— Да, потому что это худшая идея, которую я когда-либо слышал…
— Я сказала им сделать это, — перебила Джерихо более резко, чем она обычно говорила, — потому что я больше не гожусь на эту должность. Моё… моё внимание разделено. Так было уже долгое время. Мне нужно больше времени, чтобы помочь Вону. Больше времени, чтобы найти способ спасти его.
— Джер, ты не должна передавать ей трон из-за этого. Мы можем помочь, мы все можем разделить нагрузку, у меня есть источники…
— Финн.
Она отпустила его руки и вместо этого обрамила его лицо, одарив его взглядом, в котором было больше боли и изнеможения, чем он думал было позволено жить в Солнечной принцессе.
— Наследница должна любить своё королевство превыше всего и всех остальных. Но Вон…
Лёгкая дрожь пробежала по её рукам, землетрясение перед обрушением, обвал, ожидающий своего часа.
— Вон — моё королевство. Вон мой дом. И он нуждается во мне больше, чем когда-либо Атлас.
Как он был единственным, кто мог это видеть? Его семья не была глупой, единственно по сравнению с ним.
— Ты думаешь, Сорен справится с работой лучше? Боги, Джерихо, это безумие, она всё ещё принадлежит им! Отдай корону Кэлу, если ты так отчаянно хочешь от неё избавиться, боги знают, что он этого хочет!
— Солейл возвращается к нам, — отрезала Джерихо. — Медленно, но так и есть. Я вижу это. Кэл видит это. Она вспомнит нас, Финн. Я верю в это. И, возможно, принятие на себя некоторых из её старых обязанностей поможет вытянуть это воспоминание. А пока я сделала свой выбор, и ты должен уважать его. Будь я Наследницей, или Первой Принцессой, или кем бы я ни была сейчас, я всё равно твоя старшая сестра.
Финн с трудом сглотнул.
— Ты дала клятву, когда взяла эту корону.
Не то чтобы он когда-либо особо заботился о клятвах, коронах или любых других цепях, которые королевство пыталось надеть на своих принцев и принцесс. Он давным-давно отмахнулся от своих собственных. Но сейчас всё было иначе. Это было безумие.
— И я дала клятву своему мужу, когда взяла его кольцо. Я намерена сохранить и то, и другое в меру своих возможностей, и прямо сейчас это означает, что я ухожу в отставку.
— Вон не знал?
— Это было не его решение. И он бы всё равно воспротивился этому, — она сжала юбки в кулаках. — Он считает, что его жизнь не стоит того, чтобы я отказалась от своего положения.
— А ты не согласна.
— Его жизнь стоит любой цены, которую я должна за неё заплатить. Ты же знаешь, каково это, — она снова начала ходить. — Я слышала, о чём ты молился после пожара.
По спине Финна пробежала дрожь, горячая и холодная, но на этот раз он не преследовал её. Он смотрел, как она уходит — убегает — и неохотно смирился с тем фактом, что следующие несколько ночей он проведёт в городе. И, возможно, дни тоже. Эта новость не понравится народу. Он и Кэл проделали слишком много работы, чтобы вызвать симпатию у простых людей к Джерихо, уговорить их полюбить новую Наследницу после того, как они так много вложили в первую.
Когда Солейл умерла, большинство людей догадывались, что Джерихо не планирует оставаться в Атласе. Мельница слухов крутилась вокруг её романа с Воном в течение нескольких месяцев после пожара, даже после того, как они поженились, когда это уже не должно было быть достойным скандала. И по мере того, как время ползло, а они двое не зачали собственного наследника, слухи становились всё более жестокими. Громче. Пробираясь сквозь подбрюшье города и заползая в дворцовые залы, нашептывали из уст дворцовых людей, эхом отдаваясь в ушах Джерихо.
Это был самый опрометчивый поступок, который он когда-либо предпринимал, самый безжалостный из всех, что он когда-либо делал, вмешиваясь, чтобы подавить отвратительное мнение публики. Он воспользовался всеми услугами, которые накопил, применил все средства шантажа, которые у него были, чтобы быстро убить эту сплетню. Негативное внимание не было чем-то новым, когда дело касалось королевской семьи. Некоторые вещи должны были идти своим чередом. Но он подвёл черту, когда эти вещи разбили сердце Джерихо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Теперь же всё то время потрачено впустую.
Он закрыл лицо руками, делая долгий, успокаивающий вдох.
Это нормально. Всё хорошо. Он приспособится. Он всегда приспосабливался.
Но это не означало, что ему это должно нравиться.
ГЛАВА 29
СОРЕН
Сорен не могла уснуть. Каждое движение и поворот ощущались как имитация волн, принятие того, во что они её превращали. Каждый удар её сердца казался предательством, каждое биение крови шептало «наследница, наследница, наследница», разбавляя звёздную пыль в её крови морской водой.
Наследница Атласа.
Это было либо её самое блестящее достижение, либо её самый безумный трюк, по поводу чего, они с Элиасом громко и в течение нескольких минут спорили. К счастью, его освободили со смены и заменили Алией, девушкой вдвое меньше Сорен, которая и близко не была склонна разговаривать с ней, так что ей оставалось пялиться в потолок и молча считать бесконечное количество горных баранов.
Хорошо. Было не совсем тихо. Чудовищные сплетни за её окном, казалось, никогда не прекращались, а шум вздымающихся и опускающихся волн был её постоянным спутником, в какую бы комнату она ни заходила.
Сорен вытащила одну из подушек из своей маленькой горы и натянула её на голову, сильно зажав уши и зарывшись лицом во вторую подушку. Океан по-прежнему ревел.
Из неё в колыбель из ткани и перьев вырвался стон, и она оттолкнулась от груды подушек и одеял, протирая затуманенные глаза тыльной стороной ладоней.
Это было бесполезно. В любом случае, приближался рассвет. Ей нужно было двигаться. Ей нужно было пройтись.
Она скатилась с кровати, легко приземлилась на пятки, схватила персиково-розовый шёлковый халат, висевший в изножье кровати, и накинула его. Он странно касался её шрамов, не совсем неприятно, но и не совсем успокаивающе. Ей так отчаянно хотелось прикоснуться к чему-то знакомому, что она почти умоляла Финна позволить ей украсть один из его свитеров, прежде чем вспомнила, что проявление слабости к этому конкретному принцу, вероятно, загонит её ещё глубже в яму, чем она уже была.
Дома она бы спала в одной из рубашек Элиаса. Но это, очевидно, тоже не было вариантом.
Он вёл себя странно; она старалась не вникать в это слишком глубоко, но сейчас он, казалось, нервничал рядом с ней. Он чуть не выпрыгнул из своей кожи тем утром, когда она вышла из комнаты и мимоходом коснулась пальцами его спины, молчаливое напоминание о том, что она с ним, что у них всё в порядке.
Может быть, не всё так хорошо, как она думала, если он собирался вести себя как кролик, попавший в ловушку каждый раз, когда она прикасалась к нему. Может быть, он снова сомневался в ней. Думая, что она слишком глубоко впустила их в свою голову.
И боги, может быть, он был прав. О чём она думала, наслаждаясь уроками плавания и семейными ужинами? У неё была миссия, которую нужно было выполнить. У Элиаса не было времени в запасе.
Решимость ожесточила её сердце. Она могла доказать ему, что всё ещё не спускает глаз с приза… и она точно знала, с чего начать.
Когда она вышла из своей комнаты, шлепая босыми ногами по полированному полу, она направилась в кабинет Джерихо. Внутри были зажжены лампы, мягкое золотистое сияние исходило из щели под дверью, смягчая края коридора за ней. Сердце Сорен заколотилось, когда она подошла ближе, мышцы её живота напряглись, каждый сантиметр её тела гудел от адреналина.
Когда она подняла кулак, чтобы постучать, свет под дверью стал ярче, резче, а затем погас.
Дверь открылась от её занесенного кулака, и появилась Джерихо, потирая глаз тыльной стороной ладони. Усталость отразилась в наклоне её плеч, унылом уголке рта, опущенных веках. Но когда она увидела Сорен, всё ещё стоявшую там с поднятым кулаком, с приоткрытыми губами на полпути к объяснению или оправданию, она выпрямилась и выдавила полуулыбку на своём лице.
