— Башарин, у вас есть двойник. Это он стрелял в Ротмана. Из-за него вся эта кутерьма, — совсем доступно объяснил я. — Понимаете? У милиции к вам претензий больше нет!
— Хотите, протокол допроса порву? — предложил Вася. И ничем, кстати, не рисковал — протокол-то лежал у него в кабинете, в прозрачной папочке, а кабинет и вовсе остался в каком-то ином мире.
— Рвите! — буркнул Башарин. Или нереал. Или еще кто-нибудь потусторонний...
— Но у тех, кто за вами сейчас гнался, большие претензии к вашему двойнику! — воскликнул Вася. — А мы просто хотим вам помочь и разобраться в этом деле окончательно!
Башарин смотрел на него с огромным недоверием. Я бы тоже смотрел с недоверием на человека, который вот так чешет красивыми словами, соблюдая знаки препинания.
— Послушай, идиот, я же могу тебя сейчас взять на прием и поволочь, как мешок с картошкой, — почти по-человечески сказал Васька. — Тем более — нас двое. Или ты идешь с нами и мы выведем тебя отсюда, а потом отпустим на все четыре стороны, или ты остаешься — и тогда разбирайся как знаешь! Было бы предложено.
— Хрен с вами, — буркнул Башарин. — Веди, что ли, родной. По дороге можешь спросить, что я вчера смотрел по телику!
— Ну так и пошли, — Вася выглянул по ту сторону китайской стенки, где носилась машина. — Лопату-то оставь.
— Лопата дельная, — возразил Башарин. — Она меня сегодня здорово выручила.
— Ну, ладно.
Вася задумался. И я понял — он рассчитывает маршрут. Пока мы тут мыкаемся между домами, по узким асфальтовым дорожкам, — мы вроде бы и в безопасности. Хотя — как знать? Если тем гадам, которые гоняют нереала, он действительно нужен, они не постесняются пролететь на полной скорости и по газонам — лишь бы догнать.
Наконец он остановился взглядом на гаражах. Эти гаражи, надо полагать, выросли за последние годы там, гда по замыслу архитекторов, имела место быть спортплощадка. Но мир ее праху! В борьбе с техническим прогрессом спортплощадки гибнут, как мотыльки в пламени свечи... Тьфу!
— Перебегаем по одному, — распорядился Вася, достал из плечевой кобуры пистолет и вручил Башарину. — Прикроешь, если что. А лопату давай сюда... если ты так уж ею дорожишь...
Я сперва ошалел, потом вспомнил: ведь этот дурак Башарин — классный стрелок! Если только перед нами действительно он. А у Васьки просто не оставалось другого выхода — или он доверяет на пару минут табельное оружие Башарину, или торчать нам под этими лоджиями до рассвета — в идеальном варианте. Есть и неидеальный — что тут нас и накроют те, которые на машине.
Васька не то что перебежал — перенесся в щель между гаражами. Вторым следовало бежать мне. Ну, конечно! Как это командовал Наполеон Бонапарт, когда в Египте на французов напали мамлюки? “Ослов и ученых — в середину!”
Я тоже бежал, пригнувшись, и чуть не пролетел мимо щели. Васька втянул меня и сделал Башарину знак рукой — мол, погоди.
— Вот уйдет он с пистолетом, — зловеще каркнул я.
— Не уйдет! — вдруг Вася рассмеялся и тихонечко запел: — Все идет как нужно, все идет по плану, все идет прекрасно!...
— Ой ты гой еси! — подхватил я, потому что не мог упустить такой блистательный миг безумия. — У-утица лу-у-уговая, ло-о-о-пата — ой да штыковая! Ой, люли-люли-люли, люли — штыковая!
— Сдурел? — прикрикнул вокалист Васька, но лопату из рук не выпустил.
— Сам сдурел! — огрызнулся я. — Вот интересно, это действительно Башарин во плоти и крови — вариант “а”, вообразивший себя Башариным нереал — вариант “бэ”, или Башарин, поверивший в то, что он нереал, который может спастись только одним способом — притвориться Башариным? Вариант “цэ”!
— Бр-р-р! — ответил на это построение Вася. — Это точно Башарин. Причем недавно вышедший из запоя.
— Мне тоже так показалось...
Вдруг озарило — а не отбивался ли этот тип лопатой от зеленых чертиков, корчащих рожи с трехдверного шкафа? Мы-то думаем, что его маги гоняют, а это — зеленые чертики, детки белой горячки?
— Послушай, Вась, — не очень уверенно начал я. А нужно ли нам возиться с этим алкоголиком? Мы же подставляемся под какой-нибудь гнусный магический удар! И ради чего?
— Пока они гоняются за живым Башариным, нереал имеет шанс спастись! Ведь разобрать живого Башарина на двойника и инкуба они не могут? Не могут! — жестко объяснил Вася. — Поэтому мы будем его вытаскивать, пока сможем, и пусть они думают, что ловят нереала!
Страшненько стало от этого Васькиного желания непременно лечь грудью на амбразуру. И ладно бы — своей! Моя-то тут при чем?
— А нереал знает, что ему нужно спасаться? Ответа на этот вопрос я не получил. Потому что Вася, каким-то образом определив безопасный миг, дал отмашку Башарину. Тот и примчался, держа при этом пистолет прижатым к самой своей циррозной печенке.
— Давай сюда, — велел Вася и сам забрал у него табельное оружие, всучив лопату. — Теперь можно уходить вдоль гаражей — и до улицы, как бишь ее...
— И поймать такси! — предложил Башарин.
— Зачем? Я позвоню и попрошу прислать за нами машину! Вот дурак — тут же раз в час должны проходить патрульные! — обрадовавшись, что додумался, Вася полез за мобильником и минут пять втолковывал дежурному, где находится, а еще пять минут клялся всю ответственность взять на себя.
— Выходит, мне все-таки в ментовке ночевать... — буркнул Башарин.
— Это лучше, чем в брюхе у людоедов, — на всякий случай припугнул я. Треклятый дед-вонючка, чтобы такие ароматы исторгать, должен питаться исключительно падалью. Возможно, свежие трупы ему даже не подходят. Ну что же, если мы тут застрянем, нам дадут возможность протухнуть...
Башарин не испугался. Все-таки нереал, подумал я, ловкий нереал с актерскими данными. А из нереала труп никак не получится... наверно...
— Порядок! — доложил Вася. — Сейчас как раз ребята из Гулецкого района патрулируют, вот они нас и подберут. Машина номер сорок два — сорок восемь. Не высовываться!
Мы проскочили открытое место, укрылись между двумя киосками и тихо переговаривались о всякой ерунде, и тут действительно подъехал сине-желтый “газик”. Вася шагнул ему навстречу — и тут же распахнулась дверца.
Мы кинулись в машину, но вдруг железная Васькина рука вцепилась в мое плечо и удержала меня.
— Назад! — одновременно крикнул Вася Башарину. Из глубины “газика” полез некто в милицейской форме.
— Загружайтесь! — пригласил он.
— А хрен тебе! — крикнул Вася и непонятным образом в руке у него оказалась пустая пивная бутылка. Он запустил этой бутылкой прямо в лоб тому, в форме, и тот рухнул обратно в машину.
— Мать моя женщина! — заорал Башарин. Я бы тоже заорал, если бы в горле не пересохло. Ощущение было — будто с неба хлынули потоки воды, и быстро потекла с машинных боков сперва желтая, затем синяя краска, и от тяжести воды машину сплющило, она раздалась в длину и в ширину, осела и оказалась уже не милицейским “газиком”, а какой-то диковинной иномаркой. Черной! Той самой!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
