Я забрал с собой ее сердце.
И, как эгоист, так и не отдал его обратно.
Я стоял на месте — не знаю как долго — секунды или минуты. Я стоял и ненавидел себя.
Потому что все было яснее, чем я того хотел.
Я был заменой.
А Санчес был тем самым.
— Миллер. Тащи сюда свою задницу! — закричал Джекс. — Чемпионы не смотрят на черлидеров дни напролет!
— Или все-таки смотрят? — спросил Санчес у группы, легко развеивая напряжение.
В последний раз я взглянул через поле на Эмерсон, только чтобы увидеть, как на нас смотрит Кинси.
Вернее на меня.
Смотрит с неодобрением.
Я мгновенно отвернулся, словно учился в старшей школе, а затем из-за этого закатил глаза. Здорово, Миллер.
Эм мне не принадлежала, больше нет. И по какой-то причине, из-за этого часть меня чувствовала себя… лучше. Все это время я думал о себе, о желании к ней. Из-за того, как мы расстались в прошлом. Я нуждался в Эмерсон, потому что не знал, как жить без нее и быть счастливым. И эгоистично считал Санчеса плейбоем, который не знал, какая она женщина.
Было больно.
От осознания того, что два месяца он был с ней, делился своей жизнью, завоевывал ее доверие и любовь. А я так сильно беспокоился о том, чтобы получить ее как приз, что даже не спросил, все ли в порядке с ее отцом.
Или хотя бы о том, почему они живут в многоквартирном доме.
Потому что я думал лишь о себе.
А Санчес был лучше меня.
Эм заслуживала именно такого мужчину.
Я улыбался всю тренировку, хотя из меня и вытрясли все дерьмо.
И когда пришло время направляться в душ, я чувствовал себя так, словно часть прошлого, наконец-то, сама собой исправилась. Я лишь надеялся на то, что тогда не произошло ничего посерьезнее. Не думаю, что смогу жить с еще большим количеством драмы.
Глава 33
ЭМЕРСОН
Я чувствовала пристальный взгляд Санчеса всю тренировку.
Мне нужно поговорить с ним и перестать быть той девушкой, которая просто сбежала, не позволив парню объясниться. Потому что все, что сказал Миллер, было правдой. И я отказывалась позволять истории повториться. Я не собиралась игнорировать то, что говорило мне сердце, чтобы защитить его от еще одной травмы.
Так что, после вечерней тренировки (где я продвинулась вперед с другими девушками из команды, предлагая помочь с новой танцевальной программой) я поехала к Санчесу.
И, как настоящая трусиха, сидела в машине целых десять минут, прежде чем, наконец-то, пошла к лифту, чтобы нажать кнопку пентхауса и направиться наверх.
Из квартиры Санчеса раздавалась громкая музыка.
Затем последовал крик.
Я постучала, а потом вошла.
Игроки были повсюду, никто из них не пил, но на парнях висели тусовщицы, которых я видела последние несколько уик-эндов, и в их глазах были только звезды и знаки доллара.
Джекс стоял на кухне, глядя на всех, как обычно, словно кто-то назначил его отцом и охранником одновременно.
— Привет, Джекс. — Я прикусила нижнюю губу. — Санчес здесь?
Джекс выглядел виноватым.
— Он в своей комнате, спит. Устроить вечеринку было моей идеей. Мне хотелось, чтобы ребята расслабились после вчерашнего. Я ему обещал, что никто ничего не сломает.
— Ах… — Я указала на его стакан. — Ну, это объясняет воду.
— Ты же знаешь, мы редко пьем в течение сезона, — пожал плечами он. — И для записи, Эмерсон, он, действительно, хороший парень. У меня есть младшая сестра. Поэтому, как человек с инстинктом защитника, я вряд ли позволил бы тебе пройти эти несколько метров до его спальни, если бы считал иначе.
Я сглотнула, избавляясь от сухости в горле.
— Спасибо, Джекс.
— Обращайся, — подмигнул он.
Я шла по коридору, и у меня потели ладони. Когда подошла к двери в спальню Санчеса, то меня мутило от нервов. Как я могла подумать, что он еще не занял место в моем сердце?
— Ну же, Грант, — из его комнаты раздался женский голос. — Никто не узнает. Мы можем просто поцеловаться.
— Уходи. — Его голос не походил на себя. — Серьезно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ой, да ладно, ты слишком пьян, чтобы сказать «нет».
Лили…
Я постучала, а затем открыла дверь. Санчес лежал в постели без футболки, и девушка-черлидер, которая раньше отказывала ему, сейчас была без рубашки и душила его своими сиськами.
— Я что-то прерываю? — Мой голос дрогнул, я была готова разорвать ее пополам, а затем дать ему в морду.
Санчес поднял глаза, но не смог сосредоточить свой взгляд. Он взглянул на Лили, затем на меня, потом скатился и упал с кровати. По крайней мере, на нем были штаны.
— Э-т-то не то, что т-ты д-ду-маешь.
— Или то? — Лили рассмеялась и обняла его за талию. — Ну же, Грант, ты можешь все ей о нас рассказать.
Мою талию. Талия, которую она обнимала, принадлежала мне.
Накатывали слезы.
— Ой, толстуха сейчас расплачется, — засмеялась Лили. — Зачем ему вообще тебя хотеть, когда он может иметь вот это?
Я фыркнула.
— Лили, по крайней мере, мне не нужно напаивать его, чтобы уложить в свою постель.
Она свирепо посмотрела, щеки горели ярко-красным цветом.
— Отвали от меня! — Санчес, спотыкаясь, отошел еще дальше от нее. — Эм, я клянусь… — Он ущипнул себя за переносицу и покачал головой.
— Клянись всем, чем хочешь, сладенький. — Лили встала на ноги, все еще топлес. — Ты попросил, а я дала.
Я кивнула, когда Санчес опустил голову, словно был виноват, словно ему было стыдно.
— Знаешь что? Делай что хочешь. — Я попятилась назад, наткнулась на дверь, а затем побежала.
Санчес выкрикнул мое имя.
Я выбежала из его квартиры и наткнулась на Миллера, стоявшего посреди коридора.
Дверь в его квартиру была открыта, поэтому быстро приняла решение, зашла к нему, хлопнув за собой дверь.
Я слышала крик в коридоре.
— Тпру! — крикнул Миллер. — Какого черта, Санчес? Ты пьян?
— Ничего не было! — Похоже, они боролись. — Клянусь!
— Проспись, мужик, — голос Миллера был суровым. — Я тоже как раз собирался к себе. Выставь, нахер, всех потаскух из своей квартиры и проспись. Я поговорю с Эм.
— Я ее люблю.
Я ахнула, закрыв лицо руками, когда упали слезы. Сейчас? Он решил именно сейчас сказать, что любит меня?
— Я знаю, мужик. Знаю, — голос Миллера был ближе.
А затем Джекс сказал что-то, и раздался звук приближавшихся шагов.
Я начала всхлипывать и услышала, как дверь квартиры Миллера открылась.
Миллер поймал меня, прежде чем я упала на пол. Поднял меня, словно я ничего не весила, и посадил на диван. Он качал меня, пока не высохли все мои слезы. Пока не поняла, что больше не смогу плакать.
— Что случилось? — наконец, спросил Миллер.
Я вздрогнула в его руках, я бы убила, чтобы быть в них последние шесть лет… но, внезапно, эти руки стали казаться мне такими чужими. Ошибкой.
Я больше не хотела эти руки.
Уже нет.
— В комнате Санчеса была Лили. Понимаю, что он пьян. Он сказал «нет», я это слышала, но она была топлес, а потом… — Я съежилась, когда новые слезы покатились по моим щекам. — Она сказала… она сказала… — У меня что-то резко перевернулось внутри, когда тяжелый груз лег на грудь. — Она сказала: «Толстуха сейчас расплачется. Зачем ему вообще тебя хотеть, когда он может быть со мной?»
Я всхлипывала еще сильнее, злясь на себя за то, что позволила пробиться сквозь свои стены какой-то голой черлидерше, которую знала всего несколько месяцев, и которая была известна тем, что пыталась переспать со всеми игроками!
— Ой, малышка. — Миллер обнял меня, а затем мягко оттолкнул. — Ты, действительно, думаешь, что такой парень, как Санчес, захочет какую-то худосочную суку с маленькими сиськами, которая даже не умеет печь печенье?
— Да! — рыдала я. — Нет! — Мне было больно, и я не совсем четко мыслила и позволяла атаковать прежней неуверенности. — Потому что это бессмысленно. Точно так же, как мы не имели никакого смысла. Это — не имеет никакого смысла! И в то же время, понимаю, что мне стоит пойти и надрать ей задницу!
