7. Утопленница в аду
— Какая красавица к нам пожаловала, а что такая мокрая? Утопилась? — спросил Дьявол с рогами, красными горящими глазами, длинными волосами, руки и ноги мохнатой шерстью покрыты.
Акулина испугалась, ее мокрое тело дрожало, а Дьявол улыбнулся, длинные клыки свернули.
— Не бойся, у нас не замерзнешь. Мы тебя обогреем. Покажись нам во всей своей красе.
Он приблизился к ней вплотную и платье на ней порвал, одним движением рванул, ткань с треском расползлась. Обнаженную девушку окружили черти, они ростом ей до пояса, с хвостами, поросячьими носами, радостно захрюкали, копытцами затопали. Дьявол же обошел ее со всех сторон, осмотрел каждый участок тела, ухватил ее влажные волосы, потянул на себя, языком прищелкнул.
— Хороша! Даже жалко такую кожу портить… Но надо.
Он оглянулся на чертей.
— Эй вы, бездельники! Угли совсем остыли, подкиньте дровишек, будем нашу красавицу поджаривать — распорядился Дьявол.
Вспыхнул ярким пламенем костер, освещая мрачное помещение, стены неровные, потолок низкий, дым заполонил пространство.
— Иди в костер, Акулина, иди, не упирайся.
Дьявол, держал ее за волосы и толкал в огонь, она упиралась, мычала, потом голос прорезался, и она крикнула во все горло:
— НЕТ!!!
И Дьявол исчез, растворился…
Акулина лежала боком на широкой лавке, совершенно голая, ее длинные волосы спускались вниз с лавки до пола. Ее трясло от пережитого ужаса, и она боялась пошевелиться.
— Кажется, милая барышня очнулась? — услышала она мужской голос.
Она вздрогнула, подняла голову, потом села на лавку и увидела перед собой мужчину в белом халате. Черные волосы, смуглая кожа, прямой нос, пронзительный хищный взгляд.
— Где я?
— В больнице. Я доктор, Герман Иванович. А тебя как звать?
— А… Акулина. А почему…
Она вдруг застеснялась, попыталась прикрыть свою наготу волосами. Доктор криво усмехнулся.
— Почему ты голая? Видишь ли, твоя одежда промокла, когда ты пыталась утопиться. Это была глупая затея. Мне пришлось вытаскивать тебя из воды, поэтому и я одет несколько… фривольно.
Тут она заметила, что халат у него на голое тело надет, и ноги, обутые в тапочки, у мужчины покрыты густой растительностью. Она резко покраснела. Мужчина налил в стакан прозрачную жидкость и подал девушке.
— Выпей.
— Что это? Спирт?
— Угадала, выпей. Тебе нужно изнутри прогреться и расслабиться.
Она послушно глотнула горячительного напитка, закашлялась, но вскоре приятное тепло разлилось по телу. Доктор тоже хлебнул «лекарства» и снова уставился на Акулину.
— Итак? Молодой человек воспользовался юной девой, а жениться отказался.
— Откуда Вы знаете? — пролепетала Акулина.
— Все просто. История стара, как мир. Не ты первая, не ты последняя. Добавить к этому беременность. И все. Дева идет на берег моря, прыгает со скалы… печальный финал.
— Я не беременна, — возразила девушка, прикрывая грудь руками.
— Кто из нас доктор? Ты беременна. И прекрати закрываться. Я все уже видел. У тебя прекрасное тело. Уничтожать его — это преступление.
Акулина открыла рот, информация о беременности ошеломила ее.
— Беременна, нет! Зачем Вы мне помешали?
Слезы покатились по ее щекам.
— Ты не знала? Ну что же ты так переживаешь, голубушка? Все поправимо. Срок небольшой, я избавлю тебя от этой неприятности. Но это завтра, все завтра… Тебе нужно выспаться, Акулина, обдумать свое положение…
— Что тут думать, меня ждет позор. Все будут показывать на меня пальцами, обзывать гулящей, а теперь еще и нагулянный ребенок, и зачем вы меня вытащили…
— Затем что ты дура — рявкнул доктор — ты видела утопленников? Знаешь, как они выглядят, когда рыбы съедят их глаза, а тело разбухнет. Очень некрасивая картина, ты хочешь, чтобы твой любимый увидел тебя такой?
Герман злобно ухмылялся, смотрел на девушку пристально. Она представила страшную картину, и совсем сникла.
— Что же делать теперь?
— Успокойся, Акулина. Ты слишком хороша, и даже не успела этой жизнью насладиться. Телом своим красивым воспользоваться. Жаль, красота эта ненадолго, быстро угасает, от работы тяжелой, от родов…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Доктор закурил, прищурил глаза, и Акулина совсем оробела.
— А что делать? Полежи-ка ты здесь, в больнице. Матери твоей я скажу, что ты серьезно больна, при смерти. Так ты узнаешь, кому нужна, а кто рад избавиться от тебя — предложил он.
Крестьяне в больницу обращались только в крайних случаях, а уж чтобы лежать, так это только если совсем деваться некуда… Во время эпидемии они тут пачками умирали, а сейчас больничные койки пустые. Акулина подумала выбора нет, идти домой ночью, с запахом спирта, в порванной мокрой одежде, признаться, что хотела утопиться, а потом ее трогал посторонний мужчина и она сидела перед ним совершенно голая, даже любимый Сила не видел ее такой. «На какое дно ты упала, Акулина? Но убивать себя тоже нельзя, там страшно. Дьявол, черти, костер. Выхода нет».
Доктор потушил сигарету в пепельнице и протянул девушке руку.
— Пойдем.
— Куда? — пролепетала она, подняв на него испуганный взгляд.
— В палату…
8. "Черная вдова"
В тот поздний вечер возвращался доктор Прайс с вызова, у сельского старосты сын приболел. Увидев девичью фигуру на берегу реки, у Германа подозрение возникло, что неспроста девица ночью одна на это место пришла, не купаться, и поспешил за нею.
В реке, видимо, от нахлынувших на Акулину переживаний, девушка потеряла сознание и упала прямо в руки доктора. Закинув на плечо безвольное тело, Герман унес Акулину в лечебницу, освободил от мокрой одежды, обратив внимание на соблазнительные формы ее налитого тела. Даже мужские желания всколыхнулись вмиг, но доктор умел сдерживаться, ведь дома его ждет молодая жена…
Роксана не ждала мужа, она спала безмятежным сном, положив руку на округлившийся живот. Доктор, обуреваемый страстным желанием, откинул с нее одеяло, принялся покрывать тело поцелуями. Жена встрепенулась, пробормотала:
— Не надо, прошу Вас… это вредно для ребенка.
— ЭТО не вредно для моего сына — проговорил муж, устраиваясь поудобнее между ее ног.
Роксана, пытаясь скрыть свое отвращение к процессу, молча вытерпела активные действия мужа.
— А вот поднимать тяжести тебе нельзя. Не смей больше ходить на реку стирать белье, как простая крестьянка. Это будет делать жена Поликарпа, я ей заплачу… Нечего тебе по деревне шастать, чтобы мужики на тебя глазели. Поняла?
— Да, как скажите.
— Вот и хорошо. А теперь спи. Спокойной ночи — произнес доктор и тут же уснул.
А Роксана уснуть не могла, от мужа исходил запах спирта, табака и какой-то еще, речной что ли. Она боялась доктора. Словно красивую вещь Герман купил Роксану, заплатил ее матери хорошие деньги и увез из родного села.
Мать уговаривала:
— Не плачь, Сана, Герман — богатый мужчина, с ним не пропадешь. А если в нашей деревне останешься, что тебя ждет? Замуж все равно никто не возьмет.
Людская молва жестока и безжалостна. Вот сказала одна баба, что на Роксане лежит проклятие «черной вдовы» и все, кто такую возьмет в жены, кому же умирать охота? Родословную изучили дотошные бабенки, все факты сопоставили: бабушка Роксаны — красавица необыкновенная, видно, кому-то дорогу перешла. Замуж трижды выходила и всех трех мужей похоронила. А когда мать Роксаны второй раз овдовела к тридцати годам, тут уж сомнений нет — проклятие работает, значит, и Роксане не миновать этой участи. На том и поставлен был крест на ее женской доле.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Появление в их доме доктора Прайса бабушка и мать восприняли, как благодать. Мало того, что замуж бедняжку позвал, так еще и денег дал.
— Что с того, что немолодой. Мой третий муж на двадцать лет был старше. И ничего — говорила бабушка — а доктор человек культурный, ученый, в черном теле тебя держать не станет…
