Я осмотрелась. Мертвецы Тохона были разорваны в клочья. Убиты обезглавливанием. Черная кровь залила снег. Гнилостный запах разлагающейся плоти испорти воздух. По крайней мере, был способ остановить их. Не было никаких признаков той троицы, что была с Тохоном.
Пытаясь встать, я смахнула с плаща снег и грязь, и посмотрела на Квейна.
— Как Лорен?
— Плохо, но не критично, — сказал Квейн, — нам надо вернуться.
— Как далеко?
— Где-то полдня.
Я и часа не продержусь. Никто не носил рюкзаков. Скорее всего, они оставили их с Лореном и другими убитыми мертвецами. А как еще их называть? «Действительно мертвые»? «На самом деле мертвые»? «Снова мертвые»? Я задрожала. Сейчас не время об этом думать.
— У кого-нибудь есть еда? — спросила я, хотя сомневалась, что парни думали о еде, когда помчались меня спасать.
Белен достал горсть вяленной говядины.
Я набросилась на еду и жевала, пока мы шли быстрым шагом на восток. Идя рядом с Беленом, я спросила.
— Фляга, платок, еда… Что еще ты таскаешь с собой?
Он покраснел.
— Только парочку предметов первой необходимости.
— Спасибо. Я всегда могу положится на Папу Медведя.
— Папу Медведя? — его тон был нейтральным.
О-оу. Я ранила его чувства?
— Да, как медведь, защищающий своих детенышей.
— Разве это не то, что делает мама-медведица?
— Ты хочешь, чтобы я называла тебя «Мама Медведица»?
Он засмеялся.
— Это плохо скажется на моем хрупком мужском эго, — он долгое время молчал. — Пожалуй, это довольно подходящее прозвище. — Белен ткнул толстым пальцем Керрику в спину. — Я защищал этого медвежонка со дня его рождения.
— Тебе тогда было… четыре? Пять?
— Четыре. И до того, как ты начнешь обвинять меня, разве Ноэлль не младше тебя на шесть лет?
— Да.
— Тогда ты понимаешь, о чем я говорю.
— Понимаю. Аргумент принят, — я перешла на шепот. — Ему повезло, что ты с ним.
— А Ноэлль…
— Слетела с катушек, потому что меня не было рядом. Давай не будем об этом, — прервала я его, — но ты всегда был рядом с Керриком. Неужели тебе никогда не хотелось сделать что-то для себя?
— Нет. Я дал клятву.
Вау.
— А что если бы ты встретил девушку? Что если бы ты захотел жениться?
Он пожал плечами.
— Тогда я бы женился. Но я никого не встретил. А когда началась чума, появились дела поважнее.
— А когда все устаканиться?
— Может быть. Если я встречу подходящего человека, — улыбнулся он, — тогда у меня будут настоящие медвежата.
— Они будут самыми счастливыми медвежатами на свете.
— Этого я не знаю. Но если они проголодаются, то я смогу помочь.
— Без сомнений.
— Что насчет тебя, Авои? В твоих планах на будущее есть брак и дети?
Ледяные пальцы схватили мое сердце, когда образы Тохона и его мертвых солдат заполнили сознание. Я сосредоточилась на Белене, подавляя страх.
— Нет.
Когда мы дошли до Лорена, солнце уже село на западе. Кровавые бинты были обернуты вокруг его правой ноги. Его лоб блестел от пота.
— Аври, я рад видеть твое прекрасное лицо, — сказал Лорен.
— Как мило. Посмотрим насколько прекрасной я тебе покажусь утром.
Лорен пытался замаскировать свою боль, но не смог сдержать визг, когда я дотронулась до его ноги. Меч рассек мышцы за правой ногой почти до кости. Моя магия ожила.
— Разве ты не хочешь сперва отдохнуть? — спросил меня Белен.
Я взглянула на Керрика. Он кивнул.
— Я буду впорядке, — моя сила выросла.
Лорен закричал, когда магия сшивала его мышцы вместе и востонавливала поврежденную кожу. Она вернулась в меня, и чистый огонь пронзил мою правую ногу. Я думала, что ничего не может быть хуже ранения Белена в живот — я ошибалась. Лорен — это совсем другое дело.
Я споткнулась и сильно ударилась о землю. Но, по сравнению с агонией в моей ноге, это не могло сравнится. Мое мнение о Лорене улучшилось, когда я поняла, что он терпел эту боль почти весь день.
Затем теплая волна весеннего солнца и живой зелени притупила боль, когда Керрик притянул меня к себе.
Керрику и мне потребовалось два дня для того чтобы восстановиться. Я провалилась в исцеляющий сон на это время. Когда я проснулась, Лорен варил суп в большой кострюле. Он объяснил, что, поскольку мы не прячемся в предгорьях, нам не нужно таскать с собой столько мяса.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Когда мы продолжили путь, Лорен шел впереди даже в лесу. Больше нельзя было полагаться на лесную магию Керрика для предупреждения о засаде.
После каждого доклада Лорена, мы поднимались еще на одну-две мили. Дорога сужалась, дервья исчезали. Камни показывались под снегом, и мы замедлились, чтобы никто не подвернул ногу.
Ветер шумел между горными пиками и проникал прямо под мой плащ. Как и сказал Белен, когда тропа была высокой и узкой, мы продолжали идти, не останавливаясь. Квейн обнял каменную стену слева от нас. Я не винила его. Обрыв справа вызвал у меня головокружение.
Мы поднялись на перевал. Когда тропа пошла вниз, боль в икрах перешла на бедра. Травма Лорена пульсировала. Спустя пару часов я поскользнулась, упала на зад и заскользила по дорожке, набирая скорость. След впереди меня вился влево. Если я не остановлюсь, то не смогу повернуть. Вместо этого я улечу в пропасть.
Раздавались крики, предупреждая меня об опасности. Я уперлась ногами в землю и остановилась за пару дюймов от обрыва, но мое сердце продолжало быстро биться.
— Мы шли слишком медленно для меня? — поддразнил Лорен, когда дошел до меня.
— Отныне держись за меня, — сказал Белен, подняв меня на неустойчивые ноги.
— Да, только лавина сможет сдвинуть его с этой горы, — сказал Квейн, — могу я тоже тебя держать?
Белен проигнорировал его, но прижал меня ближе к себе.
Когда мы достигли линии деревьев, Керрик повел нас к проходу.
— Кажется, ты говорил, что Райн спрятан внутри Девяти Гор? — спросила я Керрик.
— Мы все еще в горах, — он указал на север. — Там следющий хребет.
Я застонала.
— Сколько их еще?
Он улыбнулся.
— После этого, еще семь. В сумме, девять хребтов.
Квейн побледнел.
— Твою мать!
— Почему, по-твоему, они называются «Девятью Горами»? — спросил Керрик.
— Я никогда об этом не думал.
— Боже, Квейн, ты так облегчаешь дело! — сказал Лорен.
— Я думала это из-за того, что была война с дикими племенами на севере, — встряла я, до того, как Квейн мог погрузится глубже в вопрос. — Мой отец рассказывал мне, что горная цепь не давала племенам захватить нашу землю. Однако, когда они поняли, как пройти, ушло девять лет, чтобы прогнать их обратно на дикие земли.
— Я думал, это связано с девятью драгоценными камнями, которые можно найти в подземных шахтах, — сказал Белен.
— Это причина звучит лучше, чем война, — сказала я.
— Все, что угодно, звучит лучше, чем война, — согласился он.
Идя глубже в лес, я заметила, что на земле не было снега. Той ночью мы заночевали на небольшой поляне. Керрик поручил двум людям постоянно караулить.
Я заснула без проблем, но сны мучили меня. Мертвецы гонялись за мной, пока Тохон смеялся. Я проснулась с трудом. Сердце билось о грудную клетку. Когда я снова уснула, сон продолжился, словно я и не просыпалась.
Иди ко мне, Аври. Голос Тохона делал меня неподвижной, пока мертвецы приближались. Я отбивалась и кричала, будучи пойманной в их ледянные тиски.
Керрик разбудил меня.
— Кошмар? — он сел рядом со мной.
Белен храпел на другой стороне от костра. Лорен и Квейн, скорее всего, были на стреме.
Я вцепилась в одеяло, дабы заставить руки перестать дрожать.
— Если бы.
— Мертвецы Тохона?
Иди ко мне, Аври. Я проигнорировала голос в своей голове.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Да, они словно кошмар наяву
— Я знал, что он… ненормальный, но никогда не думал, что он решится вернуть мертвых к жизни.
— Они неживые. Иначе ты бы их почувствовал, а я бы смогла отрубить их.
