Я промолчала. Как же он хитрая сволочь! Кажись, я конкретно так влипла. Ян, ничуть не смущаясь, повалил меня на хозяйскую постель. Пальцы надавили сильнее, уже не встречая сопротивления, раздвинули набухшие губы и потерли клитор.
— Щас, погоди, — выдохнул Ян, — потом еще спасибо скажешь.
Он расстегнул брюки, приспустил трусы и горячий весь в венах, член медленно вошел в меня, заполняя без остатка.
— Вот так, вот так, — бормотал он. Наклонился к груди и легко прикусил мой сосок. — Ты ведь не мазохистка. С тобой надо нежненько… вот та-ак…
Чувствую, надолго меня не хватит. Сама не замечаю, как начинаю подмахивать, помогая Яну. Еще минута и мое тело содрогается, будто под электричеством, перед глазами все плывет. Ян резко выходит из меня и кончает мне на живот.
— Я же говорил, понравится, — хмыкнул насильник, — Специально не кончал долго.
Он отошел к окну, чуть приоткрыл форточку. С улицы потянуло свежим воздухом. Порылся в кармане и вытащил жестяной тюбик, протянул мне.
− На, жопу намажь. Я ведь вижу, ты вчера опять что-то выкинула и Хозяина разозлила.
Я недоверчиво взглянула на Яна. Тот протяжно вздохнул.
− Ой, да какие ж мы чувствительные, а! Давай, поворачивайся.
Он схватил меня за бедра и не успела я отпрянуть, крутанул, спиной к себе. Отвинтил крышечку и с противным чмоканьем выдавил мазь себе на ладонь.
− Ян, сделай то, Ян сделай это… А Яну, может, оно нафиг все сдалось, − бормотал он, массируя чувствительное колечко мышц, время от времени, чуть надавливая пальцем и проникая внутрь, − что, опять что-то не нравится тебе? Ну уж потерпишь, для твоего же блага.
И действительно, боль после нетрадиционного сношения с Хозяином, стала отступать, сменившись приятной прохладой.
— Он тебя сам поимеет, — вяло отбрыкивалась я, — Хозяин, то бишь… На британский флаг порвет.
— Скорее уж тебя. Ты тут вообще никаких прав не имеешь, не забывай.
— А ты, значит, имеешь? — пытаясь разобраться, кто все же такой этот Ян и какого фига тут происходит, спросила я.
— Не твоего ума дело.
Отставив поднос в сторону, он велел мне убираться обратно на пол и стащил с кровати испачканное белье.
— Эй, а завтрак? — глядя, как уплывает из зоны доступности, тарелка с сосисками.
— Ой, смотри, они остыли! — Ян скорчил притворно-грустную рожу. — Как жалко, правда? Я, как заботливый помощник, не могу отдать тебе холодную еду. Придется выбрасывать.
Гаденько улыбаясь, он сгреб в охапку белье, подхватил поднос и, пятясь, скрылся за дверью.
Класс. Значит, сегодня ужин я прое… впрочем, не будем об этом.
Призывая на голову Яна всевозможные кары, пошла в ванную. Еды нет, так хоть воды напьюсь вволю. Утопиться, что ли, с горя?
Ванна набиралась долго. Все, точно топлюсь. Разглядывая свое отражение в кристально прозрачной воде, я вдруг подумала о Хозяине. Он бил меня до кровавых полос, чуть не утопил, но хоть не пытался притворяться добреньким, голодом не морил.
Вздохнув, забралась в ванну, прикрыла глаза и, мысленно помолившись всем известным богам, попыталась нырнуть.
Хрен там. Теперь понятно, почему Хозяин снимал с меня цепь — та натянулась до предела и, чтоб опустить голову, не хватало еще сантиметров двадцать длины. Что ж, предусмотрительно.
Да что за день сегодня, а? Поимели, жрать не дали, так еще и сдохнуть не выходит! Спать-то хоть дадут? Может, завтра придумаю, как отомстить за все мои мучения. Неизвестно, когда придет Хозяин и удастся ли мне, вообще, тогда выспаться.
Ночь прошла, на удивление, спокойно. Уже привычно почесав шею под ошейником, я потянулась, открывая глаза. Ну, что нам грядущий день готовит? Может, добившись своего, Ян станет спокойнее?
Однако мои надежды так и остались надеждами. Ян пришёл без подноса.
— Что за фигня, але, — спросила я, наблюдая, как тот стелет свежие простыни. — Я есть сегодня буду, нет? Что там, на завтрак у нас?
Крепко поразмыслив вчерашней ночью, я пришла к выводу, что не очень-то я его и боюсь. Калечить он меня не рискнет — Хозяин сразу заметит побои. Но вот мелко пакостить, это, пожалуй, да. Это Ян будет делать вне зависимости от моего поведения — лишение ужина тому было ярким примером.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Йогурт будешь?
— Все равно. Неси давай!
— А чего нести-то? — Ян закончил разглаживать последние складки на постели и подошёл ко мне. Ткнул мне в лицо свои яйца. — Вот он, добывай сама. Белок. Полезно, говорят.
Хлопок входной двери — и Яна словно подменили. Отскочил от меня на метр, глазки в пол, руки за спиной прячет.
— Ну что, справляетесь без меня? — в комнату вошёл Хозяин. Может, хоть он меня покормит? Вчера утром же кормил.
Внимательно изучил мой жалобный взгляд, повернулся к Яну. — Постель зачем трогали?
Ян прищурился. Самообладание уже вернулось к нему.
— Лиса. Я принес ужин, а она, — метнув в меня угрожающий взгляд, сказал он, — есть отказалась. Вывалила все на кровать, вот, менять пришлось! Говорит, есть не будет. Перечит! Ну, я, конечно, накормил, как смог.
— Ясно. Свободен.
Не прекращая зловеще на меня коситься, Ян ужом выскользнул вон.
И кому из нас теперь поверят? Эй, Хозяин, посмотри же на меня, ну! Слышишь, как желудок бурчит? Не слышишь. А стало быть, сидеть мне на голодном пайке все время, пока Яну не надоест. Да и проболтаюсь — что мешает ему в следующий раз придумать что-нибудь новенькое? Лишить меня воды, например. Или унитаза. Хотя нет — прибирать-то ему придётся…
— Эй, ты совсем расклеилась что-то, — видимо, мой несчастный вид не все же не остался незамеченным. — Зря есть отказываешься, сил не будет. А нам ведь с тобой еще поездка в город предстоит сегодня.
Плевать на этого Яна с его йогуртом! Меня что, выпустят сегодня, что ли? Прям на улицу? Я вся вытянулась в струнку.
— Мне что, можно выйти, Хозяин? — я до сих пор не верила в услышанное.
— В моем сопровождении. И да, Хозяином при посторонних не называть. Накажу. Янчик!
— А? — помощник откликнулся так быстро, словно дежурил под дверью. Ну да, наверняка хотел убедиться, что я не ляпнула лишнего.
— Где шмотки Лисы?
Через пару минут мне вернули платье и туфли. Нижнее белье почему-то не отдали. Одобрительно цокнув, Хозяин провел ногтем по моим соскам, мгновенно затвердевшим под тонкой тканью. Цепь с меня он также снял, оставив только ошейник и карабин на нем.
— Все, поехали. Машина перед воротами. Будем тебе красоту наводить, а то, блин, смотреть страшно.
7. Магазинчик «Всякие утехи»
− Ян, готов? — рявкнул Хозяин в приоткрытую дверь.
− Готов, а как же.
В комнату продефилировал — по-другому и не скажешь — помощник. На Яне красовались кипельно-белые перчатки, фуражка, какие до сегодняшнего дня я видела только в латиноамериканских фильмах у водителей, пашущих на богатых дяденек, белая же рубашка в комплекте с темно-синим классическим костюмом.
− Чего вырядился? — Хозяин недоуменно поднял бровь.
Ян дурашливо провел кончиками пальцев по козырьку:
− Нра-а-авится. А что, нельзя?
− Можно. Только поехали уже.
Хозяин подтолкнул меня вперед, веля идти перед ним, и я отчетливо услышала, как с его губ сорвалось презрительное «придурок, блин». Полностью согласна, Хозяин. Вот абсолютно.
Я старалась не думать, как выглядит мое короткое, до середины бедра, платье вкупе с грубым ошейником. Наверняка меня примут за одну из тех городских сумасшедших, которых любят фоткать в метро и магазинах и публикуя снимки на всевозможных интернет-порталах в разделе «юмор».
Подталкивая меня в спину, Хозяин вел меня через бесконечную вереницу комнат. Я насчитала две лестницы, круто уходящие вверх. Коридор ветвился, резко поворачивая то вправо, то влево. Стекло, зеркала, металл — и ни души, кроме нас троих. Эх гулко разносила шаги, стало понятно, почему я всегда отчетливо могла расслышать, что в доме кто-то есть — такое тут было эхо, что случайный чих Яна заставил меня испуганно вжать голову в плечи и оступиться. И как я, вообще, бежать отсюда собиралась? Тут без карты точно выхода не найти!
