тёплый воздух, широко раздвинув ноздри. Теперь сама Пустошь должна была решить дальнейшую судьбу существ, оказавшихся вместе в этом месте. В этом времени и пространстве.
Глава 16: Договор
Здесь не пахло серой. Воздух был тёплый, глубокий. В нём чувствовались нотки редких, пустынных растений, пыли, сомнений и недоверия. На открытом пространстве, посреди пустоши, это ощущалось особенно отчётливо.
Разговаривали только двое. Окруженные десятком «истинных», они сидели друг напротив друга, прямо на песке. Один, в своей привычной позе, словно древняя статуя безразличного умиротворения. Или, умиротворённого безразличия. Второй сидел на небольшом камне, словно пытаясь возвышаться над собеседником.
Обманчивое это было безразличие, или напускное? Второй участник беседы не мог понять этого, даже с высоты своего камня.
Старейшине не нравилось, когда он чего-то не понимал. Это дезориентировало его сознание, которое пыталось найти ответ. Это привносило элемент неопределённости в его, сформировавшийся долгими годами, догматический мозг. И хоть он и не подавал виду внешне, внутри Старейшину окутывала тревога, совершенно недостойная, по его мнению, главы поселения.
— Что же мешает мне прямо сейчас забрать твою жизнь? — его голос был спокоен, контролируемый внутренней выдержкой. — Ты лишён крыльев, позволивших бы тебе взмыть в небо. Ты лишён возможности бежать, или диктовать условия.
При упоминании крыльев Айзек несомненно пришёл бы в бешенство, и возможно именно на это и был расчёт «истинного». Однако для Никто их отсутствие не представляло какой-либо проблемы. Поэтому ни один мускул на его лице не дрогнул, даже ради усмешки.
— Тебе мешает здравый смысл, — ответил он Старейшине своим глубоким, и одновременно с этим, безразличным голосом. — Разве появился бы я здесь добровольно, если бы опасался за жизнедеятельность этого тела?
— Именно это и странно, — ответил «истинный», решив применить ту же тактику, что и его оппонент, открыто выражая свои мысли. — Твоё появление выглядит западнёй и какой-то уловкой. То, что ты задумал на самом деле, мне пока неведомо. И находиться в этом неведении не доставляет никакого удовольствия: ни мне, ни моим близким.
«Да, вырывать глаза своим близким доставляет тебе больше удовольствия, это уж точно», — сказал бы Айзек на это, если бы присутствовал во время этого диалога.
Он сказал бы это вовсе не из сентиментальности или сострадания к чьим-то увечьям. Скорее просто ради развлечения. Ради шутки.
— Я лишь хочу помочь тебе, и твоему народу, — произнёс Никто. — И взамен я хочу получить вашу помощь.
Старейшина пожевал губу в задумчивости.
— Всегда что-то требуется взамен, — произнёс он наконец.
— Всегда, — кивнул Никто. — Даже огонь горит взамен на воздух и угли.
— Довольно странно, предлагать свою помощь в устранении проблемы, которую сперва сам же и создал, — ответил Старейшина. — Проблемы в поселении начались после твоего появления. Кровь и разрушение появились после твоего появления. И теперь ты предлагаешь свою помощь.
— Да, это верно, — легко согласился Никто. — Вместе со мной пришли беды в вашу размеренную жизнь. Более того, с моим уходом, они могут и исчезнуть, ведь демоны пришли за мной, и до вас им нет никакого дела.
— Тогда я повторяю свой вопрос, — слегка повёл бровью Старейшина. — Что мешает мне убить тебя прямо сейчас, тем самым устранив главную причину всех своих бед?
— Как уже и говорил, тебе мешает здравый смысл. То, что в данный момент демонов интересую только я, совершенно не означает, что в дальнейшем они не заинтересуются вами. Новый вид существ, о котором мало кто из них когда-либо слышал, разве они не захотят узнать о вас получше, когда расправятся со мной? Это уже всего лишь вопрос времени.
— Племена всегда враждуют друг с другом, — возразил Старейшина. — Мы не боимся незваных гостей — это и так является нашей повседневностью.
— Я охотно верю в ваше бесстрашие, — пожал плечами Никто. — Но чем оно поможет вам, когда вы столкнётесь с неизвестностью? Оно поможет вам лишь бесстрашно умереть. Я знаю, что многие из вас не боятся смерти, но это ведь совершенно не означает, что вы намеренно ищете её.
Ахтас задумчиво смотрела на демона, внимательно вслушиваясь в разговор. Даже несмотря на свой взрывной характер, она сама убедила отца вначале выяснить, чего хочет незваный гость, чем удивила своего брата. Зар, всегда рассудительный и привыкший вначале планировать свои действия, не ожидал от сестры подхода к делу с холодной головой.
Впрочем, причиной такого здравомыслия Ахтас послужил вид портала, засасывающего демонов. Учитывая, что после этого Никто вновь появился, как ни в чём не бывало, осторожность заставляла задуматься и отнестись к происходящему более внимательней. При других обстоятельствах, она просто доверилась бы своему горячему сердцу, идя напролом и круша всё вокруг.
— Нападение с неба было внезапным, мы были не готовы к такому, — медленно произнёс Старейшина. — Но теперь всё иначе, теперь мы готовы. Так зачем тогда нам твоя помощь? К тому же, вполне возможно твоя помощь — всего лишь попытка выведать наши слабости. Всего лишь попытка втереться в доверие, чтобы затем загнать нож в спину.
— Я ценю твою откровенность, — ответил Никто. — Да, в моих истинных мотивах ты не можешь быть уверенным. Скажу тебе больше, ты даже не догадываешься о них. Но суть в том, что какими бы ни были мои истинные мотивы, уничтожение твоего народа в них не предполагается. Что касается моей помощи, то вы конечно же можете отказаться от неё, попытаться убить меня прямо здесь, и после этого ждать неизвестности, бессонными ночами.
Старейшина не любил неизвестности, поэтому решил всё же хотя бы выслушать, в чём именно заключается помощь демона. И самое главное, что он хотел получить взамен?
* * *
Приготовления шли полным ходом. «Истинные» всё ещё с опаской поглядывали на Никто, но исходящее от него спокойствие и безразличие, в конце концов заставило их подавить смятение внутри их горячих сердец. Даже несмотря на то, что внешне он был похож на тех, кто недавно сеяли разрушение и смерть в их поселении. И дело было даже не в отсутствии у него крыльев. Дело было в чём-то другом, внутреннем и необъяснимом.
Арексис и Эклипсо тоже свободно находились среди «истинных», это было частью договора. Шаткого, сомнительного, но всё же договора. Старейшина дал слово, что его дочь не будет подвержена наказанию за свой поступок. А Никто подкрепил это слово мягким напоминанием о том, что последствия нарушения договора могут быть непредсказуемыми и печальными для обеих сторон.
Впрочем, большинство сородичей и не выказывало какой-либо агрессии в сторону Арексис. А Зар и Ахтас так тем более были рады увидеть сестру живой и невредимой. Быть может нависшая
