останется таким на многие годы. Вы согласны с этим?
– От моего согласия ничего не изменится. Не сдох пока, и ладно. Спасибо всем вам.
– Мы думали, что все на мостике погибли. Удар был такой мощный, а потом ледокол ушёл под воду. Мы спешили на помощь к вам, но коридоры были залиты водой и перекрыты мусором. Если бы успели чуть раньше, могли бы спасти ещё кого-нибудь.
– А кроме меня, кто ещё выжил?
– Артур Тухватян, но он получил сильный удар и ещё не приходил в сознание.
– И всё?
– И всё. Выжить там было нереально. Вы были два часа на морозе. Любой другой давно бы умер, а вы выдержали. Вы – настоящий мужчина и хороший капитан.
– Человек-то я неплохой, только ссуся и глухой, – нашёл в себе силы пошутить капитан.
Лейсан засмеялась.
– А у меня хорошие новости – волны пошли на спад.
– Серьёзно?
– Да, уже два часа не было таких огромных волн. Ваш этот помощник, как его, со смешной фамилией.
– Перепечка?
– Да, он, новенький. Решил, что шторм будет слабеть к полюсам, держал курс в этом направлении и оказался прав. А может быть, это шторм заканчивается? – пожала плечами врач.
– Интернет не появился?
– Нет. Связи никакой, кроме навигационной со спутников.
– Угу, – неопределённо хмыкнул Васнецов. – А гляжу, тут народу гораздо больше, чем я и Тухватян.
– Это почти всё журналисты. Либо обморожения, либо разные травмы. Многие, кто оказались в каютах с внешней стороны, попали под удар. Из-за деформации стен некоторые двери заблокировали вход в каюты, поэтому спасли их с запозданием. Троих не успели.
– М-м-м, понятно, – капитан приподнял голову и вдохнул. Где-то под рёбрами глубокий вдох отдался резкой болью. – Когда думаете выписывать?
Лейсан стянула с лица повязку, удивлённо посмотрела на макушку капитана и негромко рассмеялась.
– Вы посмотрите на него, мир катится в тартарары, а он думает о выписке. Лежите, пока есть такая возможность. Неизвестно, что ждёт нас впереди, совсем неизвестно, – врач окинула взглядом палату и своих пациентов. – Может быть, это все, кто остались от человечества.
– Не драматизируйте, Лейсан, человек такая тварь, что сразу не выведешь.
– Вы, капитан, точно из их числа. Два часа в ледяной воде и живы, получили небольшие обморожения и идёте на поправку на глазах.
– Водичка была тёплой. Считайте, что я нежился в ней.
– Бр-р-р! – Лейсан передёрнула плечами. – Жуть. Кстати, вода, которая затекает внутрь, очень грязная, после неё на полу остаётся тёмный слой. Как думаете, почему?
Капитан задумался. Факт, что уровень воды поднимался, был неоспоримым. Приборы не умели врать. Следовательно, вода бралась из других океанов и почему-то поднималась к полюсам. В Атлантике она была не намного грязнее, чем в Северном Ледовитом, следовательно, причиной грязных примесей мог быть ураганный ветер, сдирающий грязь с материков.
– Я думаю, что вода грязная из-за ветра. Его силы достаточно, чтобы сорвать с поверхности всё, что можно. Ветер же является причиной шторма, выгоняя воду из океанов к полюсам. У нас же нет ветра?
– Вроде, нет. По крайней мере, такого, какой показывали по интернету.
– По идее, вода на самом деле должна стать более тёплой. Было бы интересно измерить её температуру.
– Да ладно вам, Сергей, лежите. Я закончила. Давайте, я помогу вам перевернуться на спину.
– Спасибо, Лейсан. Очень приятно, что вы так заботитесь о своих пациентах.
Врач вернула капитана в прежнее положение. Сергей впервые чувствовал себя таким беспомощным, что даже смог живо представить свою старость, с утками, сиделками и прочими атрибутами.
– Ну уж нет, лучше пулю в лоб, – прошептал он, не подозревая, что его услышат.
– Вам плохо? – испугалась Лейсан, думая, что у капитана вернулись боли.
– Мне хорошо, это воображение представляет, что я могу остаться таким надолго.
– Не изменяйте себе, Сергей, судну нужен капитан, настоящий.
– Хорошо, самому себе я не изменял ещё ни разу, поэтому не переживайте. Я бы хотел пообщаться с командой, чтобы узнать, что происходит.
– Вам ещё рано, Сергей, вы слабы. Я вас покормлю, сделаю укольчик, чтобы вы поспали, а потом приглашу кого-нибудь.
– Похоже, я видел что-то такое в одном фильме. Вспомнил, он назывался «Отчаяние».
– Сергей, ваше сознание сейчас ищет негатив, чтобы оправдать собственную беспомощность. Скоро вам станет намного лучше, – Лейсан отошла от бессознательного пациента, которому делала какие-то процедуры и присела на стул рядом с Васнецовым, пристально глядя ему в глаза.
– Доктор, мне хорошо, просто я синефил законченный. Был.
– Кто? Синефил? Звучит примерно, как синегнойная палочка.
Васнецов попытался засмеяться, но из его груди вырывались какие-то прерывистые лающие хрипы, отдающиеся болью в грудной клетке. Врач, испугавшись за состояние больного, чтобы успокоить капитана, положила ему руки на грудь.
– Сергей, вам ещё рано смеяться.
– Так не смешите, – капитан прекратил «лаять», и улыбался через гримасу боли. – Есть захотел, – произнёс он неожиданно, будто с ним случился позыв иного рода.
Врач резко вскочила и выбежала в коридор. Вернулась через минуту, надела на лицо повязку, висящую до этого на одном ухе.
– Сейчас принесут. Бульон из креветок.
Гости любили экзотику, но капитану она стояла поперёк горла. Он с удовольствием поел бы куриного бульона, приняв перед ним рюмку холодной водки, чтобы усилить эффект распространения по телу внутреннего тепла. Его отец так делал, для профилактики простуды, вернувшись с зимней рыбалки. Обычно, ему это помогало.
Бульон принесли в бутылочке. Лейсан вставила в неё один конец силиконовой трубки, а другой поднесла ко рту капитана.
– Тяните, – предложила она.
Сергей недовольно нахмурился.
– Я совсем как младенец. Ссусь, и ем из бутылочки.
– Временно, – успокоила его врач.
– Надеюсь, – капитан поймал губами трубку и приступил к трапезе.
Лейсан оставила его, чтобы помочь другим пациентам, некоторые из которых начали подавать признаки жизни. Калории потекли по организму, насыщая его энергией. Чувствовалось, что ни одна из них не пропадёт зря. В борьбе тело потеряло столько сил, что одной
