— А почему ты все время пытаешься решать проблемы страны в целом? — передразниваю я.
— Потому что свои проблемы я решаю сам. По мере их поступления… И никогда не говорю в шутку: «За державу обидно!», потому что мне и в самом деле за нее обидно.
Какой основательный мужик. Я вроде согласилась «быть его девушкой», но для себя еще не решила, надо ли это мне. Найденов мне симпатичен, но о большой любви говорить не приходится. По крайней мере пока…
А с другой стороны, что я теряю? Все равно у меня, опять же, пока никого нет, а с таким интересным индивидуумом почему бы не повстречаться? Там посмотрю, надо или не надо.
Как же я буду их звать? Сына — Мишкой, а его — Миха! И у этого Михи любимое занятие — тянуть кота за хвост.
— Что ты на меня так смотришь? Ах да… Представляешь, у соседей сверху сорвало один конец бельевой веревки, на котором мокрые носки превратились в две ледяные култышки. Ветер дует, а они стучат по окну…
Между тем к цели его визита мы так и не подошли, хотя попутно решили уйму проблем. Ладно, я буду сидеть и молчать, может, таким образом он быстрее заговорит о том, что и меня уже стало беспокоить. Неужели все так плохо?
Я не успеваю заметить, как он, прервав себя на полуслове, говорит совсем другим тоном:
— Надо же такому случиться: в городе кто-то распустил слух, будто у тебя никакая не охранная фирма, а тайный бордель! Якобы богатые мужчины заказывают себе телохранительниц, а на самом деле с ними спят. Недаром же они у тебя одна другой лучше. Можно сказать, на все вкусы. Генка говорит, надо с этим разобраться. А если эту охранницу убили не случайно? Не угодила клиенту. Такая у проституток опасная профессия…
— Мои девочки — проститутки? — У меня от возмущения даже голос хрипнет и становится трудно дышать. Я никак не могу вытолкнуть из горла застрявшие в нем страшные слова. — Проститутки!.. А ну-ка бери свои «саламандры» и катись отсюда, чтобы я тебя больше не видела!
— Ванесса! — на глазах пугается Найденов и смотрит в надежде на мое холодное лицо. — Но ведь это же не я говорю — милиция, я всего лишь передаю тебе слова следователя.
Но видимо, в запале мне кажется, что он слишком эмоционален в передаче этих сплетен. И где-то в глубине души верит, что такое может быть.
Да, недолго музыка играла… А я-то, дурочка, размечталась — быть девушкой у такого симпатичного и успешного мужчины! Распустила слюни оттого, что он сразу нашел общий язык с моим сыном, что он хорошо целуется и ходит в домашних тапках моего папы…
— Аня! — Он, кажется, выходит из себя. — Да услышь ты меня, в конце концов! Что ты там себе напридумывала? Уже и саблю приготовила — рубить голову гонцу с плохими вестями?
— Но ты же поверил! Признайся, поверил? Небось рассуждал вместе со своим Геной: нет дыма без огня. И в самом деле странная фирма — услуги женщин-охранниц представляет. Как будто мужчины с этим плохо справляются. Есть услуги, которые могут представлять только мужчины, так, что ли? Выходит, поэтому и Алину убили? Потому, что не захотела предоставлять каким-то подонкам интимные услуги!
Я встаю с дивана, подхожу к окну и невидяще смотрю в темную ночь за окном. Не замечаю даже, что кричу. Найденов подходит ко мне, хватает меня в охапку и прижимает к себе.
— Анечка, ну что ты, успокойся. Никто так не думает. По крайней мере твои друзья и те, кто хоть чуть-чуть тебя знает. Володька сразу сказал, быть такого не может!
— То есть ты хочешь сказать, что раз моя фирма предоставляла мужчинам интимные услуги, то смерть моего телохранителя теперь и расследовать не будут?
— Почему не будут? Разве проститутки не люди?
Я отталкиваю его с такой силой, что Михаил пролетает через полкомнаты и падает точно на диван.
— Столько силы в таком хрупком на вид теле, — бормочет он.
— Нам, проституткам, без силы — просто никак! — Я все не могу успокоиться.
— Разбудишь сына, — говорит Михаил. — Я его еле убаюкал.
Не выдержав, я смеюсь. Но тут же спохватываюсь: мне не до смеха. Под угрозой не только мой бизнес, но и жизнь моих девочек.
— Скажи, ну кому мы помешали? — с надрывом говорю я, но иначе не получается. — Ведь у нас и конкурентов-то нет, мы единственные.
— Кроме твоей охранной фирмы, другого заработка у тебя нет? — вдруг интересуется Михаил.
— При чем здесь заработок?.. Это мое дело. Кроме того, я преподаю в Академии физкультуры.
— Преподаешь?.. Ах да, ты же у нас ученая!
— Не слышу почтения в твоем голосе, — замечаю я, немного уязвленная. — Между прочим, моя диссертация показалась коллегам настолько интересной, что большую часть ее выпустили отдельной книгой, как руководство для тренеров детских спортивных школ!
— Извини, — кается мой парень. — Как-то получилось, что я никогда всерьез не занимался спортом. Разве что немного теннисом.
— Да-а, — говорю я, — теннис недолго оставался в почете у наших бизнесменов. Сейчас модны восточные единоборства и горные лыжи. Всякий уважающий себя бизнесмен должен непременно ездить в Альпы и кататься на горных лыжах…
— А чего ты вообще на меня злишься? — нарочито жалостно говорит Михаил. — Что я тебе плохого сделал? Между прочим, предупредил. Потому что завтра, когда ты выйдешь из дома, первый же твой знакомый непременно поинтересуется: ну как, твои девочки будут теперь работать по вызову или нет?
Глава двадцать четвертая
— Девочки, у нас с вами беда! — говорю я своим охранницам — их теперь восемь. Ира, хотя она и в самом деле собирается уходить в манекенщицы к Катерине, сегодня тоже пришла. Уйдет — останется семеро. Похоже, мой бизнес рушится на глазах.
— Вы имеете в виду Алину? — спрашивает Валя. Любительница природы и выездов за пределы города.
— Я имею в виду всех нас. Кто-то распустил слух, что мы никакие не охранницы.
— А кто? — удивленно спрашивает Света.
— Проститутки! — любезно высказывается Ира, и все остальные дружно ахают.
— Это все из-за нее! — говорит Эмилия. Вообще-то она по отцу эстонка, но с детства живет в нашем краю, и от ее эстонского происхождения осталось только имя и отчество, которое обычно никто из нас не произносит. Обращаются по аналогии с русским именем — Юрьевна.
А показывает она пальцем на Маргариту, девушку худощавую и грациозную. Худоба Маргариты не из тех, что схожа с костлявостью, а потому Рита похожа на хрупкий цветок, обманчиво беззащитный.
— Что, скажешь неправда? Ванесса Михайловна ведь говорила: с клиентами не спать! Этот пункт даже в наших контрактах оговорен. А ты? Роман завела! Жена клиента тебя из дома выгнала!
