внутри что-то затрепетало и распустилось, как бутон розы.
– Боже, как мне нужен мужчина! – застонало ее тело.
Маша схватила лежащую рядом газету и накрыла пылающее лицо. Хоть бы никто не заметил, что с ней творится.
Фабио подбежал к ней и положил свои мокрые руки ей на живот. Она завизжала и вскочила.
– Ой, какие холодные и мокрые руки! – воскликнула Маша.
А он шепотом, чтобы никто не слышал, сказал:
– Я приду к тебе сегодня вечером, – и резко повернувшись, ушел.
Маша не нашлась, что ответить. Она молча смотрела ему вслед. Она не знала, хочет она его или нет. Она просто чувствовала, что ее тело просто разрывается от желания и если она не получит долгожданной ласки, она просто умрет.
Вечером, когда была вымыта последняя тарелка и помыты на кухне полы, Маша поехала в свою «келью», как она называла свою комнату с Любой и Марено. Фабио нигде не было видно. Когда Маша вошла в душевую комнату, послышался стук в окно. Она обмоталась полотенцем и подошла к окну. Там стоял Фабио.
– Иди, я открыла, – сказала тихо Маша, а сердце заколотилось в ее груди.
Маша бросила полотенце, обнажив свое прекрасное тело, и пошла в душ, не закрывая дверь. Фабио как только вошел, увидев ее, остолбенел и стал быстро раздеваться.
– О, сэй белиссима! – Прекрасна! – постанывал он, обнимая ее своими горячими руками и прижимаясь всем своим телом.
По телу Маша потекло тепло, она просто таяла от ласк этого чужого мужчины. Тело ее трепетало от желания. Он страстным поцелуем обжег Машины губы и простонал:
– Пошли в постель.
Он взял ее на руки и аккуратно положил на кровать. Его язык и губы творили что-то невероятное. Они доводили до безумия изголодавшуюся женщину. Маша застонала от наслаждения, по ее разгоряченному телу покатилась волна удовлетворения.
– Ах, как хорошо! – простонала она. – Боже, как хорошо!
А Фабио шептал:
– Ах, как ты прекрасна! – и наслаждался ее близостью.
Он откинулся на спину возле нее и сказал:
– Видишь, Машя, я уже старый, могу только поласкать и все.
– Ну что ты, а ну иди сюда!
Фабио вздрогнул и застонал от этих волшебных поцелуев и прикосновений. Но сколько Маша не ласкала его, было бесполезно.
– Это было чудесно! Но я все же уже старый. Как обидно! Я всю жизнь ждал такую женщину как ты, а когда дождался, уже оказалось поздно, – вздохнул Фабио.
– Ну что ты, – погладила Маша его.
– Мне было очень хорошо с тобой, ты такой ласковый. Обожаю ласковых мужчин!
Он лег рядом с Машей натянул на нее и себя простынь.
– Окно открытое и ночи прохладные. Здесь ведь горы, – сказал он. – А я не хочу, чтобы ты заболела.
– Вот, ты еще и заботливый, – улыбнулась Маша и ласково провела рукой по его взъерошенным волосам.
– Ты, наверное, уже заметила, что моя жена и Чинто любовники. Они уже больше десяти лет спят вместе. Я сначала пытался как-то прервать их связь, но потом подумал, что не стоит. Жена еще молода и ей нужен мужчина, и поскольку я уже не могу, то пусть встречается с этим. Он мне, правда, ужасно не нравится, но это лучше, чем она где-то на стороне будет неизвестно с кем. Ей бедняге и с Чинто не сладко. Он ей изменяет без конца. Таскается за всеми женщинами, которые здесь работают. Я смотрю, он и на тебя уже глаз положил, но он побаивается твоей ершистости. А Розеля всегда очень переживает и страдает. Но погуляв, он всегда возвращается к ней. Потому что с его ужасным характером его никто больше месяца не выносит. И он, как побитая собака, всегда приползает к ней. А она принимает его, потому что любит.
– И ты простил ей эту измену? – спросила Маша.
– Я не считаю это изменой, потому что моя жена ко мне относится очень хорошо, она уважает меня, она добра со мной. Ну что делать, если я уже старый и поизносился. Я не могу заставить ее жить без секса и не могу бросить своих детей. Сын еще совсем мальчик. Мне его нужно на ноги поставить. Да и потом, куда идти? Кому я уже нужен? У нас с женой общее дело, и завод по производству автомасел, и этот агритуризм, и дом, и все общее. Как это все делить? Поэтому я просто стараюсь не замечать, что жена увлечена другим. Поначалу мне было больно и обидно. Но все хорошо обдумав, я решил, что так для всех будет лучше. И успокоился, – улыбнулся Фабио.
– Ой, не знаю, как это твоя жена так может? Ты такой добрый, такой ласковый.
– Эх, Машя. Это тебе первый раз кажется, что тебе со мной хорошо. А через два-три раза острота новизны исчезнет и тебе захочется полноценного секса. И ты сама же меня бросишь, я знаю.
– Ну что ты, Фабио! Зачем ты так? – упрекнула Маша.
– Бросишь, бросишь, я знаю, – вздохнул Фабио.
Он вскочил и стал одеваться.
– Ну ладно, давай спи, завтра на работу рано.
Он ласково провел теплой волосатой рукой по ее светлым волосам и вышел:
– Чао.
Утром, как только отдыхающие уехали на завтрак, Маша пошла убирать в номерах. К одиннадцати за нею никто не приехал, и пришлось идти пешком в старое здание. Когда зашла на кухню, Люба с Галей уже чистили овощи. Маша присоединилась к ним. Вошел Чинто. Он опять поджарил на сковороде кусочки корок от сыра и предложил женщинам. Когда он поднес Маше, она сказала:
– Я не ем корок от сыра.
Он подпрыгнул и заорал:
– Розеля!
Прибежала Розеля и не спрашивая ничего, подбежала к Маше:
– Маша, я же тебя просила! – начала она укоризненно. – Ну не тронь ты его!
– Да я ничего ему и не сказала, – пожала плечами Маша.
А Розеля не слушая ее, подскочила к Чинто, схватила кусок этой засушенной корки, стала усиленно его жевать и приговаривать:
– Как вкусно! Маша не понимает ничего во вкусе.
Успокоившись, Чинто пошел в подсобку и стал налаживать самогонный аппарат. Когда самогонки накапало с литр, он налил ее в графин и потащил в зал для гостей. Потом, когда гости уезжали, он включал стоимость этой гадости в общий счет. Когда закончился обед и все было вымыто и убрано, Галя с Любой поехали на бассейн, а Маша осталась в Галиной комнате полежать, потому что ломило в спине. Она только задремала, послышался звонок. Звонил Галин телефон. Маша не взяла, не ее, чего трогать. Звонок повторился. Потом через минуту зазвонил
