Каллиас был впечатлён его самоотверженностью. Обычно, когда к ним присоединялся новый рекрут, было непросто удержать его на своём посту в течение первых двух недель. Эли относился к своим обязанностям более серьёзно, чем некоторые из их опытных стражников. Он будет полезен, если сохранит эту трудовую этику. И его познания об их новейшей проблеме до сих пор оказывались бесценными.
Воспоминание о взломанном гробе превратило головную боль в острую точку, непрерывно вонзающуюся в основание черепа. Холодный пот выступил у него на ладонях, и он рассеянно вытер его о штаны.
Между обнаружением Солейл, и возвращением некромантии, казалось, что в последнее время Мортем не чувствовала себя очень преданной своему ремеслу.
— Хорошо, — объявила Солейл тем беззаботным голосом, в котором он начал узнавать её напряжение и желание скрыть это, — что за важные новости?
Она упала на сиденье между ним и Финном, положив локоть ему на плечо, а лодыжку — на ногу Финна. Шок пронзил Каллиаса от её небрежного прикосновения, что-то настолько похожее на Финна, что ему, в самом деле, пришлось проверить и убедиться, что его брат действительно сидит на стуле в стороне от него, что это не какая-то шутка, которую его напряжённый разум сыграл с ним.
Сам Финн казался невозмутимым, едва взглянув на её назойливую лодыжку, прежде чем перевёл взгляд через стол на их родителей.
— Да, давайте покончим с этим ожиданием, пожалуйста. Кто умер?
— Мы объясним через минуту, — уклончиво сказала Адриата, сидя с прямой спиной на стуле, сжав губы и выражая напряжение момента в каждой черте своего лица. Что бы это ни было, она не была этому рада. — Давайте подождём Джерихо и Вона.
Спина Каллиаса напряглась, готовясь к удару. Даже воздух казался заряженным, вот-вот разразится буря, между сжатыми губами его матери застряла молния.
Он получил достаточно сюрпризов в последнее время.
Джерихо ворвалась в зал, за ней следовал Вон, но даже она казалась встревоженной, сжав кулаки вокруг юбок и подняв подбородок, как оружие. Блеск на её губах был размазан, но она, казалось, не беспокоилась о том, чтобы это исправить.
— Спасибо, что подождали, — сказала она, садясь по другую сторону стола напротив Солейл.
Вон занял место напротив Каллиаса, на мгновение встретившись с ним взглядом. Каллиас слегка постучал себя по губе. Вон, покраснев, быстро вытер полоску блеска, оставшуюся у него на губах, сверкнув благодарной улыбкой.
— Я сделаю это быстро, — сказала Адриата, положив руки ладонями вниз по обеим сторонам стопки бумаг. Выглядящих весьма официально. — Мы собрали вас всех здесь, чтобы обсудить, что происходит теперь, когда Солейл… здесь.
Солейл уставилась на их мать, слегка нахмурившись, отчего на её щеке появилась ямочка.
— Что вы имеете в виду, что происходит?
Челюсть Адриаты дернулась.
— Я не уверена, помнишь ли ты это, но в Атласе линия наследования начинается с младшей дочери. Это, в традиционном смысле, сделало бы тебя нашей наследницей.
Лёд сковал каждый из суставов Каллиаса.
Нет. Они никак не могли быть готовы к этому разговору.
Вон потерял весь цвет лица, к которому вернулся за последние несколько дней, его губы слегка приоткрылись, а его глаза метнулись к жене, которая просто смотрела на свои сложенные на столешнице руки. Лодыжка Солейл упала с колен Финна, и Финн вцепился в край стола с непроницаемым выражением лица. Никакого блеска в его глазах. Никакой ухмылки на его лице. Ничего.
— О, — сказала Солейл.
И это было всё.
— В настоящее время Джерихо обладает этим титулом и выполняла эту функцию в течение десяти лет, пока тебя… не было.
Рамзес внимательно изучал реакцию Солейл, крепко сжимая руку Адриаты.
— Но мы подробно обсудили это, и при условии, что ты будешь доброжелательна…
— Мы хотели бы восстановить тебя в качестве нашей наследницы, — сказала Адриата, и у Каллиаса закружилась голова, когда он увидел, как она, наконец, одарила Солейл нежным, материнским взглядом.
Когда он наблюдал, как она забирает эту привилегию, эту свободу, этот ключ, которого он желал, к которому стремился и за который чуть не подкупил… и навсегда убирает эту привилегию из его досягаемости.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Джерихо проведёт тебя через твои обязанности, и она будет рядом с тобой, пока ты не будешь готова стоять самостоятельно. Если ты чувствуешь, что готова забрать этот титул обратно.
В тишине, которая опустилась в центр комнаты, как лезвие гильотины, Каллиас услышал, как спина Эли ударилась о дверь. Он услышал, как Солейл резко втянула воздух.
И самое главное, он абсолютно ничего не услышал от Джерихо.
— Что? — Финн и Вон сказали одновременно, самый бесстрастный голос, который он когда-либо слышал от Финна, самый злой, который он когда-либо слышал от Вона.
Оба мужчины встали, и Каллиас последовал их примеру; он понятия не имел, почему или что, по его мнению, он мог сделать, но сидеть и принимать это, было так же неправильно. Ему нужно было бороться с этим, вразумить их, чтобы… сделать что-то, чёрт возьми, потому что это не могло быть правильным. Они приняли это решение без него, не спросив его совета. Даже не предупредив его.
— Мама, ещё слишком рано… — попытался он, но Финн заговорил за него.
— Ты, должно быть, шутишь! Мама, это безумие. Ты не можешь быть серьёзной, Джерихо, скажи мне, что она несерьёзно!
Джерихо не сделала ничего подобного. Вместо этого она вскочила на ноги, стряхнув руку Вона, когда он пытался её удержать, и проигнорировала его попытки позвать её обратно. Она прошла мимо Эли, даже не оглянувшись, дверь так сильно врезалась в косяк, что пыль посыпалась с петель.
Рамзес и Адриата обменялись взглядами. Финн, всё ещё недоверчиво глядя на родителей, оттолкнулся от стола и поспешил за старшей сестрой. Но Каллиас стоял как вкопанный, ладони у него были холодные, колени стучали, а разум кружил, как торнадо.
Солейл тоже, казалось, застряла. И впервые она выглядела маленькой, пойманной в ловушку, цепляясь за края своего стула, наблюдая, как он и Вон возвышаются над столом.
— Всё прошло хорошо, — вздохнула Адриата, потирая висок.
И у Каллиаса не было слов, чтобы спросить её, чего именно она ожидала. Не было слов, чтобы спросить её, почему, если всегда была возможность изменить Наследника, она не дала Джерихо того, что она хотела все эти годы… и не выбрала его взамен.
ГЛАВА 28
ФИНН
— Джерихо!
Финн погнался за своей старшей сестрой по коридору, но она только ускорила шаг. Пастельно-зелёные юбки развевались при каждом быстром шаге, удаляющемся прочь от обеденного зала. Её волосы свободно струились по спине — сегодня не было диадемы, способной заколоть их назад.
Он должен был знать — должен был предвидеть…
— Джерихо! — снова рявкнул он, схватив её за плечо в тот момент, когда оказался достаточно близко, и развернул её лицом к себе. — Джерихо, перестань, это неправильно, они не могут так поступить с тобой…
Он замолчал, как только смог увидеть её лицо. Она плакала, тяжёлые слёзы стекали с края её подбородка полностью сформировавшимися каплями.
— Джер, — прошептал он, и одна мягкая частичка его сердца затвердела. — Я поговорю с ними. Я, Кэл, Вон, мы все заставим их понять, насколько это нелепо, они не могут забрать у тебя корону…
— Финн, прекрати, — она взяла его руку, сжала её обеими своими и сделала медленный, дрожащий вдох, пряди её волос застряли в дорожках от слёз на лице. — Они не принимали этого решения. Я это сделала.
Пол провалился под босыми пятками Финна.
— Что?
— Они попросили у меня совета. Они планировали оставить всё как есть. Традиция требует, чтобы наследницей была названа младшая девочка, но, учитывая смягчающие обстоятельства Солейл, они не чувствовали себя готовыми вернуть ей титул.
