Я подхватил ее за колени и развел их в стороны. Рукой нашел ее сердцевину.
— Так ты уже готова для меня, а, Соблазнительные Изгибы?
— Что я могу сказать? Ты хорошо управляешься своим ртом, — поддразнила она.
— Комплименты принесут тебе больше оргазмов.
— Думаю, у тебя самый сексуальный рот, который я когда-либо видела. — Эм наклонилась вперед и схватила меня за шею, потянув, пока я не оказался на ней сверху. Моя длина прижималась к ее животу, была готова для нее и пульсировала от ожидания.
Эм обрушилась собственническим поцелуем на мой рот, потом схватила мою голову обеими руками и раскрыла губы; ее язык вился вокруг моего языка, словно она пыталась загипнотизировать меня своим ртом. Я боролся за лидерство, а она сражалась в ответ.
Моя девушка сражалась в ответ.
Я хлопнул ее по заднице, когда она прервала поцелуй.
И начал снова и снова вторгаться в ее рот.
В последний раз я так много целовался перед сексом в старших классах.
Но если поцелуй с Эм был таким классным, я готов ждать секса, хотя мое тело и ругалось со мной.
Эм обхватила мою длину и дважды провела вверх-вниз.
С рычанием я оттолкнул ее руку.
— Детка, как бы хорошо мне сейчас ни было, последнее, что нам сейчас нужно, это, чтобы парни каким-то образом выяснили, что я не дотянул до конца.
— О. — И снова эти щечки стали розовыми.
— Мне нравится, как ты краснеешь из-за меня. — Я стянул оставшуюся одежду с Эм и потянулся к тумбочке.
Ее глаза слегка округлились, когда я надел презерватив.
Я ждал.
Ждал, что она запаникует.
Ждал, что она скажет, что все это ошибка.
Что я — ошибка.
Что прошлое важнее будущего.
Вместо этого она встала на колени и потянулась ко мне, обняла за шею и потянула на себя. Она поцеловала меня, затопив меня своим ароматом, и подтолкнув меня к подчинению тем, так двигался ее язык… меня… парня, который обычно трахался и уходил.
Губы Эм дрогнули под моим ртом.
Я поцеловал ее сильнее.
Поцелуями я избавлял ее от воспоминаний.
Поцелуями избавлял ее от боли.
И я поклялся, что заберу всю эту боль — боль, которую она годами испытывала в одиночестве, и заберу эту боль вместо нее.
Моя челюсть сжалась, когда я слегка толкнулся в нее и остановился, снова ожидая чего-то. Потому что Эм не относилась к тем девушкам, которых можно жестко отыметь, а потом дать им «пять», бутылку воды и подписанную футболку.
Она была… всем.
— Ты в порядке? — Я стиснул зубы, когда капля пота скользнула по моей щеке и упала на ее обнаженную грудь. Потом наклонился и облизал ее грудь.
Эм выгнулась подо мной, из-за чего я проник глубже.
И теперь мне было сложнее двигаться медленно.
Было сложнее не потерять рассудок.
Я ее жаждал. Я никогда не был таким напряженным — таким твердым, таким готовым.
— Грант.
Я не понимал, что закрыл глаза, пока Эм не произнесла мое имя. Я взглянул на нее.
— Я твоя. — Она обвила меня ногой и дернула к себе.
Я умер.
Я чуть не умер в этой постели.
Умер бы, но у моего тела были другие планы… я схватился за изголовье кровати и попытался не потерять сознание из-за самой великолепной женщины, которую когда-либо встречал, с соблазнительными изгибами, созданными специально для меня.
С каждым моим толчком волна экстаза пересекала черты ее лица.
— Грант! — Она откинула голову на подушку, когда я вторгся глубже и начал двигаться быстрее, затем внезапно вспомнив, что нужно замедлиться, потому что мне не хотелось, чтобы это заканчивалось. Это должно длиться вечно.
Я хотел, чтобы меня похоронили в этой кровати.
И чтобы тогда я был в ней по самые яйца.
Она растянулась для меня, и я с каждым движением проскальзывал лучше, чем в предыдущий раз, а она схватилась за мои бицепсы и закричала.
Задыхаясь, я снова начал двигаться, кружа бедрами, находя каждое место, о существовании которого она никогда не подозревала. Так никогда не было. Секс никогда не был таким.
Содрогнувшись, она посмотрела мне в глаза и так сильно прикусила губу, что та побелела.
— Вперед, детка, — задыхаясь, произнес я, когда меня накрыла еще одна волна удовольствия, и уже было невозможно сдерживаться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ее рот распахнулся, и с пронзительным криком она откинулась на кровать, ее лицо выражало полнейшее блаженство. Мой оргазм последовал так быстро, что я не мог не внести свою лепту в коэффициент громкости. Толкнувшись в нее последний раз, из-за чего кровать стукнулась о стену, я снова начал ее целовать. Пальцами сжимал ее волосы, тянул за пряди, пока переживал отголоски своего оргазма, все еще находясь внутри нее.
Языки сражались, зубы стучали, а потом Эм перекатилась и оказалась на мне. Я мог еще. Мне хотелось еще.
— Один час, — пообещал я. — Дай мне один час, на том же месте, без одежды. — Моя грудь вздымалась, и волосы ее рассыпались по ней.
Эм она посмотрела на меня и рассмеялась.
— Думаю, мы пробьем дыру в стене. — Она указала на изголовье кровати.
— Я куплю новую стену. — Да, я все еще не был в здравом уме. Она лежала голой… на мне… а ее груди просто не переставали «смотреть» на меня. Так что, я сделал то, что сделал бы любой здравомыслящий человек.
Я лизнул их.
Еще немного пососал.
И подарил моей девушке еще два оргазма, прежде чем мое тело было готово ко второму раунду.
— Так… — сказал я несколько часов спустя, заметив, что спальня стала похожа на место, разнесенное ураганом, а мы были единственными выжившими. — Ты собираешься ко мне переезжать или как?
— Это… — Она так сильно шлепнула меня по груди, что я кашлянул. — Был ужасный способ спросить об этом!
— Я — парень! — сказал я, защищаясь.
Эм выгнула бровь, скрестила руки на груди, а затем натянула простынь на свое обнаженное тело.
— Нет! Дерьмо, не делай этого. Никакой одежды! Никаких простыней, детка. Мы же говорили об этом, ну же… — Эм бросила подушку мне в лицо, но я уклонился. — Ха! Промазала… — вторая подушка врезалась в мое ухо. Проклятая девчонка должна играть в бейсбол. — Эм.
— Да? — Она наклонила набок голову, подняв в руке третью подушку. — Что бы ты хотел знать, Санчес?
— Ого, — присвистнул я. — Значит, моя фамилия каким-то образом превратилась в ругательство. Мило. — Я сделал глубокий вздох. — Пожалуйста… — Эм улыбнулась. — Переезжай в мою квартиру и раздели со мной эту удивительно удобную кровать за десять тысяч долларов!
— Десять штук, говоришь?
— Это да или нет?
— За кровать?
— Эм?
— Но зачем?
— Потому что мне нужен сон. Серьезно, мы можем переключить внимание на ответ на мой вопрос?
— Но…
— Эм… — прорычал я. — Ты убиваешь меня, Соблазнительные Изгибы.
Она подняла плечо.
— Да, конечно. Пофиг. Это работает.
— Серьезно! — крикнул я.
Эм легонько кинула подушку мне в лицо, потом скинула простынь и положила руки себе на бедра.
— Да? Может быть? — вина омыла ее лицо. — Мне нужно думать об отце, я могу поговорить с Конни и, возможно, удастся что-нибудь решить, она может остаться подольше, он хорошо…
— Соблазнительные Изгибы, — прошептал я. — Ты же понимаешь, что, когда я просил тебя переехать ко мне, я полностью осознавал, что мы с тобой вместе подумаем о том, как предоставить твоему отцу лучший уход, который ему нужен?
Слезы наполнили ее глаза.
— Это не твоя обязанность, тебе не нужно…
— Я знаю, что нет. Это искреннее желание. Кроме того, я все разузнал, и дело в том… что я хочу заботиться о тебе. Позволь мне.
Эмерсон кивнула. А потом прошептала:
— Да.
— Прости. После того, как перестал говорить, я был слишком занят, думая обо всех тех вещах, которые собираюсь с тобой сделать, да и твоя грудь начала снова заигрывать со мной. Ты сказала «да»? И это означает, что я снова смогу заставить тебя кричать? Потому что я думаю, что очень хорошо, что Миллера сейчас нет дома.
— Видимо, поэтому он и ушел, — кивнула она.
