К сожалению, я не лучший танцор и не могу позволить себе опозориться при стольких гостях, — было ясно, что он говорит по большей части шутливо. Трина была уверена, что причина была в другом. — И, если честно, мне не положено танцевать сегодня. — Вот оно. — Но сэр Гавейн искусный танцор. Уверен, он с радостью составит вам компанию.
Артур многозначительно посмотрел на Гавейна, который в этот момент делал большой глоток вина. Рыцарь встретил взгляд короля, и несколько мгновений они обменивались молчаливыми репликами. Трина была уверена, что между ними произошел какой-то диалог, хоть и подтвердить этого не могла. Наконец, Гавейн отставил кубок, встал и протянул Трине ладонь.
— Буду рад стать вашим партнером, леди Трина.
Жар прилил к щекам. Она была уверена, что он мог сказать иначе, но выбрал именно эту фразу, чтобы смутить ее.
Или ей так хотелось.
Она вложила свою ладонь в его, вглядываясь в синеву глаз. Нет. Он, определенно, выбрал такие слова намеренно. Об этом говорили ставшие родными бесы, которые, как и все вокруг, жгли костры, только в омуте его взгляда.
Стоило им встать, как, точно кто-то взмахнул волшебной палочкой, заиграла новая мелодия. Сначала едва слышно, медленно, пока Гавейн вел ее к пространству рядом с кострами, где теперь танцевали гости короля. Его рука была горячей, обжигающей. Твердая грубость мозолей остро чувствовалась на гладкой коже ее ладони, но не царапала. Трине вдруг захотелось крепче сжать его руку, сплести пальцы, чтобы… Нет. Не стоило и думать о таких глупостях.
Музыка нарастала, когда Гавейн резко отпустил ее и встал напротив. Звучала громче и громче, когда он начал исполнять танцевальные шаги. Танцоры вокруг двигались в едином ритме, точно зная, что им нужно делать, но Трина не знала. Она не была знакома с древними кельтскими танцами. Она почувствовала ужас: вот, что выдаст ее. Даже деревенская девчонка должна худо-бедно уметь танцевать. И тут ее ноги, повинуясь посторонней силе, пришли в движение сами собой. Она танцевала. Легко, непринужденно. Весело.
«Мерлин», — поняла и украдкой кинула взгляд в сторону мага, который лишь едва заметно качнул головой в ответ. Его пальцы лениво двигались в своем собственном танце, который и вел ее.
Танец увлек Трину, и она потеряла счет минутам и мгновениям, полностью отдалась музыке, практически впадая в транс. Когда в ее голове не осталось ни одной мысли, кроме как о горевших вокруг кострах и танцующих людях, а в груди не было ничего, кроме полностью захватившего ее веселья и радости, мелодия в очередной раз изменилась, ненадолго снижая темп, и Трина почувствовала, как Гавейн крепко хватает ее за талию, чтобы затем закружить, заставив негромко вскрикнуть от неожиданности. Он кружил ее несколько очень долгих мгновений, а затем опустил, но не отпустил, прижимая чуть ближе к себе, чем следовало.
«Не бойся, — прошептал он, наклоняясь, ей на ухо. — Я не дам тебе упасть».
Трина ощутила, как по ее телу волной прошлись мурашки, моля всех богов, старых и новых, чтобы он этого не заметил. Не понял, как близость его тела, как его слова и он сам влияют на нее.
Это так пугало и вместе с тем так влекло. Сейчас не признаться себе было невозможно: она влюбилась в этого самодовольного и самоуверенного рыцаря, как девчонка.
Она и была девчонкой, напомнила себе. Из тех, которым положено было терять голову от влюбленности в девятнадцать лет, быстро и безоглядно, безотчетно.
Она поняла, что музыка затихла, только когда он отпустил ее, встречаясь своими сапфировыми глазами с ее изумрудными. Он тяжело дышал, должно быть, после танца. Как и она. Они смотрели друг на друга, пока люди вокруг либо расходились, либо готовились к следующему танцу.
— Нам пора, — наконец, произнес он немного севшим голосом. — Король ждет.
Трина кивнула, хотя ей совсем не хотелось возвращаться к королю. Она посмотрела в сторону стола и увидела Артура, который пристально наблюдал за ними. Ей стало неловко. Ей не хотелось, чтобы король, как и кто бы то ни было, думал, что она легкомысленна и доступна. И еще больше ей не хотелось, чтобы кто-нибудь понял, узнал ее новую тайну: она стала одной из тех, чье сердце украл сэр Гавейн.
***
Артур не сказал ни слова об их с Гавейном близости, когда они вернулись за стол. Лишь коротко отметил, какой прекрасный был танец. Затем разговоры вернулись в привычное русло, а, когда спустя еще несколько часов веселье вокруг пошло на убыль, он поднялся из-за стола, произнес благодарственную речь, отпуская всех желающих отправиться отдыхать. Часть гостей начала расходиться, направляясь в сторону замка. Другие, как отметила Трина, в основном пары, спускались к городу.
— Куда они идут? — недоуменно спросила Трина у Мерлина, который, как ответственная компаньонка, оказался рядом с ней, едва король решил завершить праздник.
Маг криво ухмыльнулся.
— В лес.
— В лес? — все еще не понимая.
Гавейн рядом многозначительно кашлянул. Артур, отвлекшись от прощания с гостями, поспешил вмешаться:
— Они идут поблагодарить духов плодородия, леди Трина, — ответил он, одаривая Мерлина предостерегающим взглядом.
Трине этот взгляд не понравился. От нее явно что-то скрывали.
— Разве в деревнях так не делают? — с напором обратился к ней Мерлин. Трина спохватилась, поняв свою оплошность.
— Конечно, делают, просто я не думала, что в замке эта традиция сохраняется.
Артур, отчего-то смущенно, произнес:
— Я решил изменить не все традиции, — и тут же поспешил сменить тему. — Позвольте проводить вас до замка, леди Трина?
Конечно, она позволила. В пути до ее башни они вели какую-то бессмысленную беседу о том, что Белтайн выдался на удивление и радость теплым и как чудесно прошел праздник. У подножия Артур и Мерлин остановились, и король обратился к ней:
— Далее я доверяю вас своему лучшему воину, леди Трина. Сэр Гавейн, — он посмотрел на Гавейна, — проводите леди до ее покоев.
— О, это моя любимая часть, — в своей манере выдал Гавейн, заставив Артура осуждающе посмотреть на друга.
— Я надеюсь, что она будет в безопасности, — подчеркнул король.
— Обещаю, ваше высочество, — нарочито вежливо ответил рыцарь.
Попрощавшись, Артур поспешил удалиться,
