– Прошу ко мне. Во всем доме я не хозяин, а у себя, хоть и временный, но законный.
Тихон Андреевич пропустил гостя в свою комнатку и указал на плетеное кресло. Ерожин уселся и выслушал рассказ о встрече со скрягой. Глухов излагал подробно. Не забыл даже машину, которая его обрызгала. Сторож не догадался, что это была машина наружного наблюдения, покатившая за велосипедистом.
– Спасибо, вы мне очень помогли. Теперь рассказывайте все.
– Я уже все рассказал.
– Об этом типе, да. А о том, как вы из Протопелина превратились в Глухова, нет.
– Вот вы о чем. – Тихон Андреевич, казалось, вопросу не слишком удивился. Он лаконично, стараясь обходить детали, поведал подполковнику свою историю: – Не хотел умирать с клеймом. Государству мой обман ущерба не нанес. Пенсия у Глухова и Протопелина одинаковая. С тем паспортом я бы через кордоны из Чечни не ушел. А оставаться там русскому человеку невмоготу.
– Я вам верю. Но ваши «пальчики» попали в компьютер, – задумчиво проговорил Ерожин.
– Что же, теперь в тюрьму заберете? – вздохнул Глухов.
– Подумаем, что делать. Вы мне помогли, и я вам помочь постараюсь, – пообещал подполковник.
– Как?
– Пока не знаю. Посоветуюсь с умными людьми и сообщу.
– Машинка по мою душу здесь стоит?
– Больше стоять не будет. Но вы должны дать мне слово, что – никакой самодеятельности. Не вздумайте сменить место проживания. Если удерете, я вам уже не помощник.
– Куда мне бежать? Я один на свете, – грустно улыбнулся старик.
Подполковник попрощался со сторожем за руку и вернулся к молодым коллегам.
– Связывайтесь с начальством, – приказал он.
Лисичкин приказ выполнил. Подполковник попросил переориентировать наблюдение на объект по адресу Переделкино, улица Паустовского, семнадцать «В» и заодно выяснить имя владельца. Переговорив с Управлением, он обратился к капитану:
– Вот что, Лисичкин. С велосипедистом надо работать грамотно. Спугнете птичку, мне придется на вас писать рапорт. Ясно?
– Так точно, товарищ подполковник.
– Нарисуйте мне это место. Я хочу на его норку сам посмотреть.
– Двигайте за нами. Я поворотником возле объекта посигналю, – предложил сержант Марков.
Ерожин пересел к себе в машину и тронул за «Волгой». Улица Паустовского уходила далеко в глубь писательского поселка. Машина Управления проползла мимо очередной дачи, и водитель «Волги» на мгновенье включил правую мигалку.
Дом семнадцать «В», как и предполагал Петр Григорьевич, выстроили недавно. Двухэтажный монстр прятался за высоким забором в еловом лесу. Обе машины проехали мимо, в конце улицы Ерожин развернулся и двинул обратно. «Волжанка» Управления некоторое время катила сзади, затем куда-то исчезла. «Молодцы, – подумал Ерожин, – светиться автоколонной возле объекта не следует».
Приткнув «Сааб» у перекрестка двух переулков» Петр Григорьевич вышел, походкой праздного гуляки отшагал метров двести назад и достиг забора велосипедиста. Ограда скрывала строение до. крыши, оставляя прохожим возможность лицезреть башенки. За ворота заглянуть тоже не удалось. Их глухая сталь выглядела неприступно. Над воротами, со столба, за улицей наблюдала телекамера. Стоило Еролшну остановиться, электронный глаз медленно повернулся к нему, а во дворе злобно забрехала собака.
Петр Григорьевич сделал вид, что зашнуровывает ботинок. Покончив со шнурком, двинулся дальше, в конце ограды перешел улицу, свернул в лес, схоронился за стволом старой ели, поплевал на руки и полез на дерево. Поднявшись по сучьям метра на три, он смог, оставаясь невидимым, заглянуть за забор и обозреть особняк. В поле зрения попадала правая часть двора. Разглядеть парадное и левую половину участка мешали еловые ветки.
Правый угол занимал гараж. Это было добротное строение из красного кирпича, соединенное задней стеной с домом. Распахнутые ворота гаража позволяли любоваться «Мерседесом». Петр разбирался в иномарках, но сияющая серым металликом модель «мерса» была ему не знакома. Что-то очень современное и дорогое. Такая тянет тысяч на восемьдесят. Он вспомнил рассказ сторожа о реакции продавщицы Клавы и усмехнулся: «Не права торгашка, всего ее состояния и на колеса этого красавца не хватит».
Оглядев гараж и машину, подполковник перенес свое внимание на само жилище. Дом велосипедиста напоминал огромный макет средневековой крепости. На первом этаже строители окон не предусмотрели. На втором и в башенках над крышей они имелись. Защищенные решеткой, узкие, смахивающие на бойницы оконца много света пропустить не могли. Петру вспомнился церковный полумрак виллы в Лесном городке, где «умирал» Дмитрий Рогач. Архитектура та же, вывел для себя сыщик. Ерожин не сомневался, что и этот особняк принадлежит фирме «Пленэр». Владелец таинственной фирмы обладал мрачным вкусом.
Признаков жизни, если не считать собаки, во дворе не наблюдалось. Породистая овчарка с черной спиной и светлеющими к брюху боками свободно бегала по участку, высунув язык. Внезапно зверюга остановилась и злобно загавкала в сторону Ерожина, Петру это не понравилось. Привлекать внимание к своей персоне в планы сыщика не входило. Он уже собрался покинуть наблюдательный пост, но овчарка так же внезапно смолкла, завиляла хвостом и повернула морду в сторону дома.
Еще мгновенье, и Ерожин увидел ангельское белокурое существо лет одиннадцати. Длинные вьющиеся локоны спадали на плечи дитя, и Петр Григорьевич не сразу верно определил пол ребенка. Однако, приглядевшись, сообразил, что видит мальчика. Прелестный мальчуган потрепал псину по загривку, уселся собаке на спину и та утянула его в невидимую Ерожину левую половину газона. Озадаченный сыщик медленно спустился с ели и лесом, вдоль улицы, побрел к своему «Саабу». Обнаружить жизнерадостное дитя в угрюмом логове скряги он никак не ожидал.
Усевшись в машину, подполковник снова связался с Управлением. На этот раз интуиция Ерожина подвела. Особняк велосипедиста не принадлежал фирме «Пленэр». Ее хозяином числился Иннокентий Александрович Костролитин. Ерожин посмотрел на часы и поехал в Москву. Остаток «выходного» дня, дабы не создавать напряжение в семье, он намеревался провести дома.
Глеб лежал на супружеском ложе с открытыми глазами. Который час, он не знал. Рассветало теперь поздно. В будний день он определял утро по привычным звукам. Около шести сосед с третьего этажа начинал заводить свой «Москвич». Несколько раз стартер неохотно проворачивал застывшее масло, и водитель паузами выжидал его согревание. Обычно, когда аккумулятор «Москвича» уже начинал сдыхать, движок все же заводился. Затем появлялась мусорная машина, со скрежетом заваливающая контейнеры в свое железное чрево. Лифт тоже оживал постепенно. Сперва он гудел редко. Это шли из дома ранние трудяги. Затем гул учащался, а к восьми переходил в постоянный. В половине восьмого по очереди хлопали двери на их лестничной площадке. Это соседская детвора спешила в школу. Особенно громыхала второклассница Катя, ее решительный характер ясно выказывал себя как раз в момент выхода из квартиры. Светлело за окнами в начале девятого… Но в воскресенье привычные звуки отсутствовали, и определить время по ним Михеев не мог.
– Почему не спишь? – Люба приподнялась и с тревогой потрогала лоб мужа. – Не заболел?
– Нет. А ты чего проснулась? – Михеев обнял жену и погладил ее по волосам. – Спи. Еще рано.
Люба вздохнула, забросила ножку ему на бедро и затихла. В другое время молодой супруг непременно воспользовался бы подобным моментом. Маленький Фоня сосредоточенно посапывал в своей кроватке – лучшего времени для любовных игр не сыщешь. Но сейчас в голове Михеева вертелись мысли вовсе не лирического характера. Он полежал еще немного, с сожалением снял с себя ножку жены и тихо, чтобы ее не будить, поднялся.
Вчера он отыскал исчезнувшего из приавтовок-зальной гостиницы земляка. Коробейник из Вологды неделю пил мертвую на юбилее своего московского родственника и напрочь забыл про заваленный товаром номер в отеле. Связав мертвецки пьяного постояльца с хозяйкой гостиницы по телефону, Глеб посчитал свою миссию законченной и мог сегодня приступить к новому делу. Ерожин просил покрутиться возле дома директора страховой компании «Забота». Сыскное бюро, где Михеев теперь сам служил директором, набрало почти на сто тысяч авансов от клиентов этой компании. Начинающий руководитель такого крупного расследования никогда не вел и сильно беспокоился за результат. Именно это беспокойство лишало молодого супруга сна и лирического настроя.
В носках проследовав на кухню, Глеб вскипятил чайник, выдул пять стаканов сладкого чая с бутербродами, осторожно натянул куртку, все же зацепив рукой лампочку под потолком, и вышел из квартиры. Для спуска он лифтом не пользовался. При своем росте таежный следопыт преодолевал лестничный пролет, перешагивая через три ступени. Рост имел положительные моменты, имел и отрицательные. В «Жигулях» великан складывался вдвое. Откатывать водительское сиденье приходилось до упора назад. При этом ноги умещались с трудом, а коленки торчали чуть ли не выше руля.
