Я увидел Васькин силуэт — корявенький, надо сказать, скорченный силуэт, оседлавший створку ворот и меланхолически разъезжающий туда-сюда.
Через минуту мы поняли, что, кроме незапертых железных ворот, от забора более не осталось ничего. И если бы мы, пренебрегая секундной болью и царапинами, ломанулись через боярышник в любом месте, то оказались бы в казарменном дворе, не устраивая кроссов по пересеченной местности.
— Казарма, говоришь? — спросил, поднимаясь с меня, Башарин. — А я думал — предприятие. Там со стороны шоссе бетонная стена с колючей проволокой сверху
— А хрен его знает, что там было на самом деле, — отвечал, сползая с ворот, Вася. — Бодигарды на свой полигончик, как правило, через забор лазят. Где-то здесь... И с ненавистью посмотрел на железные ворота. Я поднялся, чувствуя себя не просто помятым, а даже пожеванным. После кросса — еще и Башариным сверху припечатали... Я — стандартной ориентации, никогда себя голубым не воображал, но тут вообразил — и понял, что теоретически все они должны ходить с переломанными ребрами.
— Туда, — Вася показал рукой на темный прямоугольник по ту сторону открытого пространства. — Бегом, по одному. Первый, пошел...
Башарин, не задавая вопросов, пригнулся и побежал. И сразу же растворился во мраке. Вася выждал минуты полторы и приказал:
— Второй, пошел.
— Я, что ли?
Он вздохнул. Он так вздохнул, что мне все стало ясно. А виноват я, что ли, что бабуля, когда мне было восемнадцать, где-то раздобыла три справки — о том, что я три раза подряд имел сотрясение и даже ушиб мозга? И когда заходила речь о том, что парню, мне то есть, надо бы пройти суровую жизненную школу, моя кроткая, ласковая, читающая наизусть стихи Ахматовой бабуля отвечала жестко, как прикованный к пулемету смертник:
— Через мой труп!
Впрочем, справок этих я в глаза не видывал, знал только, что где-то у бабули они есть, и поэтому военкомат ко мне не цепляется.
В общем, я — пошел.
Бегать скорчившись, да еще впотьмах — сомнительная радость. Того гляди — носом землю клюнешь. Я был безмерно благодарен Башарину — без него я проскочил бы этот закуток, это узкое и темное пространство между тесно стоящими зданиями, где можно спрятаться и перевести дух. Я так бы и чесал лбом вперед, безнадежно пытаясь разглядеть неровную землю под ногами, если бы он не втащил меня и не прислонил к стене.
Через минуту прибыл Вася.
— Надо бы в здание пробраться, — озабоченно сказал он. — Не исключено, что там койки уцелели, матрацы...
— Тоже верно, — согласился Башарин. Было темно, более чем темно, но я увидел в его глазах безмолвное обожание. Лидер оправдывал надежды! Сейчас лидер действительно уложит его, Башарина, в кроватку, а сам сбегает за хлебом и тушенкой к завтраку.
— Пошли, — Вася первым двинулся вдоль стены, ведя по ней рукой, и нашарил дверь, и дверь оказалась открыта...
Мы вошли — и сразу же замерли. Откуда-то в помещении истекал свет!
Людей здесь быть не могло!
— Бомжи? — шепотом спросил Башарин.
— Вот с ними и поужинаем, — отвечал Вася. — За десятку они нас пустят к огоньку.
Мы пошли на свет и наконец поняли, куда нас занесло. В давнопрошедшие — plusquamperfectum — времена здесь был клуб с кинозалом. Сейчас от зала остались только стены и подмостки, даже крыша — и та не уцелела.
— Хайтаран вудрак кылдык суару! — раздался грозный голос.
На высоте примерно человеческого роста возникла фигура, высокая и стремительная. Сразу сделалось чуточку светлее, и мы увидели, что фигура — в длинном плаще.
— Думбан сагардан кылдык! — провозгласил плащеносец, воздевая руки ввысь.
— Думбан вудрак! — ответил суровый голос, и навстречу вышел некий здоровенный бородатый доисторический муж с факелом и в сверкающей кольчуге.
— Они... — прошептал Вася. — Вот нарвались... Оба, и плащеносец, имевший на голове повязку со светящимися точками, и кольчужный облом повернулись к нам. Они явно еще не видели нас — но вот-вот могли учуять.
— Сагардан эмбиэль! — с таким боевым кличем из мрака явилась девица. Была она в золотых лосинах, сапожках и белой, распахнутой на груди рубашечке, то есть вполне женственно одета, однако в руке держала немалых размеров меч и управлялась с ним удивительно легко.
Мы с Васей невольно переглянулись. Вроде бы среди наших преследователей женщин не было. Или они, подобно фальшивому “газику”, на городских улицах являлись с измененными рылами, но тут, при колдовском обряде, вернули себе свой подлинный прекрасный образ?
За девицей нарисовался еще один силуэт — вроде завернутого в плащ с головой двухметрового дяди. То есть четвертый маг...
— Т-т-т-т-т! — вспомнил я. Четыре неприятности! Четыре тещи, или четыре судимости, или четыре пули в печенку! Вот это что было такое — четверо магов-убийц!
Тут убийцы запели.
Это была жуткая песня, в которой мы могли разобрать только слова “сагардан” и “кылдык”, и эти слова означали что-то страшное. Четверка над нашими головами призывала силы мрака и сгущала атмосферу безумия...
Вася полез рукой под мышку Но не выскользнул оттуда пистолет, одним своим весом подтверждая, что мы не беззащитны перед лицом черной магии. Васькина рука окаменела, как и кулаки Башарина, сжимающие лопату, как и мой полуоткрытый рот.
— Кам-про-ман-дос! — выкрикнул тот, что в повязке, поднося руки к лицу рупором. Факел и меч в девичьей руке решительно указали на нас троих, а из рупора вырвался длинный, рассыпающийся сноп радужного огня!..
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ГОВОРИТ НЕРЕАЛ
Я! Напролом!
Я?
Я!
Ноги. Стою. Крепко. Хорошо стою.
Глаза. Вижу. Рожа. Я узнал эту рожу.
Рука. Правая. Тяжесть. Палец. Упруго. Подается...
Рожа. Сытая. Лысая. Старая. Ненавижу!
Этот гад, сука, козел вонючий, отнял у меня Машку
Колесникову!
Классная девка Машка — ноги во, бедра во, сиськи во... ох, что-то я не то вижу...
Получай, падла!
Tax!
— Это тебе за Колесникову! — объяснил я ему, но он, кажется, не понял.
Упал. Рожей в стол. Хорошо! Класс! Тресь. Дверь? Дверь. Кто там? Двое. Ну и рожи! Что с ними делать?
— Кто тебе его заказал?! — слышу. — Живо! Ну? Как — заказал?
Кто-то что-то мне заказал? Врать не стану — не помню. Значит, не знаю. И я честно ответил:
— Не знаю!
Эти двое выглядели так, как должны выглядеть мужчины. Большие, крепкие и опасные. И при оружии.
Кажется, я их чем-то удивил.
Заказал, заказал... Хорошее слово. Что бы оно значило? Надо вспомнить.
— Во, блин! — сказал тот, что чуть пониже. Тут я вспомнил еще кое-что. Если делаешь выстрел в человека, то лучше поскорее убраться. Они загораживали мне дорогу. Но встали так, что между ними можно проскочить.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
