Посол отреагировал в типичной для него форме, приподняв плечи и безнадежно разведя руками. Затем Молотов произнес в слегка повышенном тоне, что послание, которое ему только что вручили, не может означать, конечно, ничего иного, кроме объявления войны,
поскольку германские войска уже пересекли советскую границу, а советские города Одесса, Киев и Минск подвергались бомбардировке в течение полутора часов. А потом дал волю своему возмущению. Он назвал действия Германии нарушением доверия, беспрецедентным в истории. Германия без какой бы то ни было причины напала на страну, с которой заключила Пакт о ненападении и дружбе. Объяснения, представленные Германией, — пустой предлог, поскольку нет смысла говорить о сосредоточении советских войск у границы. Если там и были какие-то советские войска, то только для целей проведения обычных летних маневров. Если германское правительство считает себя обиженным этим, советскому правительству было бы достаточно, чтобы последнее отвело свои войска. Вместо этого германское правительство развязывает войну со всеми ее последствиями. «Мы не заслужили этого» — такими словами Молотов завершил свое заявление. Посол ответил, что не может ничего добавить к тому, что поручено его правительством. Он лишь хотел бы добавить просьбу, чтобы членам посольства было разрешено покинуть Советский Союз в соответствии с нормами международного закона. Молотов кратко ответил, что обращение с германским посольством будет сугубо на принципах взаимности. С этим мы молча оставили его, но с обычным рукопожатием»[152].
При сравнении советской и немецкой версий состоявшегося диалога между В. М. Молотовым и Ф. В. Шуленбургом (а они, как известно, записывались дословно) бросается в глаза одно принципиальное их отличие. В советском варианте беседы почему-то отсутствует упоминание о том, что города Одесса, Киев и Минск уже подверглись бомбардировке в течение полутора часов. Вместо этого В. М. Молотов якобы заявил, что «в четыре часа утра германская армия произвела нападение на СССР без всякого повода и причины». Однако если верить воспоминаниям В. М. Молотова, то он об этом еще не мог знать, так как Ф. В. Шуленбург вручил ему меморандум об объявлении войны одновременно с началом боевых действий на западной границе.
О том, что немецкая версия временных рамок происходящих событий в ту ночь более правдоподобна, свидетельствует один факт, приведенный в книге Александра Осокина «Великая тайна Великой Отечественной. Ключи к разгадке». В ней он пишет, что ему удалось найти очевидца, указавшего точное время выезда автомобиля немецкого посла из Кремля. Это народный артист СССР В. А. Этуш, который неоднократно в газетных публикациях рассказывал о том, как для него началась война: «Шел домой с вечеринки часов в пять утра, а мимо меня пронеслась машина немецкого посольства. Посол фашистской Германии возвращался из Кремля, вручив Молотову меморандум об объявлении войны». Позвонив Владимиру Абрамовичу, историк попросил его назвать точное время и место встречи с машиной немецкого посла. Тот ответил, что видел ее 22 июня 1941 года в 4.50 утра, когда машина выехала из Боровицких ворот Кремля, пересекла Манежную площадь и ушла на Моховую. Накануне 70-летия Победы советского народа в Великой Отечественной войне В. А. Этуш в одной из своих статей еще раз озвучил эту версию, уточнив лишь, что машину немецкого посла он встретил на Манежной площади 22 июня 1941 года в пятом часу утра[153].
Таким образом, со значительной долей уверенности можно утверждать, что посол Германии в СССР Шуленбург пробыл в кабинете В. М. Молотова приблизительно с 4.05 до 4.40 утра. Это лишний раз подтверждает правдивость слов В. М. Молотова о том, что официальное объявление войны Советскому Союзу со стороны Германии произошло практически в одно время с началом боевых действий на западной границе, а не в 5.30, как утверждает современная историография.
Ко всему вышесказанному хочу добавить, что сам перечень городов Советского Союза, в числе первых подвергшихся бомбардировке немецкой авиацией 22 июня 1941 года, также вызывает немало вопросов. К примеру, В. М. Молотов в своем выступлении по радио, а также при встрече с послом Германии Шуленбургом назвал шесть таких городов (Житомир, Киев, Севастополь, Каунас, Одесса и Минск). С. М. Буденный утверждает, что он лично докладывал Сталину после четырех часов утра о бомбардировке немецкой авиацией городов Севастополь и Рига. Однако в оперативной сводке Генерального штаба РККА № 01 на 10.00 22.06.41 говорится о том, что бомбежке были подвергнуты аэродромы, расположенные в тридцати трех городах и других населенных пунктах западной части Советского Союза. Из всех городов, названных В. М. Молотовым и С. М. Буденным, в сводке упоминаются лишь Каунас и Рига.
Заинтересовавшись этим вопросом, я попытался выяснить точную дату первых налетов вражеской авиации на ранее названные советские города. В итоге удалось установить, что Киев 22 июня 1941 года немцы бомбили, но лишь после 9 часов утра. Минск первый раз подвергся бомбардировке только 24 июня, а Одесса еще позже — 22 июля 1941 года. Что касается Риги, то, судя по разведсводке Прибалтийского военного округа № 03 по состоянию на 12 часов 22 июня 1941 года, столица Латвийской ССР утром этого дня вообще не подвергалась бомбардировке. Так что Маршал Советского Союза С. М. Буденный никак не мог об этом случае докладывать Сталину сразу после четырех часов утра. Как не могли два заместителя наркома обороны Г. К. Жуков и С. М. Буденный по поручению Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко одновременно докладывать Сталину о начале фашистской агрессии.
Завершая сравнительный анализ позиций В. М. Молотова и Г. К. Жукова по поводу точного времени начала войны, а также других событий, произошедших ночью и ранним утром 22 июня 1941 года, следует отметить, что, несмотря на их существенные различия, в одном вопросе они едины: какие-то серьезные вооруженные инциденты на западной границе, а также бомбардировки некоторых советских городов начались за несколько часов до начала фашистской агрессии против СССР. Но если Г. К. Жуков все их квалифицирует как начало фашистской агрессии против СССР, то В. М. Молотов их условно разделил на две самостоятельные группы. Первая из них — это неизвестно кем организованные боестолкновения на западной границе и бомбардировки некоторых советских городов, которые очень сильно всполошили высшее военно-политическое руководство Советского Союза. А вторая — сам момент начала войны. К сожалению, в архивах и современных исторических работах бесполезно искать ответ на вопрос: «Где и когда произошли эти боестолкновения и бомбардировки, а также кто их организатор?». Но в том, что они были, уже нет никакого сомнения.
II
В этой связи можно предположить, что наиболее полную информацию о всех произошедших в то время событий по обе стороны границы можно почерпнуть из сохранившихся архивных документов Главного управления пограничных войск НКВД СССР, журналов боевых действий пограничных отрядов, а также соединений и объединений немецкого вермахта, первыми ранним утром 22 июня 1941 года атаковавших наши пограничные
