благодаря любезному и высокопрофессиональному содействию коллег из Сербии д.и.н. А.Ю. Тимофеева и доктора истории Д. Денды. Б.П. Богословский до сих пор не реабилитирован, что, несмотря на значительные усилия, не позволило ознакомиться с его архивно-следственным делом, хранящимся в Управлении ФСБ России по Омской области. По этой причине очерк о Богословском не имеет документальных приложений. Следы Н.Д. Всеволодова и Н.А. Жданова теряются в эмиграции. Не все периоды жизни и деятельности героев этой книги в достаточной степени обеспечены историческими источниками. В особенности это относится к их подпольной работе. В силу этого биографии различны по объему и в них еще рано ставить точку.
Наряду с биографическими очерками в книгу вошли объемные документальные приложения, содержащие ранее неизвестные архивные документы, которые проливают свет на обстоятельства измен и деятельность героев книги. Среди наиболее значимых находок — обнаруженные в США воспоминания командарма Н.Д. Всеволодова, которые до сих пор не были известны даже специалистам и публикуются впервые.
Документы публикуются в соответствии с современными правилами орфографии и пунктуации при сохранении стилистических особенностей. Опечатки, явные ошибки и несогласованность окончаний исправлены без оговорок. Сокращения раскрыты в квадратных скобках. Все даты, относящиеся к истории России до февраля 1918 г., приведены по старому стилю.
Выражаю сердечную признательность всем, кто оказал содействие при подготовке книги: рецензентам книги — докторам исторических наук А.Ю. Безугольному, Е.Ю. Борисёнок и А.Ю. Тимофееву, доктору истории Дж. Суэйну; кандидатам исторических наук О.Р. Айрапетову, Ф.А. Гущину, В.Б. Каширину, М.А. Ковальчуку, В.Г. Семенову, А.А. Силкину, А.А. Симонову, Л.А. Юзефовичу; доктору истории Д. Денде, а также А.М. Кручинину, А.С. Кручинину, А.А. Литвину, П.А.Оскольской, К.К.Семенову, О.Н.Труфановой иИ.Франкьену.
Автор обращается к потомкам офицеров, которым посвящена эта книга, с просьбой присылать имеющиеся материалы семейных архивов, что позволило бы продолжить исследования.
Все дополнения, исправления, уточнения и отзывы просьба направлять на электронную почту автора: [email protected].
«Свой среди чужих и чужой среди своих»:
полковник Федор Махин
Гражданская война дает совсем немного примеров того, как старшие офицеры русской армии обретали популярность и статус народных вожаков и руководителей повстанческих и партизанских отрядов. Одним из таких офицеров был полковник Федор Евдокимович Махин — офицер, очевидно обладавший ко времени революции оформившимися убеждениями, не типичными для основной массы его сослуживцев, и заметной склонностью к политической активности.
Жизненный путь полковника Махина не вполне характерен для русских офицеров начала ХХ в. Наиболее точно он может быть охарактеризован фразой «Свой среди чужих и чужой среди своих».
Федор Евдокимович Махин родился в Иркутске 15 апреля 1882 г. в семье ветерана туркестанских походов и Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., кавалера полного банта Знака отличия Военного ордена, урядника Оренбургского казачьего войска Евдокима Васильевича Махина. Более отдаленные корни Махиных уходили в Донское войско.
Причина того, что оренбургский казак появился на свет в Восточной Сибири, нетривиальна. Дело в том, что Евдоким Махин был разжалован и сослан на бессрочную каторгу за оскорбление офицера, совершенное в нетрезвом состоянии в ночь с 22 на 23 декабря 1879 г. Такое начало пути уже кажется необычным, учитывая, что семья Махина была старообрядческой, а сам Федор хорошо читал Библию на голос[52]. Эмигрант Г.А. Малахов свидетельствовал, что Махин, даже будучи штаб-офицером, никогда не курил в присутствии отца[53]. Впрочем, в послужном списке младший Махин указан православным без каких-либо отметок о его принадлежности к старообрядцам.
На истории отца Махина следует остановиться подробнее. Евдоким Васильевич Махин родился в 1848 г. и происходил из казаков станицы Буранной 1-го военного отдела Оренбургского казачьего войска. Участвовал во взятии Чимкента, Ак-Булака, крепости Ниябек, Туркестана и Аулие-аты. Знак отличия Военного ордена (неофициально именовавшийся Георгиевским крестом) 4-й степени (№ 29587) урядник 2-й Оренбургской сотни Е.В. Махин получил 13 июня 1873 г. за храбрость, оказанную в делах 12–30 мая 1873 г. и под стенами Хивы. Три других креста (3-й степени — № 2060; 2-й степени — № 510; 1-й степени — № 171) были пожалованы приказом по войску от 29 августа 1876 г. № 155 за отличие в делах с кокандцами 21, 22 августа и 1 октября 1875 г.[54] Помимо полного банта Знака отличия Военного ордена Е.В. Махин имел светло-бронзовую медаль за Русско-турецкую войну 1877–1878 гг.
Инцидент с Евдокимом Васильевичем случился как раз при возвращении с войны на Донгузской почтовой станции, когда до родной станицы оставалось совсем немного. В приказе по войску № 184 за 11 сентября 1880 г. сохранилось подробное описание происшествия: «В ночь с 22 на 23 декабря прошлого 1879 года, быв в нетрезвом виде и встретив на Донгузской почтовой станции проезжавших из г. Оренбурга в Илецк майора 1-го Оренбургского линейного батальона Камбулина, купца Галдерина и купеческого сына Щербакова, стал к ним придираться и вмешиваться в их разговор, а когда майор Камбулин заявил, что он офицер и состоит на действительной службе, потребовал от Махина, чтобы тот не мешал им разговаривать, то Махин сначала замолчал, а затем, толкнув одного из проезжавших с майором Камбулиным лиц и положив руку на шашку, закричал: “Всех вас положу на месте”. Когда же майор Камбулин, желая предупредить дальнейшее буйство Махина, одел на себя форменный сюртук, то Махин, понося майора Камбулина, стал кричать, что майор Камбулин — изменник, что он имеет намерение покуситься на жизнь священной особы государя императора, и, бросившись на означенного офицера, намеревался сорвать с него погоны, а затем схватил его за руки и, стащив со стула, требовал веревок или вожжей, дабы связать и в таковом же виде пригнать в Оренбург для представления начальству»[55]. Всех участников инцидента доставили в Оренбург. По приказанию губернатора и Наказного атамана Оренбургского казачьего войска М. И. Астафьева было проведено полицейское расследование. Е. В. Махин, протрезвев, решил придерживаться своих прежних слов: «Махин по приезде в Оренбург заявил оренбургскому исправнику, что майор Камбулин, купец Галдерин и купеческий сын Щербаков позволяли себе на станции Донгуз осуждать существующий в России образ правления и выражать сожаление о неудавшихся покушениях на жизнь священной особы государя императора, что, однако же, по произведении исследования не только не подтвердилось, но оказалось совершенно вымышленным»[56]. В результате Е. В. Махин попал под суд.
3 июня 1880 г. Оренбургский военно-окружной суд вынес приговор: «за оскорбление офицера на словах и в высшей степени дерзкими действиями, соединенными с насилием при исполнении офицером служебных обязанностей и ложный донос» лишить Махина звания, наград, всех прав состояния и отправить на рудники в бессрочную каторгу. Однако в том же году император Александр II по докладу ходатайства
