Флаг Брумоса.
Имевший, все же, некоторые отличия — в центре креста, в круге, красовались две буквы: Э и К.
— Эдвин Крессен, — Северус бросил флаг на столик и откинулся в кресле, — Коммандер брумосского флота. Отправился к Северному полюсу и пропал без вести в 1849-ом. Полагаю, эта находка проливает некоторый свет на его судьбу.
— Боюсь, — Крис нервно сжал пальцы, — мы может точно назвать его судьбу. Это флаг висел на палке, я так понимаю, лыжной… Наклонившейся и почти заметенной снегом…А рядом… Там был сугроб… И из него торчало что-то похожее на меховой сапог.
— Нисколько не расстроюсь, — отмахнулся капитан, — Никогда не любил брумоссцев. А уж Крессена — тем более. Знаете, что он собирался сделать? О чем, между прочим, говорил без всякого стеснения…
— Знаю, — вздохнул Крис, — Он говорил, что возьмет в экспедицию людей северных национальностей, мол, они привычнее к холодам и можно будет сэкономить на весе продуктов, так как и к голоду они привычнее. А когда подойдут поближе к полюсу он оставит северян в лагере и двинется к полюсу в одиночку. Потому что, — Крис скорчил противную рожу, явно изображая коммандера Крессена, — «такое великое достижение цивилизованный человек не должен разделять с представителями неполноценных народов». Противный он… был.
— Зато теперь мы знаем, чем питается этот медведь, — мрачно пошутил Ксавье из своего кресла.
— Думаете, участниками неудачных экспедиций к полюсу? Не так их и много было, чтобы хватило на пропитание целому медведю… — капитан, кажется, воспринял шутку всерьез и сейчас прикидывал питательные возможности полярных экспедиций.
Крис содрогнулся.
— Замерз? — заботливо спросил Ксавье, мысленно кляня себя за грубые шутки.
— Да нет… Просто… Этот медведь идет за нами. Как будто он ожидает, что мы тоже станем его пищей. Как будто он… Точно это знает.
Ксавье посмотрел в широко раскрывшиеся глаза мальчишки и усмехнулся:
— Мы ему на зуб не попадем. У нас есть наш поезд, надежно защищающий нас стенами. У нас есть оружие. У нас…
Дверь в каюту капитана распахнулась, влетел Роскопф, старший механик:
— У нас горят вагоны с углем!
Глава 38
3
С «вагоны горят!» механик несколько преувеличил. Горел только один вагон. Кажется, тот самый, в котором Ксавье с Крисом недавно прятались от белого медведя.
Перед внутренним взглядом Ксавье на мгновенье даже возникла бредовая картинка, на которой медведь, разозленный тем, что добыча от него ушла, подкрадывается к вагону с факелом и, воровато озираясь, поджигает его. После чего, злобно хихикая, уходит вдаль.
Хватит бредить! Вагон горит!
— Разведчики, охранять! — выкрикнул он на бегу.
Поезд уже, фыркнув паром, остановился, все свободные — то есть теперь просто все — члены экипажа бежали к пожару. В том числе и разведчики. И, естественно, никто не оглядывается по сторонам, никто не контролирует, не подкрадывается ли медведь. А от этой коварной скотины всего можно ожидать. В том числе и того, что огонь его не испугает, и медведь, подкравшись сзади, уменьшит численность экипажа и увеличит объемы своих пищевых запасов… да что за чушь в голову лезет⁈
— Машинист, в кабину! Ждать сигнала!
— Но…
— Выполнять!
Чем хороши белоземельцы — они, как правило, выполняют приказы. Да, иногда после повторения и дополнительного стимула, вроде крика или пинка, но выполняют. Машинист Нотбек развернулся и побежал к голове поезда.
— Борзиг — охрана машиниста!
Второй разведчик, перехватив штуцер, рванул следом за Нотбеком.
Теперь, собственно, пожар…
Да, горит пока только один вагон. Ключевое слово — «пока». И перед ним и позади него — тоже вагоны с углем и еще немного — заполыхают и они. А запас топлива рассчитан чуть ли не до фунта. Загорятся остальные вагоны — и «Полюс» останется здесь навсегда, стальным заиндевевшим памятником очередным неудачникам, отправившимся штурмовать Северный полюс.
— Отцепляйте задние вагоны!
Роскопф, механик, уже начавший было отдавать команду отцеплять горящий вагон, недоуменно оглянулся:
— Задние, господин Драккен!
— Задние! Иначе мы их потеряем!
В глазах механика блеснуло понимание и он, перехватив кувалду, бросился к дальнему концу вагона. Остальные люди с «Полюса», попытавшиеся было забрасывать пожар снегом, осознали как бесплодность своих попыток — снег испарялся, не долетая до гудящего пламени — так и то, что у начальства есть какой-то план.
Лязгающие удары прекратились, из-за вагона выглянул Роскопф:
— Сделано!!!
Ксавье развернулся и замахал руками машинисту, подавая знаки начать движение.
Отмашка «Понял», запыхтела машина паровоза и поезд, дернувшись, двинулся вперед, оттаскивая горящий вагон все дальше и дальше от отброшенного хвоста уцелевших вагонов.
Еще немного… Еще…
— Стоп!
«Полюс» замер там, где пламя пожара уже не достало бы до оставленных вагонов.
— Отцепляйте горящий! — Ксавье выкрикнул команду и осекся.
Пока ледовый поезд отходил от вагонов, пожар разгорелся сильнее и для того, чтобы оцепить горящий, нужно было войти в огонь.
Буквально.
Секундная задержка. Никто не решился выполнить приказ. Роскопф стиснул рукоять кувалды, но не сделал шаг вперед.
Да, белоземельцы исполнительны. Но они все же не дураки и не самоубийцы.
По крайней мере — не все из них.
Выдернув молот из рук механика, Ксавье побежал вперед, к языкам пламени.
— Господин Драккен!
— Драккен!
— Ксавье!!! — а это малыш Крис. Беспокоится…
Эх, сейчас бы ведро воды… Говорят, пожарные, прежде чем войти в огонь, обливаются. Да откуда сейчас взять воду…
Как будто кто-то услышал сожаление юноши и, возле самого вагона он поскользнулся и, подняв кучу брызг, рухнул в самую настоящую лужу воды. Так это же снег! Он растаял от огня и образовал ледяную чашу, наполненную водой!
Захохотав, Ксавье, лежащий на спине, перевернулся с боку на бок и, наклонив голову, бросился в пламя.
Зашипела, испаряясь вода, запахло паленой шерстью, обгорающей с шубы и капюшона, лицо обдало жаром, горло сдавило попавшим внутрь дымом…
Задержав дыхание, Ксавье принялся выбивать кувалдой защелку, удерживающую вагон. Удар! Удар! Еще удар!
Лязг!
Черным дымящимся мешком обгоревшей шерсти он вывалился из огня и замахал руками, подавая сигналы паровозу.
Поезд запыхтел и поехал вперед, все дальше и дальше от догоравшего вагона. Отдельные языки пламени пробегали по задней стенке последнего вагона, еще немного и вспыхнул бы и он, но сейчас, без поддержки общего жара, они быстро гасли.
Получилось. Спасены!
— Ксавье!!!
Расталкивая радостно завопивших членов экипажа, к юноше бросилась крохотная фигурка и, казалось, одним длинным прыжком повисла у него на шее.
— Ксавье! Ты жив!!!
4
Если не считать сгоревшего холерного вагона с чумным углем, то потери экспедиции были минимальны.
Часть топлива потрачена на маневры «Полюса», чтобы сделать круг и прицепить ранее отброшенные, как хвост ящерицы, вагоны.
Обгорела и жутко пахла паленой шерстью одежда Ксавье, в соответствии с общим решением ее пришлось выбросить.
Сам Ксавье получил еще один шрам на лице, в дополнение к уже имеющемуся: то ли искра от пожара, то ли осколок раскаленного металла ударил его в щеку и оставил ожог. И левый глаз покраснел и слезился, то ли тоже что-то влетело, то ли дым попал. Но это все терпимо и преходяще.
В общем, если не считать вагона, то потери минимальны.
А вот если его считать…
Ксавье бросил перо, оставившее россыпь чернильных брызг поверх его расчетов.
— Все равно не выходит. Нам не хватит угля.
— Не может быть! — капитан Северус вскочил и заходил туда-сюда по каюте, заламывая руки, — Не может быть, чтоб не хватило до полюса!
