нужно было чем-то заняться, поэтому я мерила комнату шагами и думала, что делать дальше. После свернулась калачиком на кровати и неожиданно уснула, а проснулась только после того, как меня растормошила Сашка на ужин, но даже сонная не могу не усмехнуться: какие однообразные у меня выдались будни — только еда и сон! Я чувствовала себя отдохнувшей — а ещё понимала, что ночью не смогу заснуть, потому что уже выспалась, так что здравствуй, бессонница…
В столовой сидела только Валентина Игнатьевна. Мы с Сашкой сели напротив ней и затеяли беседу о том, кто где уже побывал и куда ещё хотел бы съездить. За беседой мы не заметили, как в столовую вошёл Стас, тихо усевшись на другом конце стола.
— Может, устроим праздничный ужин в честь возвращения Алины? — вдруг спрашивает Саша, обращаясь к брату и бабушке.
— Я отсутствовала всего два дня — и то не полных, — снисходительно усмехаюсь.
— Отличная идея, — поддерживает внучку Валентина Игнатьевна, пропустив моё возражение мимо ушей. — Здесь редко когда удаётся хорошо провести время, так что используем этот повод.
— Может, идея и не плохая, но я всё равно не смогу присутствовать — у меня планы, — подаёт голос барин.
— С этой хромающей палкой? — скептично интересуется Сашка. — Так и быть, можешь взять её с собой.
— В другой раз, — как-то печально улыбается тот.
Складывалось впечатление, что он или невероятно устал, или собирался сделать что-то неизбежное, о чём после будет долго сожалеть. Взглянув на пустой стол, Стас сам себе кивнул и покинул помещение.
— Что это с ним? — разочарованно думала Сашка вслух. — Он сегодня с самого утра сам не свой. На работу поехал раньше, чем петухи проснулись, а приехал поздно — может, у него сделка сорвалась? Схожу-ка, узнаю.
— Сядь, — опускает Валентина Игнатьевна руку на плечо внучки. — Если бы он хотел поделиться — поделился бы. Не нужно досаждать ему, он сам расскажет, когда будет готов.
— Тоже мне, барышня кисейная, — недовольно поджимает под себя ногу девушка. — Если уж он так раскис, что тогда обо мне говорить?
— Кстати, — напоминаю ей. — Ты так и не сказала никому, что с тобой случилось.
— Вышла замуж и через неделю развелась, — бурчит под нос.
Кажется, это признание становится для хозяйки откровением: внешне она выглядела так, будто её сейчас хватит удар.
— Ты была замужем?!
Ой, кажется, пришло время сматываться! Я, конечно, не знала всех деталей этой истории, но и лезть в чужие разборки не собиралась и потому под шумок смоталась из столовой. Поднявшись на второй этаж, расслышала звуки голосов из крыла барина и, пересилив любопытство, поплелась к себе, чтобы принять душ и всё же сесть за диплом — сна не было ни в одном глазу, и надо же было чем-то себя занять… Около трёх ночи меня всё же потянуло в сон, и я прилегла на пару часов, надеясь, что смогу встать пораньше и не сбить режим…
Наверно, Сашке тоже мой режим был очень важен, потому что она растолкала меня в половину восьмого и велела спускаться на завтрак. Мне удалось только выбить себе пару минут, чтобы умыться, почистить зубы и привести гнездо на голове в порядок — короткие волосы сегодня топорщились ёжиком и делали меня недружелюбной. Поправив пижаму, плетусь за Сашкой в столовую, где уже сидит бодрая Валентина Игнатьевна и экономно намазывает себе хрустящий тост натуральным сливочным маслом, а сидящий во главе стола Стас, кажется, не замечал ничего вокруг.
— Тебе же в клинику на осмотр сегодня, а ты всякую гадость ешь, — ворчит подруга, усаживаясь рядом с бабушкой.
— В клинику? — обеспокоенно переспрашиваю.
Я что-то пропустила? Хозяйке было плохо?
— Обычный плановый осмотр, — успокаивает Валентина Игнатьевна. — Я собираюсь поехать после обеда, так что ты сегодня от меня отдохнёшь.
— Глупости вы какие-то говорите, — смущённо бурчу. — О такой начальнице можно только мечтать.
— Ладно, это не главное, — продолжает ворчать Сашка и бьёт брата кулаком по плечу. — Ты-то куда смотришь, хоть бы замечание бабушке сделал!
— Что? — переводит на неё невидящий взгляд, но постепенно к нему возвращается способность мыслить. — Она уже взрослая девочка. Я не могу запретить ей, если она сама этого не захочет.
— Не нужно быть такой курицей-наседкой, дорогая, — с улыбкой отвечает хозяйка внучке. — Немножко вредностей мне всё-таки можно.
Последовав примеру Валентины Игнатьевны, я тянусь за тостом и соприкасаюсь рукой с пальцами Стаса, который тоже за ним потянулся. Чтобы не выглядеть испуганной, хватаю тост и излишне сосредоточенно намазываю его маслом и фигурно укладываю сверху ломтики сыра. Но даже несмотря на это не могу не заметить, что барин сегодня какой-то рассеянный, что совсем на него не похоже.
— Твоя горгулья сегодня снова воздухом питается? — без интереса спрашивает Сашка у брата.
— Её нет, — коротко отвечает тот и вроде как возвращается в реальность.
— Уже укатила в салон красоты? Ещё даже восьми нет…
— Она у своего отца.
Голос Стаса ровный и как будто даже безразличный, но в глазах плещутся эмоции — понять бы ещё, какие…
— Чего это её в дом родной потянуло?
— Вчера вечером мы оба разорвали помолвку, — шокирует. — Инга уехала ночью.
Нет, ну кто такие новости вываливает на людей без подготовки! Валентину Игнатьевну, кажется, второй раз за сутки удар хватит, а Сашка… Ну, скажу только, что её мир никогда не будет прежним.
— Ты расстроен? — осторожно спрашивает брата.
Хм, по его виду сложно было сказать наверняка.
— Не уверен, — комментирует своё состояние.
— Чувствуешь вину?
— Может, немного… — отвечает как будто через силу, а после… улыбается!
— Ты свободен!!! — верещит Сашка и бросается брату на шею.
От её визга глохну не только я, и Валентине Игнатьевне приходится напомнить ей о манерах, но подруга не может успокоиться. Забыв на секунду о правилах хорошего тона, которым она наверняка следовала не один десяток лет, хозяйка тоже улыбается и поворачивается к внуку. Я чувствую себя лишней на этом празднике жизни, и пока они втроём концентрируют внимание на семье, прячусь на кухне, где Сергей уже продумывал план для обеда.
— Вы вроде обещали научить меня премудростям, а я сегодня как раз свободна, — сочиняю на ходу, объясняя своё появление, и зеваю в кулак.
— Сегодня суббота, — улыбается на моё действие. — Неужели тебе не хочется отдохнуть?
— Нет, если я не хочу потом слоняться по дому ночью, как призрак оперы, — не соглашаюсь с улыбкой.
Я пытаюсь быть расслабленной и спокойной, но сердце грохочет, как отбойный молоток… С чего бы?
— Ну, если так, тогда милости прошу, — протягивает мне запасной передник. — Если ты не
