Она ничего не замечала, когда говорила, сейчас только вынырнула, очнулась от воспоминаний. В разлитой тишине, нарушаемой еле слышным лягушачьим хором, так нереально ужасно, несовместимо с жизнью было все, о чем она рассказывала.
– Из больницы я забрала ее к себе через два месяца. Ей сделали еще несколько операций. Я нашла хорошего психотерапевта, он взялся ее лечить, посоветовал мне устроить Ирину на работу, я взяла ее к себе секретарем, моя бывшая секретарша как раз должна была уйти в декрет. Но она не живет! Вернее, живет в постоянном страхе! В ужасе! Она боится выходить из дома, ходить по улицам, боится людей, незнакомые мужчины вызывают у нее панику, жуткий страх! Хорошо хоть психотерапевт у нее женщина. А дети! Они так всего боятся, считывая с матери этот животный страх! Первое время, во сколько бы я ни пришла с работы, они меня ждали, выбегали в прихожую, хватались за мою одежду, так и ходили за мной везде. Не отпускали. Я готовлю – они со мной на кухне, одной рукой зайцев к себе прижимают, другой крепко держатся за мою юбку! И так же они гуляют с Надей на улице – просто ходят и держатся за нее! Врач настояла, что Ирине надо жить отдельно, научиться заново жить самостоятельно. Мы сняли ей квартиру, а она из нее не выходит! То есть выходит, конечно, но только не одна. Утром ее забирает Сережа, мой водитель, он теперь только ее возит и детей, вечером отвозит назад. В магазин она не ходит – попробовала пару раз, так у нее случился такой приступ страха, что она теряла сознание, приходится Надежде все покупать или Сергею.
Сашка затушила резким движением сигарету в пепельнице, которую подвинул к ней Иван.
– Дай еще! – попросила она.
Иван дал. Поднес к сигарете зажженную зажигалку, Сашка не прикуривала – смотрела куда-то в пространство. Он забрал у нее сигарету, прикурил сам и протянул ей. Она не заметила ничего – сильно затянулась, не закашляв и в этот раз.
– Недели две назад меня попросила прийти Иринин психотерапевт.
– Здравствуйте, Александра Владимировна! Хорошо, что вы пришли, нам есть о чем поговорить.
– Нам надо жить всем вместе?
Всю дорогу Сашка выдвигала варианты, зачем она понадобилась врачу, и ничего, кроме этого, не придумала.
– Пока нет, подождем, посмотрим. Я хотела поговорить с вами о другом. Видите ли, Александра Владимировна, страх, который испытывает Ирина, он не пройдет быстро, лечение может занять годы.
– Значит, будем лечить столько, сколько надо! – предупредила Сашка ход данного высказывания.
– Я не о деньгах, Александра Владимировна. Вы при первой нашей встрече прояснили этот аспект. Я о том, что не вижу пока никаких сдвигов, и это меня беспокоит больше всего!
– Может, лекарства нужны какие-нибудь?
– Лекарства нужны, но вы же знаете, что Ирина категорически отказалась от обезболивающих и антидепрессантов! Она сильная девочка и понимает, что можно легко попасть в зависимость. Единственное, что сейчас является смыслом в ее жизни, – дети. Я старалась на этом построить процесс лечения, но… Любые попытки перевести внимание на нее как на личность вызывают мгновенное отчуждение.
– Объясните проще.
– Проще? Она не хочет жить. Не в смысле суицидальных мыслей, а в том, что она отказалась от себя как от личности. Как от женщины. Понимаете, ей придется до конца своих дней жить теперь с тем ужасом, через который она прошла. И мы, люди из обычного мира, не можем и не сможем ее понять! Я могу много говорить и объяснять, но не стоит отнимать ваше время. Я думаю, что Ире надо сменить обстановку, уехать из Москвы. Этот город подсознательно для нее ассоциируется со смертельной опасностью. И еще. Я могу посоветовать одну группу, по типу анонимных алкоголиков, только там занимаются люди, пережившие насилие. Может, что-то сдвинется, я никак не могу вывести ее из ступора страха, тем более что нет медикаментозной помощи. Ей надо услышать, понять, что она не единственная, кто прошел через ад. А еще увидеть, что люди живут дальше, строят жизнь. Хорошо бы ее на природу с детьми отправить, туда, где людей поменьше.
– Коля, возьми ее сюда пожить, хотя бы до конца лета. Она сильная, молодец, умница, я знаю, она справится со своими страхами, но сейчас она инвалид – у нее постоянно болит все тело, все кости, волосы выдраны клоками и больше не растут, приходится ходить в платке, и это еще больше отдаляет ее от людей! Я делаю, что могу, но этого мало, да и не та это помощь! Ей действительно надо туда, где людей поменьше и нет поводов для такого страха. И главное – дети! Их сейчас надо спасать от жизни в постоянном страхе! Ее нельзя жалеть – ее понять надо! Может, ты поймешь?
– Саш, ты чего меня уговариваешь? – принимая ее дружеское «ты», спокойно спросил Коля.
Вытащил откуда-то телефон, да не простой сотовый – тяжелый, странный, Сашка таких и не видела раньше.
– Водитель твой может их привезти до станции?
– Может, – удивилась Сашка.
Он протянул ей телефон.
– Вот пусть и привезет. Звони. Скажи, чтобы вещи брала только самые необходимые свои и детей, на первое время. Остальное потом решим. Я их у станции встречу.
– Что, прямо сейчас? – совсем опешила Сашка.
– А чего тянуть, Саш? Пол-лета уж прошло. Из Москвы их забрать надо, ясное дело!
– Да она напугается! Ночью ехать неизвестно куда, да еще и в Подмосковье! – сопротивлялась Сашка такому молниеносному решению.
– Вот ты и придумай, как ее успокоить, да так, чтобы она не боялась. Звони!
Сашка, как под гипнозом, набрала номер телефона, но не Ирины, сначала Сергея – водителя. Николай с Иваном отошли в сторонку, за пределы антикомариной сетки, и тихо о чем-то разговаривали.
Дав указания Сергею, она вздохнула пару раз и даже перекрестилась, бросив взгляд в сторону беседующих мужиков – не заметят ли? – и набрала Ирину.
– Ирочка, это я.
– Александра Владимировна! Вы где? – конечно же, перепуганно спросила Ирина.
– Я на даче у друзей.
Господи, помоги найти правильные слова! Тут и здоровый человек, с которым самое страшное, что случилось в жизни, – это протечка унитаза, перепугается – ехать куда-то, уж почти в ночь, к незнакомым людям! А Ирина!
– Ириш, ты ничего не бойся. Для тебя и детей все плохое закончилось. Теперь только хорошее будет! Обещаю! Ты мне веришь?
Ира подумала, осторожно помолчав, и ответила. Твердо:
– Верю.
– Вот и хорошо. Ты собери вещи летние свои и детские, сейчас Сергей приедет и отвезет вас на одну станцию. Там вас встретит мужчина. Ты его не бойся, это очень хороший человек и мой друг, можешь ему верить, как мне. Его Николай зовут. Он большой, и машина у него большая – не бойся. Ничего не бойся!
– Ладно, – тихо сказала Ира.
Саша подошла к мужчинам, отдала телефон Николаю.
