Да никак. Осталась бы дома в тот вечер, сберегла бы свою драгоценную репутацию.
— Сидел там, мямлил… и как-то… так стремно перед ней было…
Тяжко вздыхает и лупится в потолок.
— Н-да, Рома, как теряют совесть, видел неоднократно, а вот как ищут, вижу впервые, — хмыкаю, скосив на него взгляд.
Какое-то время молчит, уставившись на дорогу.
— Че завис? — интересуюсь, когда пауза затягивается.
— Мы ведь жизнь ей сломали, Ян.
— Ты никак из образа не выйдешь, Беркут? Кринжово получилось, не спорю, но в целом… не смертельно.
Учится в одном из лучших вузов страны, работает и даже колхозника какого-то себе нашла.
— Сказала, что все от нее тогда отвернулись. Родственники, предки, брат…
Относительно предков вполне ожидаемо.
— Представь, какая жесть творилась у нее дома.
— Мне плевать.
— Совсем?
— Это ты решил во грехах покаяться и закрыть гештальт. Не я, — включаю поворотник и сворачиваю влево.
— Извиниться перед ней не хочешь?
— И даже мысли такой не возникало.
— Да ну не верю, Ян! Ты слишком жестоко наказал ее, — осуждающе качает головой.
Ее или себя — большой вопрос.
— Есть вещи, которые нельзя прощать, Рома.
— Брось! Ты серьезно? — вскидывается он. — Да она вообще не соображала с кем и что делает! Говорю же, под таблетками была.
— Не об этом речь. Я о себе.
Затыкается. Дошло наконец…
— И все-таки тебе не плевать. До сих пор.
— С чего бы…
— Да хотя бы с того, что ты оказался с ней в одной академии.
— И?
— И это наводит на определенные размышления.
— Какие?
— Что все это — не случайность, — многозначительно заключает он.
— Ну прямо Шерлок, ни дать, ни взять! — усмехаюсь.
— Скандал с факультетом юриспруденции в МГУ — это понятно. Ты решил показать зубы отцу. Но какие черти понесли тебя в ПМГА? Не проще было остаться и просто поступить на другой факультет? И потом ты ведь…
— Куда едем сейчас? — перебиваю его разглагольствования.
Снова вздыхает, достает телефон и бросает взгляд на часы.
— Забей в навигатор, — диктует адрес.
— Недалеко…
— Поехали.
Зачем туда направляемся, не спрашиваю. Итак понятно. Никак не успокоится. Роет носом землю уже который месяц. Ищет исчезнувшую зазнобу. Пока безрезультатно.
— Че с батей, кстати, вы по-прежнему в контрах?
— Да, — разминаю затекшую шею.
— Ключи от тачки так и не вернул?
— Нет. Блокирнул мне все карты и счет в банке.
Думает, напугал.
— Зашибись. И на что существуешь?
— Остатки былой роскоши трачу.
— Хитрожопый.
— Предусмотрительный.
Включаю музло и увеличиваю громкость. Вообще не прет сейчас разговаривать. Ни про Арсеньеву, чье заплаканное лицо до сих пор стоит перед глазами, ни про папашу, развязавшего со мной войну.
Минут через пятнадцать навигатор сообщает о прибытии к точке маршрута.
— Университет МВД, Беркутов? — уточняю на всякий случай.
— Да, он.
Занятно.
Выбирается из тачки. Закрывает дверь и кому-то звонит.
Я тем временем просматриваю список входящих сообщений. Пашу. Мирзоев. Инга. Мать…
Палец замирает на секунду. Но потом я все-таки жму открыть.
О встрече просит.
Зачем? Уходя, уходи…
Вот ведь странное дело. Раньше я презирал ее за то, что она живет с папашей. А теперь презираю за то, что решила уйти. К этому своему водителю…
Бабы… Что в голове — непонятно. И головой ли думают? Порой кажется, что совсем другим местом.
Слышу знакомый голос. Поднимаю глаза и вскидываю бровь.
Ну ни хера себе поворот!
Беркут прощается с девчонкой и возвращается к машине.
— Харитонова учится в университете МВД?
— Как видишь.
Вижу. В форму «упакована», все дела… Перебегает дорогу.
— Интересный расклад.
— Не одного тебя заставляют учиться там, где не хочется.
Ясно. Отец-опер поднадавил-таки. Забраковал музыкальное училище, о котором так грезила рыжая кнопка.
— И чем она тебе помогла? — наблюдаю за тем, как он вбивает новый адрес.
— Паровоз объявился.
— Кто?
— Бандюган ее бобринский кто, — поясняет нетерпеливо.
— Это тот мутный типок на «Приоре», который у школы ее вечно караулил?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Он.
— И «Лексус» твой тогда по его вине в решето превратили?
— Да. Погнали уже быстрее! — торопит, активно жестикулируя.
— Я тебе кучером не нанимался.
— Давай съездим, Ян, не нуди! Вдруг он знает, где моя Алена!
— Такой хрен скажет.
— Скажет! Башку разобью, если надо! — пучеглазится как дикий.
Говорю же совсем спятил…
— Ты двинулся, в курсе? «Где моя Алена»… Кинула тебя твоя убогая и забыла. Смирись уже. Смотреть тошно на твое нытье!
— Ну так не смотри! — стискивает челюсти и часто дышит. — Иди, вон метро рядом. Сам разберусь с РЖД.
Закатываю глаза и завожу мотор.
Разберется.
Придется поехать с этим притрушенным. Иначе, чувствую, дерьмово все кончится.
* * *
— Ну и как найти этого железнодорожника? — напряженно почесывает затылок.
Присвистываю, осматривая масштабы поиска. Автосервис-ателье выглядит весьма недурно. Огромные боксы, большой перечень услуг. Правда тачки здесь все вперемешку: от откровенных унитазов до приличных иномарок.
— Язык до Киева доведет. Пошли.
Направляюсь в сторону шиномонтажки. Единственные ворота, которые приоткрыты, и оттуда доносятся голоса.
Беркутов вышагивает рядом. Фейс кирпичом, кулаки сжимает. Настраивается на мордобой, идиот.
— День добрый, — здороваюсь с мужиками, одетыми в синие рабочие комбезы.
— Здрасьте.
Без особого энтузиазма.
— Ищем одного человека.
— Кого?
— Паровозова…
— Илью, — подсказывает Рома.
— Не знаем таких, — отвечает пофигистично один из них.
— Че за бред? — тут же начинает петушиться друг.
— Эй, уймись, — посылаю в его сторону красноречивый взгляд.
— Да гонят, что не знают, Ян! Отвечаю тебе, гонят! — орет на весь бокс.
— Слушайте, мужики, напрягите извилины. Нам было сказано, что мы можем найти Паровозова здесь.
— Ну так ищите, а мы-то че! — бурчит тот, что постарше.
— Я ЩАС ВСЁ ТУТ РАЗНЕСУ К ЧЁРТОВОЙ БАБУШКЕ! — переходит к угрозам Рома.
— Тю…
— Мужики, а за пару косарей язык не развяжется? — интересуюсь я.
— Ты за кого нас принимаешь?
— А за пятак? — поднимаю ценник.
— Посмотрите-ка на него! — отзывается второй. — Думаешь, прикатил на крутой тачке, с этими своими понтами, и все те можно?
— Десять, — блатует Беркутов.
— Мы те че, девки продажные?
— Сюда иди.
Роме дважды повторять не надо.
— Не ты, истеричный. Он, — указывает на меня дед, бросая шуруповерт.
— Ну, — подхожу к нему.
— Только это, бабло вперед.
— Ну само собой, — достаю деньги. Которых итак сейчас нет.
Забирает купюры, прячет в карман и наклоняется ко мне, опасливо озираясь по сторонам.
— Короче не работает он тут, — выдает на полном серьезе.
— Не понял… — скалюсь недовольно.
Тупо развел, что ли?
— Официально не работает. Паровоз с этими якшается, которые при хозяине.
— И где мне его найти? Конкретику обозначь.
— В покрасочный цех зайди. Спроси Косого. Он у них пес на побегушках. Только про меня ни того, ни слова, — добавляет испуганно.
— Да тебя скорей твой напарник сольет.
— Не сольет. Я с ним… поделюсь. Иди. И лучше этого бешеного с собой не бери, — советует он, кивая в сторону Ромы.
— Если ничего не выгорит — вернусь. Без обид, но пересчитаю зубы, — предупреждаю заранее.
— Иди.
— Что он сказал тебе? — тут же наседает на меня Рома, когда выходим за ворота.
«Спроси Косого». Зашибись.
Целый квест пройти надо, пока гопника этого разыщешь.
— Ян… Ну что там? А?
— Сядь в машину, Беркутов, ты невменяем!
