и проводила по плечам, я не выпускала когтей. В первый раз за время наших отношений у меня не было потребности вымещать на теле Кена какое-то свое раздражение. Мне просто хотелось любить его.
И на сей раз он позволил мне делать так, как хочется.
Я стояла и медленно раздевалась, наклоняясь поцеловать его после каждого снятого с себя предмета одежды. Небесные глаза Кена следили за мной без малейшего вызова. Его ухмылка исчезла, ее сменили отяжелевшие веки и слегка приоткрытый рот, который я снова поцеловала, вставая у него между ног и гладя его сквозь ткань серых спортивных штанов.
Мне хотелось поцеловать его всюду. За каждый раз, когда кто-то хотел сказать, что любит его, но не сделал этого. Мне хотелось покрыть его таким количеством любви, чтобы он никогда больше не смог отказаться принимать ее.
Я покрыла поцелуями его твердую, упрямую челюсть до мочки уха, и улыбнулась, почувствовав, как шевельнулся его член у меня под рукой. Когда я проникла под резинку его штанов и стиснула его, Кен накрыл ладонями мою грудь. Когда я коснулась своим большим пальцем скользкого кончика, Кен прижал своими руками мои торчащие проколотые соски. Пока я целовала его шею, Кен проводил по всей длине моего тела. И, когда я вела языком по дорожке посреди его живота, обводя выступающие мускулы, его пальцы играли колокольчиком в моем клиторе.
Это не было силовой борьбой. Никто не нападал, никто не сопротивлялся. Никто не был ни садистом, ни мазохистом. Были просто мы – два человека, которые наконец научились говорить на одном языке.
Я доцеловала его до самого члена, наклоняясь над ним и готовая услужить. Но прежде чем я успела взять его в рот, Кен ухватил меня за тощие бедра и приподнял на постель. Заверещав, я приземлилась рядом с ним на руки и коленки, а он откинулся на спину с хищной улыбкой. Мои глаза прошли тем же путем, что мой язык – от его прекрасных сжатых губ до прекрасного блестящего члена. Я взобралась на него, собираясь завершить начатое. Руки Кена сжали мою задницу и развернули меня так, что я оказалась верхом на том, чем только что любовалась.
Поглотив его, я стонала над его гладкой плотью, а он мелькал и порхал языком над моей. Мои ноги задрожали, и я начала двигаться быстрее, стараясь не рухнуть от невыносимых ощущений, и своих чувств, и нарастающего удовольствия между ног. Всего этого было слишком много, и мне не за что было держаться. Мои стоны перешли во всхлипывания, а дрожь – в конвульсии. Прислушавшись к моим мольбам, Кен подчинился.
Перевернув меня на живот, он накрыл мое тело своим, со всем его теплом, тяжестью и электрическими вибрациями. Он превратил меня в живой электрический провод, а когда он наполнил меня сзади, я сжалась вокруг него, вцепилась в простыни и зарыдала в экстатическом восторге, и это зажгло его тоже.
Когда Кен с проклятиями рухнул поверх меня, я улыбнулась даже шире, чем Джулия Робертс в книжном магазине Хью Гранта. Потому что я больше не была девчонкой, стоящей перед парнем и умоляющей его о любви. Я была женщиной, лежащей под мужчиной, который любил ее сильнее, чем это казалось ей возможным.
37
С этого момента на меня снизошел покой, которого я даже вообразить себе не могла. Обещание Кена жениться на мне окутывало меня одеялом надежности и безопасности, успокаивая мою мятущуюся, психованную душу. Всю свою жизнь я проводила в поисках будущего. Агрессивных. Обсессивных. Что со мной будет? Кем я стану? За кого выйду замуж? Где буду жить? Каждое утро, вставая, я снова и снова начинала эти поиски взрослой жизни и каждый вечер ложилась в постель обескураженной, утомленной и раздраженной попытками выбраться из зыбучих песков взросления. Но когда я уже начала терять надежду, Кен протянул ко мне руки и вытащил меня. Отряхнул. И прошептал мне на ухо те ответы, которые я искала, и теперь мы с ним стояли рядом, с восхищением глядя в будущее.
На выходных мы устанавливали свой естественный ритм, создавали новые обычаи. Кен мыл посуду. Я занималась стиркой. Кен работал во дворе. Я сидела на качелях, курила и смотрела, как он работает во дворе. Кен ходил за покупками. Я ходила с ним, но мне было запрещено касаться чего-либо, смотреть на что-либо или даже думать о том, чтобы добавить что-то в тележку, если у нас нет на это купона или на это нет «хорошей скидки».
Утром в понедельник я проснулась от звона будильника, а не от ощущения, что горю заживо – благодаря жалюзи, которые Челси повесила в большой спальне, – и когда я свернулась вокруг спины Кена и сказала, что люблю его, он сжал мою руку и сказал: «Я тоже тебя люблю».
Я летела на занятия на волшебном ковре, сотканном из перьев ангелов и грив единорогов. Я вплывала в классы, окруженная дуновениями ветерка с запахом чистого белья. А когда я после лекций скакала на станцию, горя желанием вернутся домой к своему нареченному, мой телефон чуть не взорвался у меня в сумке.
Звон, свист, блямканье и «ду-у-удл-ду-у-удл-ду-у-у» раздавались из сумки во всех направлениях, когда я бежала по эскалатору на платформу.
– Господи ты боже мой, – пропыхтела я, роясь в сумке в поисках источника всей этой какофонии. Приборчик отчаянно затрясся у меня в руках, выплевывая на экран сообщение за сообщением. Один, два, три, четыре, шесть пропущенных звонков и четыре записи на автоответчике.
Динь, ж-ж-ж, динь, ж-ж-ж.
– Блин, да что же за чертова фигня такая?
Сперва я пролистала пропущенные звонки, все с одного и того же незнакомого номера. Потом, пока ждала поезда, прослушала сообщения.
Вторник, 16 сентября, 1.03. – Биби, как дела? Это Зак. Это мой номер, если захочешь перезвонить. Отлично потусили вчера ночью. Заходи в любое время. При тебе Джульет гораздо меньше на всех кидается.
Вторник, 16 сентября, 20.38. — Привет, Биби. Это Зак. Просто хотел сказать, что на выходных в Театре Джорджии будет идти «Drivin’NCryin», на случай если захочешь сходить. Мой сосед по комнате там барменом, так что выпивка на халяву тоже будет. Надеюсь, ты сможешь.
Четверг, 18 сентября, 17.22. – Биби. Извини, если я вчера был навязчив. Это все виски. – Зак хмыкнул. – Слушай, мой приятель устраивает завтра вечером небольшую презентацию в своем новом ресторане, и я был бы рад пригласить тебя. Я буду безупречным джентльменом, клянусь. Просто дай мне знать.
Воскресенье, 21 сентября, 12.38. – Биби, привет. Это Зак. Джульет сказала, что ты снова вернулась к своему парню. Я, хм… Ну, мне казалось, что у нас
