глупо, но посвящать троллей в дела, которые касались только Ковена или Академии было еще глупее. Словно прочитав его мысли тролль, с неприсущей ему легкостью, сказал:
— Нам нужно знать, что произойдет или происходит. Остальные: вы, Ковен, люди, эльфы и тем более катамы — нам неинтересны. Мы не вмешивались в ваши дела раньше и не станем этого делать сейчас.
— И как я могу быть в этом уверен?
— Никак. Вам придется верить или не верить нам. Мы все равно будем готовы, но когда вам понадобится помощь, не станем вам помогать, если вы откажетесь. Я думал, люди всегда были рады союзам, даже временным… Магистр, — продолжил тролль через долгую паузу. — У нас есть мастера, торговцы и воины. Я — воин и много говорил с разными жителями, но наш разговор для меня самый долгий и трудный. Поэтому, когда придет время, мы будем охранять себя, но мы хотим встретить врага в самом начале его пути и сразу нанести удар всеми землями, а не бороться поодиночке. Решать вам и Ковену, а меня ждут мои. Кахтех рехепс, магистр.
Несмотря на свой огромный рост и большую массу, тролль с легкостью встал из неудобного кресла и вышел за дверь. В это же время открылась дверь в соседнюю комнату, спрятанная за большим полотном, и на пороге появился Виан.
— Ты все слышал?
— Да, мессир, — ответил он.
Из старика он уже давно превратился в молодого и подтянутого мага: морщины разгладились, борода исчезла, мышцы скрыли кости. У него не было меча или другого оружия, но Виану оно и не требовалось — его магия была абсолютной, а такой маг мог выстоять в любом бою.
— Тогда знаешь, что делать.
Дверь закрылась, а магистр еще немного посидел за столом, размышляя над случившимся, после чего отправился к портрету своего предшественника. Одним движением руки величественный профиль бывшего главы академии был отодвинут в сторону, а из небольшого ящика Эдуард достал бутылку отменного напитка троллей.
— Тролли значит. Попробуем какие вы на вкус, — с недовольством проговорил магистр.
Он открыл бутылку и налил себе бордовой жидкости, один запах которой мог привести непривыкшего человека в состояние забвения. Но как только глава Академии сделал глоток, на пороге, совсем не вовремя, появилась мадам Дарей со свитком в руках.
— Навата, — сказал, скривившись, маг. — Чудные дела творятся, Навата, чудные. Тролли вот, готовятся к войне и как испуганные крысы решили вступить с нами в союз. Кто бы думал, что именно они начнут собирать всех вместе? Такого еще не было. Наследник вот сбежал, прихватив с собой своего брата и будущего стража, адептку убили прямо у меня на глазах, Ковен молчит, а мне угрожали два безумных герцога. Мне! Вы представляете, Навата! Да я здесь их мог убить одним движением, а они мне угрожать вздумали!
Мадам Дарей застыла на пороге как изваяние, даже бронзовые статуи в залах академии проявляли жизни больше, чем она сейчас. Секретарь хотела что-то возразить, но магистр, который все это время упорно смотрел в кубок, как-то странно улыбнулся.
— А знаете, что самое ужасное, моя дорогая? Я пытался уйти, но мне не дали тогда и не дают сейчас. А я ведь хотел уйти. Я говорил, что ничего хорошего от моей жизни здесь не будет. Она мне это говорила! Что мне делать, мадам Дарей, может, вы знаете ответ на этот вопрос?
Секретарь подошла к столу.
— Господин магистр, — начала она уверенным тоном. — Я прошу вас. Не знаю, что произошло, но возьмите себя в руки. И если вам так сильно хочется мне рассказать, то рассказывайте, но держите себя в руках.
Эдуард посмотрел на нее оценивающе, усмехнулся и начал пересказывать все, что произошло в стенах его кабинета. Он поделился и своими опасениями, что в Ноэле на самом деле не восстание, а борьба теней, и каждое новое происшествие в стенах замка и на территории земель — очередное тому доказательство. И пока все земли спокойно спят, надеясь на Ковен, тролли уже начали готовиться к войне, они оказали умнее всех, но идут их воины не в Ковен и не к границам, а засели здесь, под обеспечением Академии, а именно Эдуарда Фамитье.
Магистр не рассказал секретарю про убийство послов двух герцогств, но рассказал, что отправил своих людей следить за беглецами, особенно выделяя слово «пока».
— Эдуард, и чего вы от них ожидаете? — спросила мадам Дарей.
— Всего, чего угодно. Надеюсь, они не наделают глупостей. А пока мне нужно узнать, кто именно так сильно желал наследнику смерти, что готов был восстать против Ковена, — его голос стал еще тише.
— И кто мог хотеть убить наследника?
— У меня есть одно предположение. Но если это так, то мне очень жаль мальчика, и я не хотел бы пропустить нужный момент, чтобы помочь ему. Но здесь еще много вопросов. Что вы нашли? Зачем-то же вы сюда приходили.
— Да, — секретарь аккуратно достала свиток и разложила его на столе. — Здесь я нашла некоторые записи катамов. Они не самые полные, но это пока единственное, что я сама смогла найти. Если бы вы дали мне людей: магистров или адептов…
— Это исключено.
— Так вот, судя по записям, катамы действительно не просто перебирали книги и искали важные и ценные, а искали определенные книги и свитки. Все выглядит так, словно они отбирали самые древние фолианты и определяли их ценность и важность для нас. В целом, так оно и было, но вместе с этим они пытались обнаружить книги древних про кристаллы и павшую империю.
— Эдиар?
— Да, но как вы догадались? — удивилась секретарь.
— В моих стенах… прямо под моим носом… Это старинная легенда, которая никому не была интересна. Мне про нее рассказывала одна женщина…
— Она? — Навата сама испугалась своих слов и надеялась, что магистр не заметит, как секретарь встревает в то, что ее не касается. Но Эдуард заметил, однако не придал этому особого значения.
— Да, она. Она рассказала мне эту легенду, и, честно признаюсь, ничего необычного в ней не было. Про священный лес рассказывали вещи и хуже, эта отличалась только отсутствием священного леса.
— И почему ею могли так заинтересоваться катамы?
Магистр задумался.
— Насколько я помню, там было вмешательство Альтамы, которая спасла только одного человека в империи. И, кажется, лес закрылся, чтобы что-то спасти. Но от кого и почему я не знаю.
Эдуарду не понравилось, что уже второй раз за один день все разговоры сводились к священному лесу. Он чувствовал, что происходит что-то, чего он пока не
