Молодой человек вертел в руках шляпу, ослепленный обаятельной улыбкой Пейшенс.
— Ах, мисс, я едва не забыл. Вы уронили на балу носовой платок. Я пришел, чтобы вернуть его. — Он робко протянул ей выглаженный носовой платок.
Его рыцарство удивило Пейшенс.
— Должно быть, это Салли обронила, когда мы уходили. Это мой любимый платок, обещаю впредь быть более осторожной.
Запинаясь, он пробормотал:
— Это была бы честь во… возвращать вам все ваши платки. — Он вдруг покраснел до корней волос.
Брайс открыл дверь и сообщил юному поклоннику, что ему следует более разумно проводить свое время, чем, развозя дамам платки.
Прибыл Стоун, чтобы проводить ослепленного любовью молодого человека до двери, но прежде чем Симкинс вышел, он вспомнил о хороших манерах.
— Прощайте, мисс Мендели, до встречи. Лорд Лондрингем и леди Элверстон, очень рад был с вами познакомиться. — Он бросил еще один влюбленный взгляд на Пейшенс и ушел.
Брайс уселся на диван и посмотрел на Пейшенс, подняв брови:
— Что это за жеманный болван, и как вы могли поощрять его?
Она удивилась:
— Поощрять? Мне в голову не пришло, что простая благодарность позволит молодому человеку думать, что он может ухаживать за мной.
— Вы флиртовали с ним, — прорычал Брайс. Тут вмешалась леди Элверстон:
— Вы только посмотрите на этих двоих! Я бы сказала, что вы ссорящиеся любовники, если бы увидела нечто подобное, но я знаю, что это не так. Пейшенс, ты не позволишь мне на минутку остаться наедине с его светлостью? Мне нужно с ним кое-что обсудить. До вечера. — Она улыбнулась Пейшенс.
Пейшенс, прежде чем выйти из комнаты, заявила:
— Никакие мы не любовники! И я не флиртовала! Брайс проигнорировал ее замечание, размышляя над словами леди Элверстон.
Часом позже Брайс нашел Пейшенс на кухне вместе с Салли, Мартой и Меленрой. Салли стояла на стуле и хихикала, в то время как Меленрой, Марта и Пейшенс шествовали вокруг стула, делая вид, будто маленькая девочка Королева фей. Мука исполняла роль волшебной пыли, которая облачком взлетала к потолку.
Когда Пейшенс чихнула, подбросив горсть муки, Брайс, облокотившись на дверной косяк, сказал:
— Будьте здоровы.
Она резко обернулась, чем привлекла внимание Марты и Меленрой. Они тотчас перестали петь.
Меленрой поспешила заняться делами, вооружившись метлой, и стала убирать неподатливую мучную пыль. Марта схватила Салли с ее «трона» и понесла прочь, бормоча что-то о том, что ее надо умыть, когда проходила мимо Пейшенс.
Брайс поднял бровь с едва заметным намеком на улыбку. Пейшенс заметила, что он пристально смотрит на ее платье, и, проследив за его взглядом, увидела, что когда-то зеленая ткань стала теперь, значительно белее. Она подняла голову и начала:
— Милорд, мы с Мартой нашли Салли вместе с Меленрой, и она показалась нам довольно грустной. Мы пытались развеселить ее, — сбивчиво прошептала она.
— Не нужно никаких объяснений. Мы должны обсудить будущее Салли. Однако есть кое-что более насущное, чем я должен поделиться с вами. Не будете ли вы любезны, присоединиться ко мне в приемной?
— Можно, я сначала приведу себя в порядок?
— Нет. Промедление смерти подобно.
Пейшенс похолодела. Что-то случилось с Рупертом. Она молча последовала за ним по коридору и вверх по лестнице.
Они вошли в любимую Пейшенс небольшую заднюю приемную. Мягкий розовый оттенок обоев был в тон дивану. Солнечный свет струился сквозь бледно-розовые шторы на восточный ковер. Пейшенс опустилась в ближайшее кресло, с трепетом ожидая, что скажет Брайс.
Он пристально смотрел на нее, а она в тревоге ждала.
— Что вы хотели сказать мне? — спросила Пейшенс. Голос ее дрогнул.
— Хотел кое-что сообщить о вашем брате Руперте. Он цел и невредим. Сбежал из тюрьмы, видимо, с помощью своих прежних товарищей.
Пейшенс вскочила на ноги и воскликнула:
— Как могло такое произойти?! Руперт не сделал бы ничего подобного! Он ждал, что вы спасете его. Он мне так и сказал.
Брайс поднял руку:
— Подождите, все не так плохо, как может казаться. Из письма констебля, которое я только что получил, стало известно, что побег случился два дня назад, его организовали трое, пойманные за контрабанду и воровство. Свидетели утверждают, что вашего брата увели силой.
Пейшенс побледнела. Она не знала, что сказать. Лишь покачала головой и подошла к окну.
Брайс смотрел на ее спину. Она казалась такой хрупкой, как она могла заботиться о своем брате, а еще о Салли и обо всех остальных людях, рассчитывавших на ее помощь? Она несла бремя многих других людей. Брайсу очень хотелось облегчить этот груз, но пока он не мог сделать этого. «Леди Элверстон считает, что я почти влюблен в эту женщину. Так ли это? Вполне возможно. Но не сейчас, когда еще столько нужно сделать. Вообще-то бесполезно тратить эмоции на любовь».
Он подошел к ней и встал сзади, он ждал от нее какого-то знака, чего-то, что скажет ему, что ей нужен он и его помощь.
Когда она повернулась к нему, ее глаза были печальны, но в них не было слез. Она сделала глубокий вдох и слабо улыбнулась. Расправив плечи, она обратилась к нему:
— Я должна вернуться в Уинчелси и найти брата. Руперт опасается, что человек, убивший нашего кузена, лорда Карстерза, может охотиться за ним. Я должна найти его и отвезти домой, где он будет в безопасности. Брайс сжал ее плечи:
— В этом нет необходимости. Люди констебля уже ищут его. Они знают, что ему нельзя причинять вреда, и я попросил, чтобы его привезли в Пэддок-Грин под неусыпное око Марлоу, который будет его охранять. Вам нечего делать в Уинчелси. Вы должны остаться здесь, где я могу защитить вас.
Пейшенс почувствовала облегчение, она уступила эту битву. Ей нужно составить план. Она посмотрела Брайсу в глаза:
— Вы обещаете сделать все, что в ваших силах, чтобы обеспечить безопасность моего брата?
Брайс тоже посмотрел ей в глаза:
— Я не допущу, чтобы с ним произошло что-то плохое. Пейшенс отпрянула и прошептала:
— Я должна посмотреть, как Марта справляется с Салли. И подготовиться к сегодняшней поездке в Гарденз. Я не хочу разочаровывать леди Элверстон второй вечер подряд. Пожалуйста, извините меня.
Брайс смотрел ей вслед. Когда Пейшенс ушла, он вдруг почувствовал себя бесконечно одиноким, и его охватило отчаяние.
— Ты похожа на Королеву фей, — ласково обратилась Пейшенс к Салли, укладывая малышку в постель.
Для Воксхолл-Гарденз она надела небесно-голубое платье, которое, как утверждала леди Элверстон, изумительно оттеняет ее восхитительные каштановые волосы.
