Я поворачиваюсь и делаю два длинных шага к нему.
— Ты не видишь того, что вижу я. Ты даже не представляешь, насколько она здесь чиста, — я ударяю себя в грудь. — Я знаю, что нас учили заботиться только о себе. Но если бы ты чувствовал, то же, что и я сейчас, ты бы попытаться защитить ее, — мой голос понижается. — Я не могу потерять ее, Макс. Я не жду, что ты это поймешь.
Челюсть моего друга сжимается, и его глаза встречаются с моими.
— Не делай вид, будто я ничего не знаю о потере. Возможно, тебе трудно в это поверить, но когда-то и я любил. Да, у меня была девушка. Она была для меня всем. Ее волосы, ее кожа, — он касается своей шеи и, спохватившись, быстро опускает руку. — Мы собирались пожениться, приятель. Создать семью, — Макс расслабляет челюсть и двигает ею взад-вперед. — Но она умерла.
— Макс, — говорю я, потому что не знаю, что еще сказать.
Он пожимает плечами.
— Так что да, я знаю, что такое потерять. И если бы это означало сражаться с самим королем ада, чтобы вернуть ее, я бы сделал это. Но ее больше нет. И Чарли однажды тоже уйдет. А ты будешь заперт там. С ним. Так что не делай этого. Закончи задание и получи свое место на Земле. Тогда ты сможешь проводить с ней каждый день, пока…
— Пока она не умрет, или он не убьет ее, и она не займет мое место в аду? — перебиваю я его. — Макс, я очень сожалею о том, что с тобой случилось. Никто не должен терять дорогого ему человека, вот почему я должен бороться за нее. — Я подхожу ближе к Максу и хлопаю его по плечу. — Я могу бежать. Быстрее, чем ты можешь себе представить. Я смогу защитить ее душу и смогу быть на шаг впереди коллекторов, — я улыбаюсь. — Даже обгоню тебя.
Макс отступает.
— Я уже потерял свою девочку.
Я знаю, что он имеет в виду. Он потерял ее и не может потерять еще и меня. Но друг этого не скажет. Сказав вслух, вы делаете все реальным. Часть меня хочет кричать, чтобы Макс остался, чтобы он помог мне защитить Чарли, но я не могу просить его об этом. Я не могу просить его рисковать вечной болью и страданиями ради кого-то, кого он даже не знает. Так что вместо этого я обнимаю его и сильно хлопаю по спине.
— Я люблю тебя, Макс. А теперь убирайся отсюда к чертовой матери. Я могу сам о себе позаботиться.
Одариваю его самой лучшей улыбкой из своего арсенала, той, которая говорит, что я уверен в себе и могу справиться с Люцифером голыми руками.
У Макса слезятся глаза, и он грубо трет их, как будто злится на реакцию своего тела.
— Да пошел ты, мужик.
Я улыбаюсь и поднимаю средний палец.
— И ты туда же.
Друг качает головой и смеется. Затем он открывает дверь, оглядывается через плечо и кивает на прощание.
Глава 41
Пропавшая Чарли
Я просыпаюсь с ощущением, будто провел последние три дня в массажном салоне. Мышцы расслаблены, чувствую себя настолько отдохнувшим, что мог бы подняться на Эверест или построить ковчег, или вылечить мир от минивэнов.
Затем смотрю на часы на тумбочке.
Полдень.
У меня был постоянный будильник для пробуждения на каждый день, но предполагаю, что проспал его. Неудивительно, ведь Макс ушел почти в четыре утра. Когда думаю о моем лучшем друге, сердце сжимается. Интересно, увижу ли я его когда-нибудь снова. И если увижу, будет ли он преследовать меня с вилами.
Вылезаю из кровати, натягиваю футболку, джинсы и красные кроссовки. Затем почти бегу к «Элизабет Тейлор» и мчусь в среднюю школу «Сентенниал».
Сегодня утром у меня одна цель — найти Чарли. Мне нужно остаться с ней наедине, чтобы объяснить все так, чтобы она не возненавидела меня. Может быть, я скажу ей, что Большой Парень передумал насчет контракта, и что он будет в бешенстве, если она попросит еще что-нибудь красивое. Может быть, так я смогу избежать того, чтобы рассказать ей, кто я на самом деле.
Подъезжаю к школе и направляюсь внутрь как раз в тот момент, когда у Чарли начинается обеденный перерыв. Идеально. Мне даже не придется вытаскивать ее из класса. Приближаясь к ее столику, понимаю, что Аннабель там одна. Я оглядываюсь в поисках Чарли или Блу, но не вижу ни одного из них.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Аннабель перестает есть чипсы, когда видит меня.
— Привет.
— А где все? Почему ты одна?
Девушка делает большой глоток из своего бокала.
— Чарли сбежала.
— Сбежала? Что значит «сбежала»? То есть она прогуляла школу?
Аннабель качает головой из стороны в сторону.
— Что-то вроде того. Она пришла на первую половину, а потом всего несколько минут назад сказала, что ей не по себе и что тут слишком много людей.
— Слишком много людей? Что это вообще значит? — мой мозг не в состоянии обработать эту информацию. Чарли никогда не бросает учебу. Кто-то всегда должен ее уговорить, и этим кем-то обычно оказываюсь я. — Она ушла с кем-нибудь?
— Да, она ушла с Натали. С девушкой, которая в тот раз спросила Чарли о ее волосах. Помнишь?
Мысленно возвращаюсь в прошлое, пытаясь вспомнить лицо девушки. Я помню, что она была горячей и пахла деньгами и популярностью, поэтому не понимаю, почему она захотела, чтобы Чарли потусила с ней.
Аннабель, кажется, читает мои мысли, потому что продолжает:
— Что-то с Чарли сегодня не так. С самого утра. Как будто она пришла в школу совсем другим человеком, как будто она пытается что-то доказать.
Слова Аннабель заставляют меня нервничать. Я не знаю, что нашло на Чарли, но мне нужно найти ее.
— Ты не знаешь, куда она пошла?
— Нет, но Блу пошел с ней.
Разочарованно вздыхаю. Я не знаю, чувствовать себя лучше или хуже от того, что Блу с ней. Решаю, что хуже. Провожу рукой по волосам и думаю. Питчвилль не большой, но достаточно просторный, чтобы спрятаться.
— Разве ты не понимаешь? — говорит Аннабель, прерывая мои мысли. Она наклоняет голову и пристально смотрит на меня. — Эта девушка потеряла от тебя голову.
Я долго смотрю на девушку, как будто у нее только что вырос третий глаз, который видит меня насквозь. Грудь сжимается, и внутри, глубоко под кожей, под костями и мышцами, я молюсь, чтобы то, что говорит Аннабель, было правдой. Что Чарли влюбилась в меня. Это эгоистичное желание, потому что с трезвой головой будет легче обеспечить ее безопасность, но я ничего не могу поделать с джигой, которую исполняет мое сердце, услышав слова Аннабель. Если они действительно верны.
— Спасибо, Аннабель. Серьезно, — я начинаю двигаться прочь, готовый запрыгнуть в свою машину и проехать через весь Питчвилль, чтобы найти Чарли. Но Аннабель удивляет меня, протягивая руку и хватая меня за запястье.
— Сегодня вечером она собирается на вечеринку. В доме Натали. Кажется, где-то в районе улиц Престон и Паркер, — Аннабель отпускает меня. — Я не знаю, что ты с ней сделал, Данте, но тебе лучше все исправить. Понимаешь? — с этими словами она встает и уходит, и я не могу отделаться от мысли, что девушка запланировала эту речь и драматичный уход на случай, если я появлюсь сегодня.
И все же Аннабель права. Мне нужно все исправить. Я просто не знаю, как это сделать. Смотрю на стол, обтянутый оранжево черной тканью, оглядываюсь и вижу, что люди толпятся вокруг, покупая билеты на бал в честь Хэллоуина. Я вздыхаю про себя, зная, что мне не станет лучше, если буду медлить.
Я иду туда и жду своей очереди выложить шестьдесят баксов за пару билетов туда, где мне меньше всего хочется оказаться. Затем одариваю девчонку из студсовета насмешливой ухмылкой и засовываю билеты в карман. Может быть, это поможет завоевать Чарли — жест, на который я готов пойти, чтобы сделать ее счастливой. Если повезет, она согласится, что мы не можем поехать на бал, что нам нужно как можно быстрее уехать из Пичвилла.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Два дня. Это все, что у меня осталось не считая сегодня, прежде чем Босс назовет мое задание проваленным. Пошлет ли он сюда других коллекторов? То есть тех, кто еще не преследует меня?
Запрыгиваю внутрь «Элизабет Тейлор» и следующие три часа провожу в поисках Чарли. Заезжаю к ней домой, прохожу по торговому центру… я даже прохожу мимо городской площади и заглядываю во все окна ресторанов. Впервые в жизни я проклинаю себя за то, что у меня нет мобильного телефона, и проклинаю бабушку за то, что она не купила его Чарли. Если бы я не собирался бежать, то купил бы один из тех смартфонов, над которыми люди горбятся целыми днями, как облезлые собаки.
