но слова вылетают сипло и немного надтреснуто, что, думаю, не ускользает от внимательного прокурора.
– Тебе совсем не интересно, да?
– Ир, он взрослый человек, который строит свою жизнь, – сглотнув горький ком, отвечаю я. – Между нами не было ничего серьезного. Конечно, он может сойтись и жить с девушкой. Мне ему, что ли, диктовать? Значит, он ее любит и принял решение вступить в более серьезную фазу. Мы же только… развлекались вместе, ничего серьезного…
Только произнеся эти слова, понимаю, что говорю нескладно, повторяюсь, запинаюсь. Едва осознав это, замолкаю и медленно перевожу взгляд на Богомолову. Ира смотрит на меня, слегка прищурившись и склонив голову набок.
– Почему ты тогда не приехала? – спрашивает она в лоб. Ненавижу эту привычку Богомоловых задавать вопросы без обиняков.
– Потому что не смогла.
– Не смогла, потому что обстоятельства не позволили? Или ты отказалась от Ивана?
– Я отправила ему сообщение! – громче, чем нужно, отвечаю я с истерическими нотками в голосе.
– И что в нем?
– Что я не могу приехать.
– Почему?
– Потому что должна похоронить собаку.
– У тебя умерла собака?
– Они не умирают, а сдыхают! – в сердцах бросаю я.
– Сдохла?
– Не у меня, у подруги. Точнее, подруги моей сестры.
– У тебя есть сестра?
– Двоюродная.
– И что, он просто промолчал на твое сообщение?
– Да!
– Может, он его не видел? Ваня сказал, что ты просто молча не приехала.
– Или так он оправдал свой низкий поступок.
– Может быть. Ты уверена, что отправила сообщение?
– Почему я вообще отвечаю на твои вопросы? – раздраженно взмахиваю руками.
– Может, потому что не отболело? – пожав плечами, произносит она.
– Что не отболело?
– Все.
– Слушай, тебе-то какая разница?
– Да по сути никакой, но мне нравится ваша пара: взбалмошная малолетка и по уши влюбленный идиот.
– Он не влюблен! – резко отвечаю я.
– Ага, то есть оскорбления ты пропустила мимо ушей. А знаешь почему? – Я дергаюсь, но не отвечаю, все равно ведь скажет. – Потому что, Ася, информация о его чувствах для тебя самая важная. И да, он влюблен. Был, по крайней мере, до того момента, пока не посчитал, что ты его продинамила. Кстати, Ваня поговаривает о женитьбе на своей недо-Марине.
– Ее Марисой зовут.
– Твое имя мне больше нравится, – не унимается Ира.
– Спасибо! – рявкаю совсем не вежливо.
– Ладно, прекращай пылить. Лучше свяжись с ним, но прежде определись, остались ли еще у тебя чувства. Я-то вижу, что остались, но ты сама должна это осознать.
– И часто ты раздаешь непрошенные советы? – прищурившись, спрашиваю я.
– Нет. Я вообще стараюсь даже прошенные не давать, так что лови эксклюзив, Асенька.
– Какого черта, Ир? – спрашиваю устало, сама не зная, что вкладываю в этот вопрос.
Она ласково улыбается.
– Если ты о моей мотивации, то… скажем, ты мне нравишься. И меня тошнит от того, как Иван пытается убедить себя и окружающих в своих чувствах к этой Марисе. Ты можешь посчитать, что я сужу субъективно – а частично так и есть, – но позволь заверить тебя, что вы с Иваном прекрасная пара. Когда ты рядом, он светится и улыбается больше обычного. Это делает счастливой меня и моего мужа, чье хорошее настроение передается всей семье. В общем, от вашей искрящей связи все будут только в выигрыше.
– Он не хочет меня, – выдыхаю, и только глухой не услышит грусти в моем голосе.
– А ты попробуй позвонить и узнать.
– Я уже звонила, он сбрасывает.
– Напиши.
Это короткое слово порождает во мне сомнения, но я все же стою на своем.
– Нет. Во-первых, это он свалил без единого объяснения.
– Потому что ты не сказала ему, что не приедешь! – теперь уже Ира начинает выходить из себя.
– Я написала ему! – рявкаю, выдергивая из кармана телефон.
Быстро разблокирую экран, открываю окно сообщений и нахожу нашу с Ваней ветку. Уже собираюсь ткнуть Ире под нос гаджет, как замираю и перестаю дышать. Мои глаза расширяются, когда я смотрю на мое последнее сообщение Ване… подписанное как «черновик».
– Ась, что такое? Ты побледнела.
Я поднимаю голову и смотрю на Иру сквозь пелену слез.
– Я все испортила, – хриплю.
– Как?
Поворачиваю телефон экраном к ней. Ира быстро пробегает глазами сообщение, а потом смотрит на меня.
– Ничего ты не испортила. Все еще можно исправить.
Качаю головой, закусив нижнюю губу, потому что на работе плакать нельзя.
– Можно, – настаивает Богомолова.
– Нет, – спорю я, едва сдерживая слезы. Чувствую, как трясется нижняя губа.
Ира фыркает, а потом достает свой телефон, набирает номер и сверлит меня взглядом, пока слушает гудки.
– Привет. Вань, дело есть. – Я буквально перестаю дышать и начинаю качать головой. Быстро-быстро, как будто этим смогу что-то изменить и мне удастся остановить товарняк с именем Богомоловой на боку. – Погоди секунду.
Она протягивает мне телефон. Я начинаю крутить головой еще быстрее, невольно всхлипнув.
– Быстро! – рявкает она шепотом.
– Я не могу, – так же тихо отвечаю ей.
Но Иру это не интересует. Она хватает меня за руку и вкладывает телефон мне в ладонь, после чего сразу выходит из комнаты. Я несколько секунд пялюсь на экран с именем Вани, а потом, судорожно вздохнув, подношу его к уху.
– Привет, – произношу тихо, но уверена, что Иван меня слышит.
Между двух огней
– Здравствуй, Ася.
Его голос проводит ток по моим нервным окончаниям. Они содрогаются, активизируя стаю мурашек на коже и легкое головокружение. Я прикрываю глаза и, повернувшись, прижимаюсь лбом к прохладному стеклу. Потом снова открываю глаза и смотрю на суету праздника во дворе.
– Что молчишь? Ты хотела поговорить.
В его словах нет упрека или злости, только отстраненная мягкость. Каким-то образом, даже на расстоянии, я чувствую и его боль. А может, мне просто хочется, чтобы он ее испытывал. Потому что мне больно, и я просто не знаю, что ему сказать.
– Прости меня, пожалуйста, – наконец выдавливаю из себя. – Я тогда написала тебе сообщение, но торопилась и не отправила его.
– Что в том сообщении?
– Я написала, что уже стою у твоего отеля, но вынуждена развернуться и уехать, потому что нужно было похоронить собаку. Потом были поминки с громкой музыкой, соседи, которые хотели нас убить, и риск снова попасть в полицию.
Я слышу, как Ваня хмыкает, а потом тяжело вздыхает.
– Ась, это было давно.
– Да, пожалуй, слишком давно, – тихо отвечаю я, царапая крохотное пятнышко на оконной раме.
– Я предложил Марисе жить вместе.
– Ладно, – дрожащим голосом признаю свое поражение.
– Мы завтра съезжаемся.
– Ладно, – повторяю, словно это что-то изменит. Теперь мне просто хочется поскорее закончить
