Она послушно поднялась, слила в раковину кипяток из кастрюли и немного подсушила картофель. Поставила на стол тарелки, положила приборы, водрузила в центр миску с салатом, достала из холодильника буженину. Несколько минут они молча ели, потом Настя вдруг положила вилку на стол, подперла рукой подбородок и уставилась на мужа.
— Леша, а как же Денисов?
— А что Денисов? — не понял он.
— Почему он это делает? За что он так со мной? Мне казалось, мы никогда друг друга не обижали, всегда вели себя по правилам нейтральной полосы.
Алексей тоже положил вилку и скрестил руки на груди.
— Ася, я знаю, о чем ты думаешь. И я догадываюсь, что ты хочешь сделать. Я бы не стал, но я — другой, ты на меня не оглядывайся. Делай как решила. Может, так и вправду будет лучше.
— Я боюсь, — призналась она.
— Ну, тут уж в соответствии с древней мудростью: боишься — не делай, а если делаешь — тогда не бойся.
Настя сорвалась с места и кинулась в комнату.
— Ты куда? — крикнул ей вслед Леша.
— Буду делать, пока не начала еще сильнее бояться, — откликнулась она, хватаясь за телефонную трубку.
* * *
От разговора с Шориновым Виктор Тришкан испытывал какое-то болезненное удовольствие. Так всегда бывало, когда он чувствовал свою власть над собеседником, с наслаждением вдыхая воздух, который, ему казалось, пропитан запахом страха и нервозности.
— Свяжитесь с вашим человеком, который уехал в Среднюю Азию, и скажите ему, чтобы девушку пока не трогал. Пусть сидит там и присматривает за ней, а еще лучше — пусть уедет куда-нибудь оттуда, не мозолит ей глаза.
— Но почему? — удивлялся Шоринов.
— Потому, — коротко и презрительно отвечал Виктор. — Ее пока трогать нельзя.
— И как долго?
— Пока я не разрешу.
— Но все-таки я хочу знать… — волновался Шоринов.
— Послушайте, Михаил Владимирович, вы поручили дело нам, тем самым признав, что мы в этом более компетентны. Вот и оставайтесь при таком мнении, тем более что оно полностью соответствует действительности.
— Конечно, — неожиданно согласился заказчик, и Виктору показалось, что тот даже доволен. Любопытно, с чего бы это?
Расставшись с Шориновым, он связался с теми, кто должен был следить за Каменской. Пока ничего заслуживающего внимания не происходило, она утром пришла на работу и до сих пор из здания на Петровке не выходила. Мысль о «хорошей девочке» снова испортила Виктору настроение, и он решил для поднятия тонуса заняться Шориновым. Почему все-таки он обрадовался, что его человек должен застрять где-то в Средней Азии? Неспроста это. Может, как раз в этом и есть ответ на вопрос, который мучает Арсена? Найти этот ответ, полученный совсем не тем путем, каким требовал пойти шеф, и преподнести ему с легкой улыбкой — что может быть лучше для поднятия собственного престижа в его глазах? Он должен стать преемником, он, Виктор, и никто другой. А не какая-то там «хорошая девочка». У, крыса белоглазая!
Чутье у Виктора, бесспорно, было, именно поэтому уже через час в квартиру любовницы Шоринова Екатерины Мацур позвонила приятная женщина лет сорока.
— Девушка, это не у вас котенок сбежал? — спросила она, указывая пальцем себе под ноги.
Катя опустила глаза и увидела прелестного черного котенка. Она не успела даже ответить, как малыш пулей рванул в квартиру и исчез из поля зрения.
— Нет, это не мой, — растерянно ответила она. — Господи, куда же он делся? Надо его найти.
Она побежала в комнату, женщина устремилась за ней.
— Вы понимаете, он сидел на лестнице и так жалобно мяукал, — говорила незнакомка, идя следом за Катей и быстро оглядывая квартиру. — Я подумала, он сбежал от кого-то из жильцов, и хожу вот, все квартиры обзваниваю. Жалко, если потеряется, он же еще совсем маленький, пропадет без хозяев.
— Кис-кис-кис, — звала Катя, встав на колени и заглядывая под диван, под кресла и даже за мебельную стенку. — Ну куда он делся? Кис-кис-кис!
— Вы знаете, он, наверное, на кухню помчался, — сказала женщина. — Оттуда едой пахнет, а он, видно, голодный.
— Точно!
Катя вскочила на ноги и побежала искать котенка на кухне, оставив женщину в комнате одну.
— Вот он! — раздался ее торжествующий крик. — Вы были правы, он уже на стол забрался, у меня тут бутерброд с колбасой лежит. Ну иди сюда, хулиганчик, иди, маленький. Да не царапайся ты! Я тебе эту колбасу и так отдам.
Она вынесла котенка в прихожую и протянула женщине.
— Вот, возьмите.
— А может, оставите себе? — спросила та. — Я чувствую, хозяева все равно не объявятся, я уж столько квартир обошла.
— Нет, — Катя решительно покачала головой. — Я кошек не люблю. Извините.
— Жалко, — вздохнула женщина. — Смотрите, какой симпатичный. Может, передумаете?
— Нет, не могу! — Катя виновато улыбнулась. — Возьмите его себе, если он вам так нравится.
— Наверное, придется. Не бросать же его, такого кроху, на улице. Обойду еще несколько квартир, если никто его не заберет, придется мне. Извините за беспокойство, девушка. До свидания.
Катя закрыла за ней дверь и услышала, как женщина с котенком звонит в соседнюю квартиру.
А еще через два часа Виктор Тришкан узнал, что Кате Мацур звонил по межгороду мужчина по имени Николай. Разговаривали они друг с другом более чем ласково. Можно даже сказать, любовно разговаривали. Откуда был звонок, установить, естественно, не удалось, у передвижной «прослушки» таких возможностей нет, но уже одного имени было достаточно, чтобы Виктор сообразил: звонил не кто иной, как Саприн. Стало быть, у голубков роман за спиной у хозяина. Теперь понятно, почему Шоринов с энтузиазмом воспринял весть о том, что Саприну придется задержаться «на гастролях». Видно, знает про их связь, а управы на девчонку у него нет. Тоже мне, любовник-мафиози, с собственным наемником и с собственной потаскушкой справиться не может.
Тришкан был слегка разочарован, но надежды не терял. Его догадка оказалась неверной, но зато он сделал полезное дело — воткнул в квартиру Мацур «жучок», а там, глядишь, что и высветится.
Когда сотрудники, сидящие с ним в одном кабинете, стали собираться домой, он еще остался на работе.
— Начальство подсиживаешь? — дежурно пошутил старший инспектор, запирая свой сейф и пряча ключи в «дипломат».
— Звонка жду, — виновато улыбнулся в ответ Виктор. — Никогда моя принцесса вовремя не позвонит, каждый раз сижу как привязанный.
— А ты не сиди, — посоветовал другой коллега. — Собирайся да иди домой, чего ты ее балуешь.
— Нельзя, — покачал головой Тришкан. — С ней не забалуешь, характер тяжелый.
— Ну счастливо тогда, — попрощались сотрудники и ушли, оставив его в одиночестве.
Но ждал он не зря. В половине восьмого ему сообщили, что Анастасия Каменская вышла из здания ГУВД, но направилась не к метро, как обычно, а в совершенно противоположную сторону, вышла на Садовое кольцо и идет в направлении Новослободской улицы. Еще через пятнадцать минут выяснилось, что она зашла в небольшой грузинский ресторанчик. Виктор выскочил из кабинета как ошпаренный, на ходу застегивая плащ, подбежал к своей машине и помчался на Новослободскую. В ресторанчик заходить он не стал, ему почему-то было ужасно неприятно видеть Каменскую. Послал одного из наблюдателей.
— Она сидит за столиком вместе с пожилым человеком, — сообщил наблюдатель, выйдя из ресторана.
— Какой из себя?
— Высокий, крепкий, совсем седой. Лицо грубоватое, как из камня вытесанное.
Денисов, подумал Виктор. Это не кто иной как Денисов. Ну и нахальная же девка эта Каменская! Арсен ее пугает, дает понять, что она под постоянным присмотром, а она у всех на виду встречается с Денисовым, хотя по всему выходит, что они должны скрывать свои контакты. Неужели Эдуард действительно замыслил комбинацию против конторы? Похоже, что так, иначе зачем им встречаться? Официально у них разговоры могут быть только по поводу Тарадина, а в них нет ничего секретного, работа Тарадина и помощь Каменской ни от кого не скрываются. Об этом можно и по телефону поговорить, даже если и прослушивают, то пусть. А вот тот факт, что Денисов появился в Москве и кинулся встречаться с крыской, говорит о том, что у них есть и секретная часть общего дела, которую они не могут доверить телефону. Значит, Арсен был прав.
В этот момент Виктор испытал такой прилив ненависти к Каменской, что даже сам удивился. Как эта девка смеет не бояться! Как у нее наглости хватает открыто идти в ресторан с Денисовым! Неужели она так уверена в своих силах, неужели у нее такая фантастическая выдержка и хладнокровие? Конечно, если это так, то немудрено, что Арсен хочет ее переманить, сделать своей опорой, правой рукой. Но это не должно быть так, решил Виктор Тришкан. Не должно. И не будет. Пусть Арсен думает, что она глупая трусливая курица, ничем не лучше других. Пусть Арсен поймет, что ошибся в ней.
