уже хорошо. Бомбежка не мешает спать, так это великолепно.
— Куда прешь! — водитель ударил по тормозам.
«Жук» пошел юзом и буквально в считанных дюймах разминулся с бортом танка.
— Смотри по сторонам, «лимонник», — крикнули сверху из танковой башни.
Никифоров высунулся в окно и коротко эмоционально выматерился.
— Просите, Ваше благородие, — смутился унтер на башне танка. — На этих улочках, простите, видимость, обзор совсем никакие.
Вступать в дальнейшие прения Никифоров не стал. И без того времени нет. Путь штабс-капитана лежал к базе строительной компании на северной окраине. Что ж, нюх инженера не подвел, искомые ворота нашлись точно на нужной улице. Большая рекламная вывеска возвещала, что здесь можно заказать все. Громко сказано, но за воротами действительно обнаружилось целое богатство. Сокровища царя Соломона не имели такой ценности для саперов, как склады стройматериалов.
Хозяин компании и большинство сотрудников сегодня на работу не вышли. Двое рабочих, охранник и невесть как очутившийся в конторе полицейский даже и не пытались помешать людям с оружием и в пятнистой форме. Тем более касса и документы саперов не интересовали. Зато в гаражах и на складах…. В общем, вывеска конечно врала, но не сильно. При виде этого богатства лицо Ивана Дмитриевича озарила радостная гримаса.
Городской коммутатор в руках русских связистов. Штабс-капитан Никифоров распорядился найти сторожа. Вежливо попросил показать и открыть кабинет директора. Телефон отозвался длинными гудками, через коммутатор штабс-капитан связался с батальоном и потребовал прислать все свободные грузовики и людей.
Пока Никифоров разговаривал по телефону его люди уже заводили экскаваторы во дворе, прикидывали как лучше подогнать к ним тралы. Ефрейтор Гитлер первым делом полез в кабину автомобильного крана. Судя по восхищенным возгласам, техника куда лучше, чем старенький «Кулик» с ржавыми барабанами из батальонного хозяйства.
— Живем! — Никифоров довольно потер руки. Склад труб и металлопроката не оставил его равнодушным.
— Ложись!
Свист бомб почти не различим на фоне гула, рева и лязга. За городом идет бой. Никифоров сразу распластался под стеной ангара, рядом с ним плюхнулся командир взвода и на земле растянулись два сапера. Самолет они и не слышали. Серия бомб перечеркнула улицу, часть промбазы, дома за проезжей частью. Из окон кирпичного здания конторы выплеснулось пламя, осколки веером прошлись по двору. Над забором поднялся и исчез капот машины.
Бомбардировщик развернулся над городом и уходил на северо-восток. Один мотор машины дымил, крыло горело. Видимо, экипаж пытался дотянуть до своих.
Штабс-капитан одним из первых вскочил на ноги и побежал к зданию конторки, на пороге он чуть было не споткнулся о тело полицейского. Человек лежал в луже крови, голова свернута набок.
— Ваше благородие, Сергеева убило, — старший унтер Селиванов опустил глаза. — И машину разбомбило.
— К черту машину, доложить о потерях. Раненных перевязать, тяжелых несите в мой «Жук». Он цел?
Потерянная машина сущая мелочь, уже через час Никифоров стал владельцем целой автоколонны. Из экспроприированных экскаваторов один оказался сломан, два загнали на тралы. Бульдозера и автомобильный кран перегоняли своим ходом. Всю технику заправили здесь же на базе. Нашли заначку у владельца, цистерну бензина и соляр в бочках.
— А говорили, у англичан бензин по карточкам, — хмыкнул Семён Гитлер, сунув нос в топливную цистерну.
— Говорят, в Китае кур доят, — отозвался унтер Поливанов. — Не задерживай, качай.
За погрузкой и перегоном техники штабс-капитан не следил, его сейчас куда больше интересовало оборудование позиций. Траншеи на восточной окраине города рыли все. Пехота и саперы махали лопатами и ломами, танкисты превращались в трактористов и экскаваторщиков. Люди работали самоотверженно, без перерывов. Окопы и блиндажи, это жизнь. Известная нехитрая фронтовая истина.
— Что там?
— Пока спокойно, — капитан Комаров развернул шоколадку и отломил половину, — будешь?
— Давай. Только нам еще сутки на шоколаде держаться, — Иван Дмитриевич кивнул в сторону полей за городом и повторил вопрос: — Что там?
— Не знаю. Дозоры пока ничего интересного не передают, но я лично не верю.
Командир пехотного батальона казался спокойным как танк, но это внешнее. Видно было как у Германа Сергеевича помертвело лицо, пальцы дрожали, когда он разворачивал шоколад. Никифоров с Комаровым познакомился еще в Палестине. Оба помнили Хаттинское поле и мост через Иордан.
— Воздушная тревога!
Русские первым делом еще вчера вечером подчинили себе и перенастроили местную систему оповещения. Местами она работала, а местами репродукторы не сохранились, или кабеля оборваны. Людей для ремонта нет. Связистам и без того задач на год вперед нарезано, все сделать до утра. Остальным подразделениям не легче. Однако, уцелевшие сирены и репродукторы здорово помогали, спасали жизни.
От налета офицеры укрылись в ближайшем доме. Внешне фасад выглядел целым, только окон нет. Заскочив внутрь Никифоров опешил. Перекрытий нет, над головой хмурое небо, вокруг хаос обломков и мусора. Но зато у противоположной стены две пушки, чуть в стороне за простенком снарядные ящики, здесь же укрытия личного состава.
Противотанковая позиция. Длинноствольные трехдюймовки, за которыми охотились все пехотные командиры. Первоначально дивизионное средство усиления, орудие на практике оказались посредственным в деле огневой поддержки, но зато у него обнаружились превосходные противотанковые свойства. Потому сейчас оно и включалось в противотанковые дивизионы полков и бригад. Да, Иван Дмитриевич уже различал артсистемы, даже мог вспомнить характеристики. Жизнь и плотное общение с пехотой заставили.
Тревога оказалась ложная. Это возвращались с задания наши самолеты. Двухмоторные бомбардировщики с характерным силуэтом и молниями на крыльях. Впрочем, далеко не все бойцы отреагировали на сигнал тревоги. На соседней улице сапер в кабине бульдозера даже не почесался, спокойно сгребал ножом щебень и обломки в баррикаду.
— Что там? — повторил свой вопрос штабс-капитан Никифоров.
— Надеюсь, попрут на нас, а не на соседей, — выдал присоединившийся к офицерам полковник Сергеев. Еще один участник сражения при Хаттине, чудом выживший, и сохранивший целый танковый взвод из полка.
Командир танкового полка пешком с сопровождением из трех солдат осматривал позиции. Разумеется, остановился перекинуться парой слов со старыми соратниками.
— А что вы так смотрите? У нас позиция лучше, артиллерии больше. За спиной гренадеров мой полк с батальоном «Мастодонтов». Шансов отбиться куда больше, чем у пехотных полков на правом фланге.
Что ж, щедро пролитый пот, стертые до кровавых мозолей ладони и слезящиеся от недосыпа глаза — все окупилось. Следующие два дня противник отчаянно, но бесталанно атаковал. В основном пехотой, только дважды в бой бросались танки. Сдвинуть русскую пехоту не получилось. Если
