Уже сегодня, в предпоследнюю субботу месяца, никто никуда не спешил. Красавица Барселона медленно просыпалась, позволяя себе понежиться. За исключением центральных проспектов Лас Рамблас и Диагонали, ее улицы были пустынны, и лишь сонные официанты, медленно открывавшие зонтики над столиками небольших кафе, тихо переговаривались, вспоминая события прошедшего лета. Наступал бархатный сезон с его редкими и состоятельными клиентами, которых всегда приятно обслужить, надеясь на щедрые чаевые.
В фешенебельном пригороде Барселоны, среди дорогих вилл и ухоженных лужаек царила тишина. Ласковое море, сбросившее иго назойливых туристов, тоскливо катило одинокие волны к пустынным песчаным пляжам. Никто не спешил с разбега окунуться в ее теплые воды. Обитатели роскошных домов, так непохожих один на другой, вели себя абсолютно одинаково. Они спали. Утренний бриз, призывно раздувавший легкие занавески вдоль стеклянных стен, выходивших к морю, ничего не мог поделать. Его старания пропадали напрасно, никто не видел в пузырящихся кружевах паруса и не спешил к причалу, где покачивались изящные яхты и быстроходные катера. Все спали.
Впрочем, не все. Мартинес-младший потягивал кофе на лоджии своего особняка и прислушивался. В каждом шорохе ему мерещился домушник в маске, а то и двое. Вместо того, чтобы поехать с дамой сердца куда-нибудь на пустынный пляж или в загородный мотель, он сидел дома. Более того, Хосе-Луис чувствовал себя в осаде. Он стал превращать свой дом в крепость, заменив на днях охранную систему виллы на самую последнюю модель и прикупив себе еще пару пистолетов. Теперь в каждой комнате находилось оружие, достаточно было открыть ящик стола или тумбочки. Он даже подумывал завести пару ротвейлеров, но одна мысль о том, что эти животные будут забираться к нему в кровать и грызть обувь, останавливала любой порыв к такой самообороне.
Шкатулка императора стала занимать в жизни директора «Эсмиральды» все более значимое место. С удивлением для себя он читал историческую литературу, смотрел фильмы о России и экранизации романов Толстого и Достоевского. Новый мир открылся для Хо-се-Луиса, и это отчего-то было интересно. Образ русского мужика в телогрейке и валенках, изнывающего от похмелья на морозе среди заснеженных улиц, где бродят голодные лохматые медведи, куда-то исчез. Россия виделась иной, а загадка, скрытая в шкатулке Павла I, не давала покоя.
В ответ на его отчет о выполненном задании, Гридман прислал какое-то неопределенное распоряжение. Тщательно хранить приобретенный лот. Как вам это нравится! Политическое завещание царя, уникальная библия и редкая шкатулка оставались для этого бесчувственного богатея просто лотом. Может, он намеревался опять выставить его на торги и получить прибыль. С него станется. Кто знает, вдруг в России будет революция, и новая власть, воспылав монархическими чувствами, пожелает приобрести шкатулку. Россия!
В ее сторону многие поглядывают с завистью, но еще больше – с опаской. Золотые россыпи сибирских рек, алмазные прииски севера, нефтяные моря и фантастические запасы газа. Впрочем, чего только нет на ее нетронутых просторах. Разве что нет умного хозяина. Судя по новостям, которые пугающе звучат с экранов и страниц газет, этой стране катастрофически не хватает честных топ-менеджеров.
Странный звук отвлек Влахеля от раздумий. Ему показалось, что щелкнул то ли замок, то ли защелка. Стараясь не шуметь, он босиком прокрался в кабинет. Снизу, из холла, доносился шорох. Это было подозрительно, поскольку в субботу прислуга никогда не появлялась дома без особой договоренности. Сердце Мартинеса-младшего заколотилось от одной мысли, что рядом чужой. Рука сама потянула ящик стола, где лежал новенький Star-ЗО. Пятнадцатизарядный автоматический пистолет отечественного производства, принятый на вооружение в армии и полиции лет десять назад, приятно холодил руку.
Влахель огляделся. Сотовый телефон остался в спальне, а помпезный «под старину» аппарат, стоявший у кресла на журнальном столике рядом с пепельницей, сейчас был бесполезен. Крутить диск номеронабирателя прошлого века, а потом нашептывать что-то в трубку дежурному службы спасения было поздно. Внизу скрипнула лестница. Кто-то поднимался на второй этаж. Раньше Хосе-Луис никогда не слышал такого жалобного звука, издаваемого какой-то из ступенек. Похоже, незваный гость был солидного веса.
Мелькнувшую было мысль – выскочить в коридор, куда выходили все двери комнат второго этажа, и выпустить всю обойму в того, кто крадется по лестнице, Влахель отверг. Вдруг грабитель не один. Вдруг у него помповое ружье, которое не оставляет никому шансов. В боевиках часто показывают дыру в стене, которая остается от заряда, выпущенного на близком расстоянии из такого оружия… Стало страшно. Он притаился за портьерой, прислушиваясь к звукам. Едва уловимые шаги направились по коридору второго этажа к спальне. Значит незнакомец был сейчас спиной к кабинету. Хосе-Луис проскользнул к двери и, держа пистолет наготове, выглянул.
– Тереса?! – растерянно прошептал он.
Высокая статная брюнетка обернулась. В одной руке она держала туфли на высоком каблуке, в другой – красивую плетеную корзину. Виновато улыбаясь, она поставила увесистую корзину на пол. Полные чувственные губы были сочно накрашены, красивые руки обнажены, из глубокого выреза облегающего платья рвались наружу такие пышные груди, что Влахелю стало жарко.
– Извини, сюрприза не получилось. Но шампанское еще холодное. Надеюсь, фужеры найдутся?
– Как? – еле выдавил из себя слово пораженный неожиданным появлением дамы сердца хозяин. – Как ты вошла?
– Дверь открыта, – Тереса в шутку нахмурила брови. – Или ты ждал не меня?
– Что ты! – Влахель хотел отмахнуться, но, вспомнив, что в руке пистолет, спрятал его за спину. – Проходи. На лоджию. Я только накину рубашку.
– У тебя испуганный вид, дорогой, – брюнетка чуть наклонила голову, и улыбка превратилась в усмешку. – Ты не один?
– Тесса! – он сделал оскорбленное лицо, лихорадочно соображая, как избавиться от пистолета.
– Тогда я загляну, – гостья решительно повернулась и рывком отворила дверь в спальню.
Пока дама проверяла справедливость негодования на своего избранника, он вернул пистолет на место и спокойно подошел к оставленной в коридоре корзине.
В ней действительно была бутылка шампанского, какие-то свертки, коробка конфет и компакт-диск со знакомой картинкой.
– Где она? – разгневанные черные глаза метали молнии.
– Тесс, если бы я был не один, то, по крайней мере, закрыл бы дверь.
Гостья в нерешительности застыла у входа в спальню.
– А чего ты так испугался, негодник? – примирительно пропел ее голосок, и грудь взволнованно колыхнулась. – Только не говори мне, что не успел побриться и принять душ. В ванной ни капли, я проверила.
– Прости, я забыл про цветы.
– Лучо, ты даже забыл о нашей маленькой дате! Вчера была пятница, а ты так и не позвонил. Три месяца назад мы впервые целовались на набережной. Как ты мог! У тебя другая женщина?
– Тесс, – он встал на одно колено и покаянно склонил голову. – Ты единственная моя королева. И, если хочешь укорять меня, то только за то, что слишком много работаю.
– Клянешься? – брюнетка уже готова была простить его.
– Клянусь Святой Девой!
– Ладно. Можешь меня поцеловать.
Она вызывающе чуть откинула назад плечи, оставляя на подступах к ярко накрашенным губам умопомрачительную грудь. Взять приступом такой бастион хотели бы многие, но решались далеко не все, а удавалось только настоящим мачо. Хосе-Луис порывисто приблизился и нежно обнял брюнетку. Поцелуй получился страстным и долгим. Аромат женщины растревожил воображение, а упругая грудь вскружила голову. Желание быстро овладело мужчиной, но гостья мягко отстранилась, насмешливо поглядывая на кавалера.
– Ты опять забыл закрыть дверь, дорогой.
Мартинес-младший похолодел.
– П-проходи, Тесс. На лоджию. Я сейчас.
Он ринулся вниз. Входная дверь была действительно, едва прикрыта. Сигнализация отключена. Хосе-Луис осторожно выглянул на улицу. На парковке перед домом одиноко стояла красная «Хонда» Тересы. Более никого. Впрочем, было еще рано для субботнего утра. Он не слышал, как подъехала машина потому, что лоджия выходила во внутренний двор с видом на море. Неужели не запер вчера дверь? Надо же! Прежде, конечно, такое случалось, но только после каких-нибудь вечеринок.
– Дорого-ой! – призывно зазвучал голос брюнетки.
– Иду. Только закрою дверь.
Она встретила Влахеля наверху в одеянии жрицы любви. Полупрозрачная туника, наброшенная с эротической небрежностью на соблазнительную фигуру Тересы, больше демонстрировала, чем скрывала. Увлажненные глаза, томно прикрытые длинными ресницами, пылали желанием, чувственные губы едва вздрагивали, словно шептали что-то, длинные стройные ноги в движении случайно обнажались до умопомрачительных высот, а изящные руки держали два пустых фужера.
