в городе? Как же убийство моей мамы…
Нина горько ответила:
– В этом городе счастья не будет. Мой отец всю жизнь пытался найти ответы на вопросы, которые его мучили, и так и не нашел. И в итоге сам и погиб. Какой смысл ворошить прошлое?
В действительности, какое?
В особенности если у тебя такие противники, как подполковник Заяц и стоящий за ним прокурор?
– Правды все равно не узнаешь, а справедливости не добьешься. Мой отец искал ее и погиб. Твой друг искал и тоже погиб. Другой друг оказался под следствием. Тебя саму они запихнули сначала в детский дом, потом в психиатрическую больницу, а под конец в специализированный интернат. Думаешь, как долго ты бы там протянула?
Анжела вспомнила обитателей этого заведения.
– Наверное, пока пришельцы из созвездия Мухи, что Южной, что Северной, не забрали бы…
Нина усмехнулась:
– Считай, что это я за тобой прилетела и я тебя забрала.
Анжела не могла не задать этот вопрос.
– Но почему? Потому что… вас отец попросил обо мне заботиться?
– Мы же на ты. В том числе и поэтому. Но в первую очередь, потому что это правильно. Я могу тебе помочь, конкретно тебе, и я помогаю!
Анжела вздохнула. Рассказать или нет?
То, что у нее было на душе – и те тайны, которые были известны только маме и ей самой?
– Думаю, тебе надо кое-что узнать обо мне.
Нина улыбнулась:
– Не думаю.
Анжела все же настаивала:
– Но я должна сказать, что было в прошлом. Дело в том, что моя мама…
Нина допила чай и сказала:
– Твоя мама умерла, и я не стараюсь заменить тебе ее. И то, что было между вами, это было между вами, а не между мной и тобой. У нас будет своя собственная история.
– Но…
Нина умела быть непреклонной – прямо как Демидыч.
– Никаких «но»! Нам не обязательно играть в мать и дочь. Меня устроит, если мы станем по- другами!
Анжела задумалась. Нина была права. Мама умерла, Валька умер, Демидыч умер.
Никитка пропал. Другой Валька оказался под следствием.
И все не без ее участия.
Ведь все могло быть иначе!
Могло, но в итоге вышло именно так.
А вот с Ниной все может быть иначе.
И наверняка будет.
– Так что ты скажешь? – спросила Нина. – Ладно, тебе не обязательно давать ответ немедленно. Давай сходим в вагон-ресторан перекусить!
Анжела же уже знала ответ.
– Да, я буду рада попытаться!
Более всего она боялась встречи с мужем Нины, а также ее детьми, теми самыми внучатами, о которых с гордостью вел речь Демидыч.
Как они-то отнесутся к тому, что у них появится новый член семьи, к тому же человек, которого они до этого не знали.
Более того, какая-то Анжела с отцом-африканцем.
Муж Нины, Виктор, высокий бородатый мужчина, сразу ей понравился.
Недаром она по поддельному свидетельству о рождении – Викторовна: как в воду глядели.
– Привет, Анжела! – сказал он, встречая их на вокзале. – Первый раз в Москве?
– Вообще-то я тут родилась и жила до двух лет, но ничего не помню! – ответила она с улыбкой.
С детьми было сложнее.
Старшая девочка, которую, как и мать, звали Нина, была ровесницей Анжелы – и весьма заносчивой особой. Когда Анжела вошла в ее комнату, та, сидя за собственным компьютером, в больших наушниках, заставила ее долго ждать, а потом наконец произнесла:
– Ты что, не видишь, что я занята?
Младший, Ваня, названный в честь деда, был полной противоположностью Нине и сразу признался:
– Ты такая классная и уж точно не такая зануда, как моя сестра!
После первых двух недель, полных разнообразных столичных впечатлений, Нина как-то вечером спросила Анжелу:
– Ну и каков твой вердикт? Ты хочешь, чтобы мы стали твоей семьей?
Анжела ни за что не хотела отправляться обратно, в город, где умерли мама, Демидыч и Валька. И где пропал Никитка.
Чтобы оказаться там в детдоме № 4, лучшем в регионе и награжденном орденом.
Или даже в специализированном интернате в парке, окруженном стеной.
Да и не только поэтому не хотела – а потому что, несмотря на все, она уже освоилась.
И ей было здесь хорошо.
– Вы уже стали! – заявила она.
И даже ничуть не лукавила. А если даже и лукавила, то совсем немного.
Новый учебный год начался у нее в той же школе, что и у Нины, ее обретенной сестры.
И в том же классе.
Что, вероятно, было задумано для того, чтобы облегчить ей фазу привыкания, но в итоге все только затруднило.
Потому что Нина всем своим видом демонстрировала ей, что презирает ее и не хочет иметь с ней дела. Анжела сама слышала, как та на переменах говорила:
– А, эта наша обуза… Нет, она даже не бедная родственница – вы же видите, что с ней у нас нет общих корней. Так, очередная сумасшедшая идея моей взбалмошной мамочки!
Анжелу так и подмывало что-то сказать этой избалованной девчонке, которая о реальной жизни не имела ни малейшего представления, однако она не стала этого делать.
Потому что это наверняка не понравится ее новым родителям.
В классе ее приняли с любопытством, а когда речь зашла о ее отце, то Анжела, не желая снова возвращаться к истории о сыне соратника Фиделя Кастро, и так уже вышедшего из моды, заявила:
– Он – известный в своей стране человек, но он умер. Как и моя мама.
Как и ее брат.
Ее история вскоре стала известна всей школе и вызвала всеобщее сочувствие. И это только очень откорректированная версия всего произошедшего.
А если бы они знали подлинную!
К ней даже подошел один из всеобщих любимцев, спортсмен по имени Кирилл (от этого Анжела вздрогнула) и предложил:
– Может, в «Макдоналдс» вместе сходим?
Вспомнив другого Кирилла, Анжела настойчиво, но вежливо отказалась:
– Нет, спасибо!
– Точно нет? – приуныл тот, но Анжела осталась непреклонна.
А сестричка Нина после этого устроила ей скандал: как оказалось, на Кирилла она сама положила глаз. А он подбивал клинья к «бедной родственнице»!
– Ты такая гадина! Все тебя любят, а на самом деле ты подлая и двуличная! – бросила она ей в лицо.
– Спасибо за незаслуженно высокую оценку моих способностей, – заметила Анжела. – Но переплюнуть тебя в этих качествах у меня явно не получится!
Не зная, что и возразить, сестричка только бессильно фыркнула.
Анжела поняла: она обрела заклятого врага. Неужели история с Зойкой и тем Кириллом фатально повторяется?
Зато с младшим ее братом, Ваней, отношения складывались
