одиночницы свою партнершу, боясь, что Ксения на эмоциях может переломать ей ребра.
– Как ты сама? Как твой прокат? – с волнением спросила Алексеева, проведя ладонью по плечу подруги.
– Как будто были варианты! Первая после короткой! – гордо вздернув нос, ответила одиночница, после этой фразы оказавшаяся в объятиях счастливой Тани.
* * *
– Господи, ну и день, – выдохнула Таня, вместе с Громовым направляясь к своим номерам.
Эмоции, нахлынувшие на неё пару часов назад и накрывшие с головой, начинали немного отступать на второй план, сменяясь опьяняющей усталостью. С каждой секундой и каждым шагом Таня начинала всё хуже ощущать своё тело. Оно становилось ватным и совсем не податливым. Евгений, будто почувствовав это, подхватил её на руки, намереваясь доставить в номер именно таким способом. Его голова отключалась, заставляя забыть о том, что он решил для себя сегодня днем. Он убедил себя, что поговорит с ней завтра, а, может, и вовсе послезавтра…
Но только не сегодня, когда она так счастлива. Он просто не имеет права портить такой волшебный вечер. И не имеет права им не воспользоваться и не насладиться происходящим. Завтра он уже не сможет этого сделать. Завтра он скажет, что всё, что успело произойти между ними – большая ошибка, совершенная на эмоциях.
Таня обняла его за шею, совсем не сопротивляясь такому порыву.
– Я тебе ещё не надоела? – устало улыбнулась она, положив голову ему на плечо и прикрывая глаза.
Долгожданное спокойствие, расслабление и тепло. Если обычно нахождение в руках Громова обязывало к исполнению элементов, то сейчас оно обязывало её разве что к получению удовольствия от этого.
– Только если чуть-чуть, – с ухмылкой ответил Евгений, ногой открывая дверь в номер партнерши и аккуратно заходя в него.
Таня ничего не ответила. С каждой секундой сил становилось всё меньше. Она расплачивалась за то, что её тело выдало на льду несколькими часами ранее, и теперь была не в состоянии даже что-либо ответить.
Женя бережно положил её на постель. Он видел, что партнерша уже находится в полудреме и перестает понимать, что происходит. Громов и сам ощущал, как начинает слабеть. Как сила, которой обычно наполнено его тело, будто стекает вниз, убегая через кончики пальцев и оставляя полное опустошение.
Он аккуратно приподнял голову Тани, снимая с шеи медаль, а затем снял и свою, положив их рядом на небольшую прикроватную тумбочку. Затем провел ладонью по волосам партнерши, вынимая из прически, которую она не успела распустить, белый цветок и положил к завоеванным наградам, а после бережно и медленно снял с её стоп кроссовки, понимая, как сильно нужен отдых ногам.
Он снова окинул спящую Татьяну взглядом, грустно улыбнувшись, а затем направился к двери, собираясь уйти в свой номер.
Весь сегодняшний день Алексеева была рядом с Громовым. Во время тяжелейшего проката, во время сильнейшего эмоционального всплеска. Весь день она как никогда, за всё время их знакомства, нуждалась в ощущении его рядом с собой.
И сейчас, когда он начал отдаляться, буквально кожей почувствовала это, с трудом приоткрывая глаза.
– Нет… – обессиленно прошептала, не имея возможности говорить в полный голос. – Не уходи.
Затуманенные изнеможением карие глаза снова закрылись. Громов медленно обернулся и понял, что не может сопротивляться. На это, как оказалось, сил требуется не меньше, чем на чистый прокат. Но сейчас у него их не было, а потому он, словно завороженный, подошел к постели и сел на неё, снимая кроссовки.
Евгений лег на бок рядом с лежащей на спине Таней и прикрыл глаза, понимая, что совершает ошибку, идя на поводу у такой просьбы. Но понимал и то, что, даже без её слов, совсем не хотел уходить.
Вся Европа в эти минуты чествовала новых чемпионов, называя их самой красивой парой и пророча большое будущее, уверенно предвещая золото Олимпийских игр. Эксперты в фигурном катании поражались такому алмазу в лице Тани, который Федерация смогла отыскать в своих недрах, и который, безусловно, превращался в бриллиант в уверенных руках Громова. Все социальные сети пели оды их двум таким разным программам, в которых была и страсть, и любовь. Болельщики восторженно обсуждали химию, которую разглядели между ними.
Химию, которой не суждено было существовать за пределами льда…
Новые чемпионы Старого света
Таня медленно открыла глаза и аккуратно согнула ноги в коленях, пытаясь вернуть себе ощущение собственного тела. Несколько минут смотрела в потолок, боясь пошевелиться. В голове начинала восстанавливаться картина вчерашнего дня, но последним, что она помнила, была просьба, чтобы Женя не уходил. Сейчас было за это жутко стыдно. Она медленно повернула голову в бок и обнаружила, что лежит одна, а, значит, Громов не остался с ней. Это Таню не удивило, но всё же расстроило и лишний раз заставило пожалеть о том, что вчера она не смогла себя контролировать и попросила о подобном.
Она даже не догадывалась о том, что Евгений проспал рядом с ней несколько
