высокой горе, откуда видно весь город? Пойдем, посмотрим, – потащила Маша его за руку.
– Нет, некогда мне, домой надо, – буркнул Лука.
– Зачем тебе срочно домой, давай погуляем. И потом, ты не забыл, какое сегодня число? Сегодня мой день рождения. Ну устрой мне праздник, – просила Маша.
– День рождения? Какой это праздник? – усмехнулся Лука. – Только старее стала и все, – и направился к вокзалу.
Маше стало так обидно, что у нее выступили слезы на глазах. Но она, проглотив слезы, дурочкой улыбнулась:
– Ладно, как хочешь. Ну давай зайдем в этот магазинчик, мне нужно купить на работу шампанского и коробку конфет.
В магазине никого не было, только скучающий продавец уныло смотрел в окно. Маша выбирала конфеты и шампанское, вернее шпуманту, типа русской шипучки. Настоящее шампанское в Италии очень дорогое и в маленьких магазинчиках не продается. Лука пошел вглубь магазина, стал возле полки и сделал вид, что разглядывает товар. Выбрав, Маша подошла к кассе. Молодой продавец с любопытством посмотрел на нее:
– Этот мужчина с Вами? – спросил он, увидев, что Маша достает деньги из кошелька, собираясь расплачиваться. Лука, услышав это, нехотя, не спеша подошел и отстранил Машу.
– Ладно, я заплачу, – сказал он.
Он расплатился, но у Маши осталось такое впечатление, что муж платить вовсе и не собирался. Это благодаря только этому продавцу мужу стало, по-видимому, неловко, и он оплатил покупку. У Маши совсем испортилось настроение, она всю дорогу молчала и не смотрела на мужа, а сама думала:
«Жмот несчастный! Так и старается зажать копейку. Небось, один на всю Италию такой, и тот мне достался. Сегодня мой день рождения, а он не поздравил и не повел погулять по городу. А вдруг попрошу купить что-нибудь, как же, разве можно?»
Ехали домой молча. Молча пообедали. Маша собралась уезжать на работу. Она подошла к мужу чмокнула его в щеку, хихикнула идиоткой. А что делать?
– Пока, мой дорогой, я поехала на работу.
– А завтра свадьба у моей младшей дочери, ты что, не пойдешь? – спросил он.
– Нет, мне очень жаль, но меня отпустили только на сегодня. Девочки там работают вдвоем, им очень тяжело. Извинись за меня и поздравь ее. Чао.
И вышла на улицу.
* * *
Вечером, когда гости поужинали, Маша вышла в зал с коробкой конфет и шпумантой.
– У меня сегодня день рождения и я вас угощаю, – улыбаясь, сказала она.
Гости с удивлением посмотрели на нее и очень обрадовались этой шипучке, вроде они ее только и ждали весь вечер. Высокий парень открыл бутылку и быстро налил всем по чуть-чуть. Они возбужденно загалдели и все хором стали поздравлять Машу, перекрикивая друг друга.
А когда выпили, все дружно захлопали в ладоши и закричали:
– Комплементы! Ура! – это у них так выражается восторг.
– Конфеты, конфеты берите, – предлагала Маша. Но шоколад взяли всего два-три человека. Итальянцы не едят шоколад, считают его вредным для здоровья и поэтому даже с детства не дают детям шоколад, чтобы не привыкали. Некоторые из них даже не знают вкуса шоколада.
– А сейчас будут танцы, – объявила Люба.
Она быстро позажигала свечи, выключила свет, включила музыку. Гости, немного посмотрев на танцующих женщин, тоже вошли в круг и стали с удовольствием танцевать. И хотя все итальянцы привыкли танцевать по струночке, точно и правильно, они с удовольствием выплясывали в кругу и чарльстон и вообще, что получится. Разгорячившись, Маша выскочила через кухню на улицу, чтобы немного остыть. Следом за ней вышел Чинто. Он подошел к ней, взял ее голову в руки и стал целовать в щеки. Маша строго взглянула на него:
– Чинто, что? – спросила она.
– Вот если бы ты меньше говорила, я бы взял тебя к себе. Работала бы у меня в доме. Я почти все время в полетах, а ты жила бы в свое удовольствие, – сказал он.
– Ты что, собираешься взять меня в любовницы? – хихикнула она. – А как же Розеля?
По тону ее он понял, что она смеется над ним. Его передернуло, но он взял себя в руки и сказал, уходя:
– Я же сказал, что ты много говоришь, и поэтому я возьму Галю.
– Пожайлуста, не жалко, – засмеялась Маша в ответ.
Когда она вернулась в зал, Чинто танцевал с Галей. Галя была счастлива и не могла нарадоваться и насмотреться на него. Чинто взглянул на Машу и отвел глаза. И она поняла, что он зол на нее. Прав был Фабио. Чинто привык, что все бабы бегают перед ним, а Маша как-то не вписывалась в этот список, и он просто терялся перед ней и не знал, как себя вести.
Откуда-то появился Фабио. Он подошел к Маше, стоявшей в сторонке и наблюдавшей за танцующими.
– Смотри, а Чинто хорошо танцует, – сказала она Фабио.
– Никчемный, маленький человек, – сказал Фабио. – Он каждую минуту доказывает всем свою значимость и не может доказать. Мне обидно, что моя жена не нашла себе ничего лучшего. Пошли лучше танцевать.
Он схватил Машу за талию одной рукой, другой рукой подхватил стоящую рядом Любу. Маша захватила еще одну женщину. И все, взявшись за руки цепочкой, пошли плясать. К ним присоединились Розеля и высокий парень, потом потянулись остальные. Получился большой круг. Танцевали кто как хотел, и эта раскрепощенность очень нравилась гостям. И все были очень довольны. Фабио ушел раньше. Пробегая мимо Маши, он шепнул:
– Устал я что-то сегодня, пошел спать.
– Чао, – улыбнулась она ему.
* * *
С понедельника гости начали разъезжаться.
– Девочки, убираем оба дома и разъезжаемся, – сказала Розеля. Глаза у нее были красные, вроде она всю ночь проревела.
– Что это с ней? – спросила Маша у Любы.
– Да Цветочек хочет взять работать к себе домой Галину. Он вчера нам это сказал. А Розеля переживает. Она боится, что он увлекся Галей и ее, Розелю, бросит. Вот и ревет поэтому. Не поделили мужика, – добавила Люба.
– Было бы что делить, нашла из-за кого плакать.
– Ну любит она его, – сказала Маша.
– Ну а эта наша Галка, где ее глаза? Куда лезет? Да он из нее веревки вить будет, – возмущалась Люба.
– Ну ей, может, хочется, чтобы он вил из нее веревки, – улыбнулась Маша.
Вошла Галя и они замолчали.
– Что замолчали, обо мне сплетничали? – спросила она, сияя от счастья.
– Да вот переживаем, как ты там с этим «цветочком» уживешься, – ответила Маша.
– Ой, девчонки, я его так люблю! – сказала Галя. – А любовь она горы свернет. Я надеюсь, что он со мной будет хороший.
– Да, ты видела, какой он
