— А у него эта… ветрянка! — сообразил Паша.
— И его намазали зелёнкой, — добавила сестра.
— Сильно, — одобрительно кивнул Макс. — Только вы бабке про него не говорите. А то она меня к вам больше не пустит…
— Макси-им!
* * *
Как только Макс и Жанна Эдуардовна скрылись за калиткой, дети бросились наверх.
— Дракоша, мы же просили тебя не выглядывать в окно, — укоризненно сказала Маша.
— По-че-му? — удивился Дракоша.
— Потому что… если тебя увидят, будут неприятности.
— Не-при-ят-нос-ти? По-че-му?
— Потому… Потому что ты ещё много чего не знаешь!
— По-че-му?
— Слушай, если ты перестанешь спрашивать «почему», мы тебе принесём что-нибудь вкусное, — пообещал Паша.
— Например, варенье, — сказала Маша. — Знаешь, какое оно вкусное?
— Гы! — кивнул Дракоша и вытащил из-под кровати пустую трёхлитровую банку.
Глава четвёртая. «ЗАКРЫВАЙТЕ КАЛИТКУ!»
Художники — это люди, которые во всём стараются увидеть красоту. А если её нет, то создать. Правда, это не всегда у них получается.
Мама стояла за мольбертом и морщила нос: картина ей не нравилась. В этом состоянии её и застала соседка Клавдия Ивановна, притащившая полную корзину зелени. Выложив содержимое корзины, она с любопытством посмотрела на холст.
На холсте были нарисованы незабудки. Старушка оглядела участок, но цветов на нём нигде не обнаружила.
«Странные эти городские, — подумала проницательная баба Клава. — Своих-то цветочков нет… вот, наверное, и рисуют».
— А хотите, я вам цветов дам? — спросила она маму и, немного подумав, добавила: — Бесплатно.
— Спасибо. Но как-то неудобно, — замялась мама Наташа.
— Почему неудобно? У меня тележка есть. Ребятишки довезут. Зато красиво будет. Только траву покосите, уж больно всё у вас заросло… В общем, приходите!
— Обязательно придём, — кивнула мама.
— А вот калиточку вы зря не закрываете, — заметила баба Клава. — У нас в посёлке воры объявились. У Петровича, что напротив, весь инструмент увели. А у меня молочный бидон сегодня утащили. Вышла на огород, а его уже и нет. Говорят, люминий нынче в цене.
— Спасибо за предупреждение, Клавдия Ивановна! Обязательно будем закрывать! — Мама попрощалась с соседкой и вернулась к мольберту.
Но работа не клеилась. Маме всё время казалось, что за ней кто-то наблюдает. Она несколько раз огляделась, но никого не заметила.
«Наверное, показалось», — подумала она.
Но ей не показалось. Дракоша стоял у окна и внимательно смотрел, как мама водит кистью по холсту.
— Что она де-ла-ет? — спросил он у Маши.
— Рисует, — объяснила Маша.
— Ри-су-ет… — задумчиво повторил Дракоша. — Что та-ко-е ри-су-ет?
— Ну, картинки рисует, понимаешь?
Маша взяла с полки книжку и раскрыла её перед Дракошей:
— Вот, смотри, это — книжка, а это — картинки…
Дракоша внимательно осмотрел книжку, потрогал её лапой и даже понюхал.
— Видишь, вот здесь нарисована машина. А здесь — варенье.
— Ва-рень-е… — оживился Дракоша, разглядывая картинку.
— Нравится? Я сейчас тебе ещё покажу.
Пока Маша доставала книги с полки, Дракоша вырвал картинку с вареньем и начал её жевать. Затем выплюнул и сказал:
— Не-вкус-но…
— Ты что делаешь! — возмутилась Маша. — Картинки не едят! Их смотрят…
— По-че-му?
— Потому что это не вкусно, а красиво…
— Кра-си-во, — повторил Дракоша и со вздохом добавил: — Но невкусно.
В комнату вбежал Паша:
— Машка! Собирайся. Надо сходить к Клавдии Ивановне, помочь маме принести цветы…
— Веди себя хорошо! — сказала Маша Дракоше. — Можешь смотреть картинки. Только не ешь.
— Мы скоро вернёмся, а ты пока останешься один… — добавил Паша.
— Как один?! Папа дома. У него же сегодня выходной, — напомнила Маша.
— Да, он наверняка за компьютером сидит, — махнул рукой Паша. — Так что если и увидит, всё равно не заметит.
Паша был прав. Когда папа работал, вокруг могло происходить всё что угодно: пожар, наводнение, землетрясение, цунами. На Сергея Викторовича это не оказывало никакого влияния.
Мама уже несколько минут стояла в комнате, ожидая, когда же её, наконец, заметят. Но папа увлечённо продолжал лупить по клавишам.
— Ну вот, — вздохнула мама. — Взял выходной, а сам опять за компьютером.
— Честное слово, я только закончу эту работу, — забормотал папа. — Даже не работу, а так, работку. Это совсем недолго…
— Знаю я твоё недолго, — покачала головой мама. — В общем, так! Мы сейчас с детьми пойдём за цветами. А ты встанешь и займёшься физическим трудом. Понял?
— Ага, — кивнул папа.
— Что — ага? Пока нас не будет, ты должен скосить всю траву на участке.
— Ага! — снова кивнул папа, не отрываясь от монитора.
— Повтори, пожалуйста!
— На участке… — задумчиво повторил папа.
— Молодец! — поцеловала его мама. — Не скучай. Мы ненадолго.
— Ага! — услышала она вслед.
* * *
Не успели ещё мама с детьми выйти за калитку, а Дракоша уже разгуливал по дому. Первым делом он заглянул в ванну и съел новый тюбик с зубной пастой. После этого он отправился на кухню, но ничего интересного, в смысле, вкусного не обнаружил. Дракоша почесал в голове и задумался. Услышав странное щёлканье, доносившееся из папиного кабинета, он направился туда и увидел папу, стучащего пальцами по клавиатуре.
— Гы? — удивился он.
— Наташа, ты уже вернулась? — спросил папа, не отрываясь от компьютера.
— Гы! — ответил Дракоша, заглядывая Сергею Викторовичу через плечо. Ему было очень интересно, чем тот занимается.
— Мне совсем немного осталось! — сказал папа, не оборачиваясь.
— Гы!
— Всего один файл. Честное слово! Совсем один…
— Сов-сем о-дин, — вздохнул Дракоша и, поняв, что играть с ним здесь не будут, отправился на улицу.
Во дворе Дракоша увидел мамин мольберт и сразу же направился к нему. Он внимательно осмотрел нарисованные незабудки, потрогал лапой и даже лизнул. Незабудки слегка смазались, и картина приобрела модный импрессионистский оттенок.
— Не-вкус-но… — сморщился Дракоша и, поглядев на картину, добавил: — Но кра-си-во.
Задумавшись, дракончик сорвал травинку и сунул ее в рот.
— Гы! Вкусно… — удивлённо сказал он и голодным взглядом окинул лужайку перед домом.
Есть газонокосилки ручные и на колёсиках, есть газонокосилки с пультом управления и со встроенным компьютером… Однако голодный дракон гораздо лучше любой самой современной газонокосилки. Минут через пятнадцать лужайка напоминала аккуратно подстриженный английский газон.
— Гы! — оглядев свой заметно округлившийся живот, Дракоша, не долго думая, завалился спать в сарае.
* * *
Тем временем к даче Дружининых подошёл человек в милицейской форме. Толкнув калитку и увидев, что она не заперта, он осуждающе покачал головой:
— Ну, дают!
Милиционер зашёл во двор и направился к дому.
— Эй, хозяева! — позвал он, поднимаясь на веранду.
Ответа не последовало.
— Ну, дают!.. — повторил милиционер и двинулся дальше. Наконец в кабинете он увидел папу, склонившегося над компьютером, и строго сказал:
— Гражданин, так нельзя!
— Что — нельзя? — поднял голову папа и увидел милиционера.
— Ну разве так можно? Калитка открыта. На вопросы не отвечаете. А если бы я был вором или бандитом?
— А вы кто? — спросил папа.
— Я? — поправил фуражку милиционер. — Я местный участковый, Огурцов. И хочу вас предупредить, что за последнюю неделю было совершено пять проникновений на дачные участки с соответствующими последствиями… А вы…
— Так у нас и брать-то нечего, — развёл руками папа.
— Нечего? — переспросил участковый и укоризненно покачал головой. — Давайте не будем! Сейчас всё тащат! Вон, позавчера, например, три километра провода с высоковольтной линии сняли. Каскадёры… А у вас тут оргтехника импортная стоит. Вывод ясен?
— Ага! — кивнул папа.
— Вот вам и ага! Хотя бы калитку закрывайте.
— Ага! — кивнул папа и снова уткнулся в компьютер.
— Ну, эти городские! — вздохнул участковый, закрывая за собой калитку. — Что они есть, что их нет. Заходи и бери, что хочешь!
* * *
Как только участковый ушёл, над забором появились две головы.
— Слыхал, что мент сказал? — сипло произнесла одна.
— Заходи и бери, что хочешь, — повторила другая.
— Ну что, зайдём?.. — гоготнула первая.
Это были два местных жулика, Посиделов и Побежалов. Именно на их совести была пропажа и инструментов Петровича, и бидона Клавдии Ивановны, и трёх километров провода с высоковольтной линии, и ещё много чего.
