Вероятно, генерал был уверен, что в тайну его доходов никто проникнуть не властен, и… растерялся. А растерянность в подобных делах — плохой советчик.
Он с таким гневом и с такими упреками обрушился на «неблагодарного» Турецкого — почему неблагодарного и в чем его благодарность должна была заключаться, это просто уже и не обсуждалось, — что у Александра Борисовича отпала всякая охота продолжать разговор на повышенных тонах.
Он обернулся к Грязнову и небрежным тоном бросил ему:
— Я думаю, наша миссия завершена. А свои официальные показания господин Коротков сможет дать и после того, как получит повестку о вызове его в прокуратуру на допрос. До тех же пор он может быть свободным. Ты не возьмешь на себя труд вызвать его машину с охраной? И пусть его отвезут домой. В конце концов, можем же мы предоставить одного, даже не самого и важного свидетеля, его собственной судьбе?
— Вполне, — подтвердил Грязнов и достал мобильник. — Где тут у нас ваш домашний-то телефончик? А вот, супруга… сейчас мы с ней и объяснимся. Уж она-то наверняка знает, где находится ваша охрана…
Грязнов, якобы набрав номер, поднес трубку к уху, но Коротков заторопился остановить его. Он даже в лице изменился. Словно кровь от лица отхлынула.
— Постойте! — Он ухватил Грязнова за руку. — Что вы делаете? Так же нельзя, черт возьми!
— Чего нельзя? — «не понял» Грязнов.
— Вы же обещали мне… прикрытие! Крышу!
— «Крышуют» обыкновенно бандиты, — нравоучительно заметил Турецкий. — Ну, правда, еще и в правоохранительных органах встречаются «крышеватели». Я уж не говорю об органах госбезопасности, там и на самом верху подобное возможно. А пример тому заразительный — ваша с Порубовым и Вороновым деятельность, за которую вы теперь, как мы понимаем, несете ответственность и ужасно боитесь ее. Так вот, генерал, чтоб не дрожать от страха, надо не за руки нас хватать, а твердо знать причины, по которым теперь уже и за вами гоняется старуха с косой. Под личиной бывших же сотрудников госбезопасности.
Слишком длинное объяснение Турецкого — странно! — успокоило генерала.
— Так вы же сами недавно говорили… Бизнес, что ж еще? Всегда есть обиженные, недовольные… А где их нет? Вот и мстят. Но это ваша прямая обязанность — ловить их, а не моя. Я — пенсионер…
— Рвущийся к власти. И с этой целью вы уже примерили к себе должность Сергея Барканова в Совете Федерации, от которого готовы либо откупиться, либо убрать, как мешающую деталь. Я слышал от информированных людей, что Джичоев всерьез ведет переговоры в Махачкале, — с проникновенной улыбкой сказал Турецкий, пристально глядя в глаза Короткову.
И тот — крепкий и бессовестный — генерал, для которого смущение было бы просто непонятным само по себе, смутился-таки, отвел глаза. Поиграл бровями задумчиво и вздохнул. Но быстро пришел в себя, тоже улыбнулся и с хвастливой уверенностью заметил:
— Жизнь-то, господа, не кончается на одних или других выборах! Остается масса иных соблазнов… Ладно, я готов, так и быть, переехать на новую конспиративную квартиру, хотя вся эта игра, понимаешь, в шпионов кажется мне несколько детской. Ну, да ладно, что поделаешь, когда необходимость заставляет… А о двойной надежной охране я тоже подумаю и сообщу вам либо Меркулову о своем решении. Везите, господа. — И он фиглярски вытянул руки, словно ожидая, что на них немедленно защелкнутся браслеты наручников.
Но никаких наручников, естественно, не было, Турецкий посмотрел на Грязнова, и тот кивнул. Да, была еще одна у Вячеслава Ивановича старая квартира, которой он практически никогда не пользовался — разве что в редких случаях. Там и удобств-то особых не было. И находилась она в Измайлове, в одном из старых домов, уже добрый десяток лет ожидавшем своего разрушения. Но новое строительство в том районе планировали начать только через год, а старые квартиры типа небольших общежитий, с сортирами и умывальниками в конце коридора, заселяли лимитчиками.
О том, чтобы надолго поселить там генерала, и речи быть не могло, Грязнов держал это угловое помещение с непробиваемой железной дверью для встреч с агентами на бегу, так сказать, не больше. Но на ночь-другую генерала можно было поместить и там. С тем, чтобы потом вернуть сюда, когда закончится работа эксперта-криминалиста, который к ней еще и не приступал. Надо было пулю достать, пошарить по пулегильзотеке, прикинуть ее к стволу, а присутствие известного генерала было абсолютно ни к чему.
А вот к себе домой ни Грязнов, ни тем более Турецкий везти его не хотели. Без объяснения причин. Не вызывал он у них ни доверия, ни уважения к себе, и все.
«Переезд» генерала обставили, чтобы отвлечь внимание свидетелей, если таковые имелись, а они были наверняка, как вызов кем-то из жильцов «Мебельных перевозок». Прибыл фургон с грузчиками, в легкой суматохе что-то вынесли и втащили в дом, а что-то, наоборот, унесли обратно в фургон, после чего машина с грузчиками благополучно укатила. А вот куда укатила — это уже другое дело. И вскоре после этого дом покинули автомобили Грязнова и Турецкого, умчавшиеся в разных направлениях…
На следующий день Иван Иванович Козлов, который был в качестве эксперта-криминалиста придан группе Турецкого, исследовал пулю, извлеченную им из стены квартиры, и сообщил следующее.
Выстрел был произведен с расстояния никак не менее пятидесяти метров из пистолета Макарова, вероятно, с навинченным на него глушителем, потому что выстрела никто из опрошенных во дворе свидетелей не слышал и подозрительных лиц поблизости не видел. А вот в лесном массиве, напротив дома, вполне мог затаиться какой-нибудь человек, вооруженный еще и соответствующей оптикой.
Искать следы было делом бессмысленным, ибо весь лес был истоптан и исхожен не одним поколением переселившихся сюда москвичей. Однако Вячеслав Иванович, как старый опер, не поленился и походил все-таки вокруг деревьев, из-за которых легко просматривались окна его конспиративной квартиры на первом этаже дома. И не прогадал, обнаружил-таки блеснувшую на солнышке гильзу. Видно, стрелок не слишком беспокоился о своей маскировке. Сделал дело и ушел. Очень похоже было на Рэма Собинова, между прочим…
А проверка самого ствола по картотеке оружия, выданного сотрудникам вневедомственной охраны и некоторых охранных агентств, показала, что стреляли из оружия, которое пропало на месте преступления во время убийства охранника Игоря Свиридова. Этот «макаров» являлся его табельным оружием.
Значит, что же получалось? Тот, кто убил Свиридова и Терехову, оставил на месте преступления свое оружие с глушителем, а с собой забрал чужое? Так оно и выходило по всем параметрам. Но если предположить и, воспользовавшись показаниями свидетельниц из Марьиной Рощи, попытаться утверждать что выстрелы там были произведены человеком в сером плаще, который подозревался как Рэм Собинов, то получается, что и теперь в Короткова стрелял именно Собинов. Все сходилось к этому человеку-невидимке. То есть он как бы постоянно появлялся, но и уходил, не оставляя за собой следов. Кроме, разумеется, трупов. Хотя… дважды он уже промахнулся. Один раз, оставив в живых свою несостоявшуюся невесту, а второй раз теперь. И в то же время последний промах мог быть вполне и не случайным. Как Рэм стреляет, уже было известно. А чего ж это он тогда промазал теперь? Правда, пуля прошла почти рядом с головой Короткова, тот говорил, что даже почувствовал движение воздуха рядом с виском, что-то похожее на мгновенный ожог, который тем не менее не оставил следа на коже. А может, это тоже было, как и в истории с «маячками» Турецкого, предупреждением? Я, мол, здесь, я — рядом, я все знаю и все вижу? Вот тут мнения Турецкого и Грязнова разошлись.
Вячеслав Иванович полагал, что киллер промахнулся намеренно. Он же видел собственными глазами результаты его «работы». И объяснял это тем, что, возможно, обиженные хотели показать обидчику, что он у них на мушке и что никакие его старания и суета ему не помогут. Ну своего рода мера морального воздействия.
А может, они чего-то хотели, требовали от него, о чем Коротков не говорил? Может, выкуп какой с него требовали, с них станется, да только генерала замучила жадность? Но пока это все оставалось без ответа, потому что на все наводящие вопросы генерал упорно отмалчивался и уверял, что промахнулись случайно — просто фортуна уберегла его на этот раз. Что ж, в почтительном к себе отношении ему не откажешь.
Да и вообще, кто их разберет, этих обиженных убийц…
3
А Небылицын с Климовым все «копали» в такси…
По ходу дела Евгению Анатольевичу пришлось даже встретиться с новым руководителем компании «Анализ» Василием Исаевичем Петровским. Генерал и на пенсии выглядел солидно, держался в высшей степени спокойно, словно кровавые события, коснувшиеся фирмы, ничуть не задели его.
