— А чего такая поникшая, Дарин? Радость не вечна, печаль не бесконечна! — подбадривает, когда спускаемся по лестнице.
— Нормально все, Гер, не выспалась просто.
— Ты давай с этим завязывай, Арсеньева. Нельзя лишать организм полноценного сна. Хроническое недосыпание может негативно сказаться на твоем здоровье. Учеными доказано. Ухудшается память, повышается тревожность, нарушается обмен веществ. Несоблюдение режима сна ведет к расстройству слуха и зрения. У тех, кто мало спит, наблюдаются нервные тики, апатия и слабость. А если не спать несколько суток подряд — то вообще параноидальное состояние заработать можно. А там и до галлюцинаций недалеко… — на полном серьезе заявляет он.
Теряюсь даже от столь подробной лекции.
— Герман… Я поняла, спасибо, — пытаюсь сдержать улыбку, но не получается.
— А еще ты рискуешь пропустишь ценный момент. Во сне столько великих вещей было придумано! Менделееву явилась таблица химических элементов, Фридриху Кекулеу — формула бензола, а Элиас Хоу подарил человечеству швейную машинку. Хм… Еще Пол Маккартни услышал мелодию всемирноизвестной песни «Yesterday». Бетховен сочинил «Сон в летнюю ночь». Джеймс Кэмерон узрел своего Терминатора. И все это благодаря сну.
— Ладно-ладно, Левицкий, уговорил. Буду спать много и регулярно, — смеюсь я.
— Вот и правильно. Кстати, знаешь, ученые до сих пор не могут понять, спят ли муравьи. Думаю провести опыт-наблюдение…
Ох, только не это. От его экспериментов потом страдает весь наш этаж. То лягушки, то тараканы снуют по общежитию. Теперь еще и муравьи.
— Хочешь, в напарники тебя возьму? Будем вместе наблюдать за муравьями. Они очень интересные. Правда я Инге хотел предложить…
— Автобус наш, — киваю влево.
— Ты знала, что жирафы могут не спать долгим сном неделями?
— Нет, не знала.
— А давай устроим твоему мозгу утреннюю разминку! — воодушевленно предлагает он.
Разминку… Да он у меня уже кипит просто…
Двери открываются, и мы заходим в автобус.
— Игра называется «Почемучка».
Лучше бы я дождалась девочек…
— Итак, — кряхтя, пробираясь сквозь толпу, начинает он. — Вопрос первый. Дарина, почему лошади и некоторые другие парнокопытные часто спят стоя?
— Может… чтобы быть начеку? — осторожно протискиваюсь между девушкой с тубусами и мужчиной с большим рюкзаком «яндекс-еда» на плечах.
— Это да. Но как стоя можно спать?
— Вряд ли отвечу, — останавливаюсь у окна.
— Все благодаря специальному механизму своего организма, который позволяет им блокировать колени в прямом положении.
— Ясно.
— Удобно, да? Вот бы и мы так могли.
— Вершинина может, — пожимаю плечом.
Она имеет способность отключиться в любом положении.
— Вопрос второй. Почему мыши спят вниз головой?
Хоспаде…
— Им так удобно? — предполагаю я.
— В какой-то мере, — кричит мне на ухо. — У летучих мышей хрупкие кости, на земле эти существа совершенно беззащитны. Они не могут отталкиваться и взлетать, как птицы, например. Структура крыла позволяет с легкостью делать это, падая.
— Понятно.
— Вопрооос номер триии, — хватается за поручни. — Почему говорят, что дельфин всегда бодрствует?
— Потому что полушария его мозга спят попеременно, — умничаю я.
— Молодец! Вот тебе ириска! — достает из кармана «золотой ключик».
Мы уже привыкли к тому, что он всюду их с собой носит.
— Мм… Так у нас еще и с призами игра! — забираю конфету с его ладони.
— А теперь моя любимая рубрика: «Загадки».
Блин. Хобби Левицкого. Он этими самыми загадками измучил всех вокруг.
— Что меньше рта муравья?
Господи, дались ему эти муравьи!
— Сдаюсь.
— Еда для муравья! — хохочет он. — Теперь серьезно. Настройся… — создает напряжение взглядом. — То назад, то вперед, ходит, бродит пароход. Остановишь — горе! Продырявит море!
— Мм…
— Пароход, взад, вперед…
— Гер…
— Ну думай же! Ты девочка, должна знать!
— Утюг?
— Да! — радуется он. — Ни зверь, ни птица, носок как спица. Летит — пищит, сядет — молчит.
— Комар.
Уже загадывал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Что это такое: синий, большой, с усами и набит зайцами?
Чешу стянутые шпильками волосы.
— Вот вообще без понятия!
— Хах! Троллейбус! Это ж легко! Так-с… — закатывает глаза, раздумывая. — Что у Адама спереди, а у Евы сзади?
— Боже, Гера, я не знаю! — пищу, сокрушаясь. — А давай Малежика послушаем? Ты ж обещал, — напоминаю я ему.
Шум и гам, царящие в автобусе, мешают настроиться на предстоящую пересдачу. Как и бесконечная болтовня Левицкого.
— Сейчас все будет! Я тебе дам свой плеер и наушники. Там звучание — просто бомба! Так… стоп. У меня тут не Малежик, сборник. Но хороший!
— Сгодится.
Распинав локтями всех близстоящих пассажиров, Герман извлекает-таки из своего ридикюля наушники. Огроменные. Страшные. С мягкими желтыми подкладками.
— Готова к умопомрачительному звуковому экстазу? — уточняет он, цепляя мне на уши эту замечательную самопальную металлоконструкцию.
— Готова.
Левицкий нажимает кнопку на старом кассетном плеере (не спрашивайте откуда он у него) и я погружаюсь в ретро…
Играет его любимая «Белая ночь» Салтыкова, конечно же. Мы ее уже наизусть знаем, потому что каждую субботу Гера устраивает нам музыкальный марафон.
Он выходит уже на следующей остановке, поскольку учится в другом корпусе. Машет рукой, когда я спешно хватаюсь за плеер. Мол потом отдашь.
Улыбаюсь и киваю.
Отвернувшись к окну, слушаю одну песню за другой. «Привет» группы Секрет, «Между мной и тобой» Оскара, «Летний дождь» Талькова. На «Восьмикласснице» Кино выплываю с волной студентов на улицу. Иду в сторону академии, и как-то понимаю, что настроение чудным образом наладилось. Странная терапия Левицкого сработала, видимо.
Вливаюсь в поток ранних пмгашников[3].
Застреваем на входе. Как обычно. Однако сегодня очередь, выстроившаяся перед турникетом, двигается особенно медленно. Потому что работает только один.
Стаскиваю шарф, от которого становится душно. Смотрю на часы. До встречи с Укупником десять минут, а я еще даже ничего не повторила.
Внезапно ощущаю нечто необъяснимое. Какой-то внутренний дискомфорт, что ли… Тревожность.
Кручу головой и натыкаюсь взглядом прямо на Него.
Ян.
Стоит за моей спиной.
И пока он, не без интереса, осматривает дикую металлическую конструкцию, в которую зажата моя голова, я спешу отвернуться.
И да, делаю вид, что не замечаю того, что он совсем-совсем рядом.
Делаю вид, но все же чувствую… как шевелятся от его дыхания волоски на затылке, не попавшие в пучок.
Готова поспорить, он слышит перемотанную на повтор «Выхода нет» Сплин, но мне фиолетово.
Совпадение чистой воды.
И нет, я не буду вспоминать о том, что когда-то мы слушали эту песню вместе, а потом еще долго рассуждали над ее смыслом…
Глава 31. Предел терпения
ДаринаУкупник не пришел. Точнее пришел, но прямо перед началом пары у четверокурсников. Раздраженно от меня отмахнувшись, велел подойти к нему вечером.
Забыл. Он просто забыл, что назначил мне пересдачу…
Испустив разочарованный вздох, направляюсь в свою аудиторию. Пятая пара заканчивается в семнадцать двадцать пять. Если пойду пересдавать после нее, то не успею на работу, а Жанна меня точно ждать и прикрывать не станет. Как правило, за минуту до окончания смены она, что называется, уже на низком старте.
В аудиторию залетаю одновременно с преподавателем политологии. Извиняюсь, спускаюсь по ступенькам и сворачиваю налево, чтобы занять место рядом с Риткой. Вершинина на совместных парах с управленцами сидит отдельно. Нетрудно догадаться с кем… Прилипла к Нему намертво.
— Рит… Ты чего?
Только сейчас замечаю, что она плачет.
