Отлично. Теперь весь персонал мне споет.
Еду принесли быстро. На моей тарелке оказалось много риса, бобов и жареной вкуснятины. Я обожала мексиканскую кухню, хотя мне редко доводилось ею полакомиться. Я взяла вилку и набросилась на еду. Когда тарелка наполовину опустела, мама улыбнулась:
– Этот обед слегка выбивается из твоего сегодняшнего меню.
– Меню?
– Да, сахарного. Ты начала день со сладких хлопьев и закончишь конфетами, заполонившими кофейный столик.
– Это да, – сказала я.
– О, – подал голос брат. – Так это были твои хлопья? Извини.
– Ты съел ее завтрак? – спросила мама.
– Я забыл про эту традицию.
– Ты забыл про эту традицию? – накинулась на Бо мама. – Ты следовал ей девятнадцать лет своей жизни и вот так вот взял и забыл? Замечательно.
– Извини, что не запоминаю всякие глупые традиции, которым мы когда-либо следовали.
– Глупые? – переспросила мама, вскидывая брови.
– Ты знаешь, что я имею в виду. Я лишь пытаюсь извиниться перед сестрой за то, что съел ее хлопья.
– Лори, полегче, – сказал папа. Зря он так с ней. Даже я это знала.
– Полегче? Так это легкость позволяет тебе выкидывать важные письма?
– Ты серьезно? – сказал папа.
– Да, серьезно. Потому что мне эта легкость не нужна.
– Мам, все в порядке, – вмешалась я.
– Видишь, даже твоей дочери все равно, – заспорил папа, показывая на меня кусочком тортильи[4]. – Лори, может, не стоит делать из меня злого монстра каждый раз, как происходит какая‐нибудь мелочь?
– У нас разные понятия о мелочах. А тебе, может, не стоит постоянно выбирать в споре другую сторону? Мне не помешало бы немного поддержки, – рассердилась мама.
– Я не знал, что есть какие-то стороны, – сказал он.
– Ты понимаешь, что я имею в виду. Ты специально мне перечишь.
Я покосилась влево: соседний столик явно находился достаточно близко, чтобы до него донесся этот спор. И там его услышали, судя по тому, как они на нас смотрели.
– Тише, – сказала я. – Давайте не будем ссориться.
Папа меня не слушал. Он пристально смотрел на маму, как это часто бывало.
– Я не специально это делаю, – парировал он, не понижая голос. – И не обязан всегда с тобой соглашаться.
– Это ты мне уже дал понять.
Мама с грохотом опустила стакан на стол, и лимонад пролился ей на руку.
– Можешь не устраивать скандал здесь, Лори? На дне рождения Мэдди, – сказал папа.
– Я? Так это все из‐за меня? Ты к этому никак не причастен?
Я отложила вилку.
– И все это из‐за коробки хлопьев? – вклинился брат.
– Прекратите. Пожалуйста, прекратите, – взмолилась я.
В этот момент чуть ли не весь персонал ресторана собрался у нашего стола и начал петь «С днем рождения».
Я попыталась не покраснеть, когда передо мной положили чуррос[5]и шарик ванильного мороженого. Просто вежливо улыбалась, пока они не ушли. Взяла ложку и отправила в рот небольшую порцию мороженого, посыпанного корицей. От сладости заныли зубы.
Пока компания незнакомцев пела мне «С днем рождения», мама с папой успокоились. Мама положила на стол подарок – прямоугольную коробку в обертке, в которую поместился бы телефон. Я намекала, что мне нужен новый, и затрепетала от предвкушения. Отодвинув мороженое, я быстро разорвала обертку. Подняла крышку и посмотрела внутрь.
– С днем рождения, милая, – сказала мама, сжимая мою руку.
Внутри лежали желтые носки. С изображением ленивцев.
– Я увидела их и сразу подумала о тебе. Папа забрал их этим утром, – сообщила мама, захлопав в ладоши. – Ты ведь любишь ленивцев, верно?
– Э-э… – Они старались. Старались, несмотря на ограниченный бюджет, и я это понимала. Поэтому не стала говорить, что в нашем зоопарке даже нет ленивцев, и улыбнулась. – Спасибо. Они прекрасны!
Папа отдал Люпите кредитку, а затем посмотрел на меня.
– Знаю, подарок слишком скромный… В следующем году, когда я снова буду работать…
Я сжала его руку. Шансов, что в следующем году папа найдет работу, было не много, но я, конечно, не стала это озвучивать.
– Спасибо, родные, – тихо сказала я.
– Я ничего не купил, потому что мой подарок тебе – это моя компания, – заявил Бо, доедая рис.
Я кинула соломинкой в его голову, и он засмеялся. Люпита наклонилась к папе. Говорила она тихо, но я расслышала ее слова:
– М-м, сэр, ваша карта не прошла.
Я снова покраснела. Оставалось надеяться, что Люпита не расскажет об этом всей школе. Наше празднование все больше напоминало катастрофу. Я достала свою кредитку.
– Вроде у меня на счету должно быть долларов пятьдесят пять, – прошептала я папе, передавая ему карту.
– Я верну тебе с зарплаты, – сказала мама, потупившись.
Я кивнула. Хорошо, что в этом кафе демократичные цены. Иначе пришлось бы обслуживать в свой день рождения столики, чтобы расплатиться за обед.
Глава 6
В ДЕСЯТЬ МИНУТ ВОСЬМОГО я начала волноваться. Блэр была очень пунктуальной, а Элиз обычно писала, когда опаздывала. Я открыла входную дверь и осмотрела улицу. Никаких машин. Никаких подруг. Родители удалились в спальню, чтобы оставить нас одних, и слышно было, что они смотрят фильм.
Я открыла купленную упаковку лакричных палочек, достала одну и плюхнулась на диван. Надкусила палочку с обеих концов и подула в нее. Достала из миски розовую кислую конфетку-драже и положила на стол. Затем подула на нее через лакричную палочку, и та скатилась с другого конца кофейного столика. Дальше я повторила то же самое с конфетками всех цветов, ведь, очевидно, именно так и развлекались восемнадцатилетние. И отбросила палочку на стол – не то чтобы я любила лакрицу.
Я окинула взглядом миски с различными закусками, многие из которых мне не особенно нравились. Здесь было то, что любили подруги. Я застонала и рухнула на диван. Где все? Забыли? Схватив телефон, я уставилась на общий чат. Мне и правда надо умолять подруг прийти? Я ведь уже отправила забавные приглашения! Да мы разговаривали об этом вчера! Если их до сих пор нет, значит, на то есть причина. Какие‐нибудь семейные обстоятельства. Да, именно так.
Подождите. А вдруг и правда что‐то случилось? Я подавила гордость и отправила сообщение: «Вы обе в порядке? Мне убрать конфеты или вы просто опаздываете?» Спустя пять минут ответа так и не последовало, и я вздохнула. Мне стало так себя жалко. Все‐таки у меня был день рождения. Подниму себе уровень сахара и повеселюсь одна. Я снова окинула взглядом лакомства, но не нашла ничего заманчивого. Я даже не купила свое любимое арахисовое драже.
Я встала и решила это исправить.
* * *
– А вот и наша пессимистка, – сказала Максин из магазина.
– Пессимистка? – переспросила я, пытаясь припомнить, каким образом завоевала такой титул.
Она показала на табличку у кассы, которая теперь заявляла о выигрыше в «Пауэрбол» в пятьдесят миллионов.
– Помните? Выше шансы получить удар молнии?
– Ох. Точно. Кажется, вы имели в виду «реалистка», но не важно.
– Я так понимаю, вы не за билетом?
Я подняла огромную упаковку драже.
– Только за этим.
– Понятно. Хотя вам все равно нет восемнадцати.
– Вообще‐то, мне уже восемнадцать. И вы правы, дайте мне лотерейный билет.
– Что? Серьезно?
– Да. Почему бы нет? Удача сегодня на моей стороне.
Я чуть не рассмеялась, сказав это, потому что слова были как никогда далеки от правды.
– Вот это я понимаю.
– Сколько он стоит? – спросила я, осознав, что денег могло и не хватить.
– Два доллара за билет. Сколько вам дать?
На моем счете осталось чуть больше двух долларов. Конфеты для вечеринки и оплата обеда его опустошили. Я вернула упаковку драже на полку.
– Один, пожалуйста.
Максин пробила чек и передала мне небольшой бумажный квадратик с напечатанными на нем номерами. Я уставилась на них. О чем я думала? Теперь я осталась без конфет и готова была разреветься.
– Розыгрыш сегодня! – крикнула кассирша мне вслед, когда я направилась к двери.
Я помахала, но не обернулась. И что мне делать с этим билетом? Отправить его куда‐то? Где‐то зарегистрировать? Я засунула бумажку в карман.
– С днем рождения меня, – пробормотала я. – Поздравляю с клочком бумаги за два доллара.
Я села на бампер автомобиля и посмотрела на темное небо. В городе сложно разглядеть звезды, но луны сегодня не было, поэтому я смогла увидеть самые яркие.
На парковку заехала машина и помигала мне фарами. Наверное, я мешала ей проехать? Я подняла руки и обошла ее. Она затормозила, и я, собираясь открыть дверь своей собственной машины и отъехать, вдруг поняла, кто сидел за рулем. Водитель выскочил из салона, широко улыбаясь.
– Мэдди!
– Сет! Ты иногда выходишь из зоопарка!
Он улыбнулся:
– Бывает.
Смешно было видеть его в другой одежде, а не в серой футболке с логотипом зоопарка. Он был в голубых джинсах с отворотами и красной толстовке. Обычный парень, а не часть зоопарка. Его темные глаза отражали горящий на парковке свет.
