повеселимся!
— Ты права. Когда ты права, ты права. — Эфрат протянула ей второй пакет. — Будем.
— О! Я любить крек! — Шири, взяла из ее рук запечатанный пакет и слегка подняла его вверх в знак благодарности. Кольца на ее пальцах издавали приятный щелкающий звук, когда касались друг друга.
Они обе сделали по глотку живительного багрянца. И может быть — только может быть — у него был легкий привкус крека.
— Нам нужно больше народу для таких посиделок, — наконец произнесла Эфрат.
— Тебе не хватает массовки?
— Мне не хватает…
— Меня! — Эфрат не успела договорить, потому что в этот момент дверь распахнулась и на пороге появилась высокая и стройная рыжеволосая девушка. Ее тело закрывали длинные черные одежды, больше напоминавшие балахоны странников пустыни, а потому не сразу можно было понять, что это вовсе не девушка.
— Раз… — тихо произнесла Эфрат и обе вампирши отвернулись от двери.
— Здравствуйте! Меня зовут Раз. Мне можно все, всех и одновременно, — сказала уже совсем не девушка, в несколько шагов преодолев расстояние от двери до стола, — Эфрат. Эфрат, дорогая, приди же в мои объятия.
— Какого черта тебе здесь надо, мелкая парижская шлюха? — Эфрат сжала пакет со своим ужином в руке, так, что фонтан алых брызг разлетелся во все стороны, несколько капель осели на лице внезапного гостя.
— А я вижу, память твоя не спит с другим. — Прикосновением тонких белых пальцев Раз стер со щеки каплю крови. — В отличие от тебя самой. — Он облизал кровь с пальцев.
— Завидуешь? — поинтересовалась Эфрат.
— Еще бы… твои каблуки невозможно забыть.
— Я не знаю, способны ли вампиры краснеть, — вступила в разговор Шири. — Возможно, я войду в историю именно благодаря этому, но пока подобного не случилось… Вы так громко думаете и такое, что мне тоже захотелось попробовать.
— Дамы, я знал, что мы придем к соглашению!
Одним движением, едва заметным глазам смертного, Эфрат схватила край черного балахона и подняв в воздух его хозяина, швырнула в стену обоих. Только чтобы через мгновение ее собственное тело ударилось о противоположную стену, с легкой и изящной руки обладателя рыжих кудрей.
— А я и не знала, что в Париже и правда случается любовь, — прокомментировала Шири, которая с энтузиазмом и благодарностью наблюдала за летающими через комнату телами, запивая это достойное во всех отношениях зрелище первой отрицательной, по крайней мере, именно так было написано на выжатом пакете.
— Это было давно, — отозвалась Эфрат, и без того короткая юбка которой сейчас устремилась к талии, открывая ценителям чудесный вид.
— И это было отлично. — Раз подхватил ее на руки, и закружил по комнате.
— Это точно. — В ответ Эфрат обхватила его ногами, и смеясь, вытерла окровавленные руки о его лицо.
— А ты по-прежнему прекрасна и по-прежнему невыносима. — Он поцеловал ее в лоб, закрытый выпачканными кровью волосами. — Золото и кровь, такой я тебя и помню.
— Традиции, — Эфрат тряхнула головой, чтобы отбросить со лба пряди волос, — мы должны придерживаться традиций, они сохраняют наше общество.
— Разумеется, именно они, — Шири снова улыбалась, — Раз, — обратилась она к старому знакомому, — мы делаем ставки.
— Слышал. — Он отпустил Эфрат, которая решила не использовать эту возможность, чтобы вернуть юбку на отведенное дизайнером место. Они медленно подошли к столу, и несмотря на избыток стульев, сели на один. Эфрат с комфортом разместилась на его коленях.
— Я вообще слышал много интересного. Не изволите ли объяснить? Хотя бы в общих чертах.
— Можно начать с того момента, как вы двое познакомились, — поддержала Эфрат, всерьез подумывавшая доесть то, чем так расточительно украсила лицо Раза.
— Мы вместе охотились. — Шири, кажется, и правда не придавала значения этому факту.
— Да. Только смерть, ничего личного, детка. Так что не ревнуй. — На этот раз он нежно поцеловал Эфрат в самый кончик носа.
— Тебя-то? Вот уж нет уж. — Она улыбнулась и прижалась к нему, медленно укутываясь в черные ткани одежды. — Ты мой.
— Как и ты — моя, — ответил он.
— Да что здесь происходит? — наконец спросила Шири.
— Мы женаты, — ответила ей Эфрат, которую вообще похоже ничто не смущало.
— А… ну, нормально, нормально, — у Шири не было слов, которые могли бы в равно степени выразить ее удивление и его отсутствие.
— Уже давно, — добавил Раз, — но это не то, что ты думаешь.
— Да, мы просто друзья, — поддержала Эфрат, — а дайте мне второе блюдо.
Шири медленно поднялась с кресла, чтобы принести ей новый пакет донорской крови из бара.
— А женаты вы, потому что кто-то хотел скрыть свою нетрадиционную ориентацию?
— Нет, — Раз перехватил пакет, который рассекал воздух в полете в сторону Эфрат и передал его супруге.
— Вы женаты, потому что кто-то хотел скрыть свою традиционную ориентацию? Это встретило бы во мне куда больше понимания. — Шири взяла еще один пакет для себя и вернулась к столу.
— Нет, — Эфрат открыла пакет зубами и сделала большой глоток, — мы женаты, потому что мы этого хотели.
— Так точно, — Раз улыбался окровавленной улыбкой. — Жить не могу без этой сумасшедшей стервы. На протяжении нескольких счастливых столетий она была моим медвежонком, без которого нельзя было уснуть.
— Тогда почему, позвольте поинтересоваться, вы так долго не виделись? — Шири тоже открыла свою вторую порцию.
— Мы слегка повздорили, да, милый?
— Да. И я сжег ее дом, — его смех, должно быть, слышал весь дом и еще пара соседних кварталов.
— Это был мой любимый особняк! Ты невыносим. — Эфрат тоже рассмеялась и кровь, все еще наполнявшая ее рот, снова полетела в лицо супругу.
— Я был невыносим, потому что ты была невыносима, — на брызги крови он уже никак не отреагировал. — А еще я чувствовал явную конкуренцию со стороны этой сомнительной постройки. Ты проводила больше времени за оформлением его интерьеров, чем за оформлением меня. Ну и другие нюансы были.
Эфрат вопросительно посмотрела на него.
— Ты за одну ночь опустошила половину деревни и вернулась домой, оставляя за собой кровавый след. Ты открыла двери дома, оставляя на них кровавые разводы и запустила неизвестной оторванной головой в стену, — он прервался, чтобы сделать глоток из пакета, который Эфрат почти опустошила, — и попала ею в уникальный китайский фарфор!
— А… — решилась вмешаться Шири. — Если бы это была известная голова, это бы меньше ранило твои чувства?
— Не знаю, — ответил он. — К тому моменту выбор был небольшой: сжечь деревню или сжечь особняк, чтобы люди думали, что мы сгорели вместе с ним. Ну вот зачем, скажи, ты это сделала?
— Ты думаешь, я помню? — Эфрат осушила пакет и бросила его на стол. — Привычка, должно быть.
— Разумеется, в любой непонятной
