Алексей Кручёных в своей легендарной книге «Наш выход» вспоминает:
«Когда Маяковский привез в Питер написанную им пьесу, она оказалась убийственно коротенькой – всего одно действие – на 15 минут читки! Этим никак нельзя было занять вечер. Тогда он срочно написал ещё одно действие. И всё же (забегая вперед) надо отметить, что вещь была так мала (четыреста строк!), что спектакль окончился около 10 час. вечера (начавшись в 9). Публика была окончательно возмущена!»
А вот и обещанный курьёз. Изначально пьеса должна была называться «Железная дорога». «В Кунцеве Маяковский обхватывал буфера железнодорожного поезда – то рождалась футуристическая драма!» – писал Кручёных. И далее: «Маяковский до того спешно писал пьесу, что даже не успел дать ей название, и в цензуру его рукопись пошла под заголовком: «Владимир Маяковский. Трагедия». Когда выпускалась афиша, то полицмейстер никакого нового названия уже не разрешал, а Маяковский даже обрадовался: – Ну, пусть трагедия так и называется: «Владимир Маяковский»!»
Декорации обоих футуристических спектаклей были потом перевезены в Троицкий театр и использовались в пародийной постановке «Футуристический квартет». Иосиф Соломонович продолжил свою деятельность художника-декоратора и ещё четыре года, до 1917-го, работал в Троицком театре. С началом революции он участвует в оформлении революционных праздников, становится членом коллегии ИЗО Наркомпроса и на некоторое время – комиссаром Академии художеств. Он организует декорационные классы государственных художественных мастерских, которые затем преобразовывает в Декоративный институт и становится его директором – до самой смерти в 1926 году, в возрасте 43 лет. Сердце не выдержало нагрузок.
А мы с вами и сейчас можем увидеть его ставшие легендарными декорации к трагедии «Владимир Маяковский» – их эскизы находятся ныне в Русском музее и в Театральном музее в Петербурге.
Перикл Ставров. Одесский греческий поэт
Для больших европейских городов Одесса удивительно молода – ей только-только исполнилось 220 лет, но её традиционно называют прародительницей двух современных государств – Греческой Республики и Израиля. Именно из Одессы молодые участники движения «Ховевей-Цион» («Любящие Сион»), основанного врачом и писателем Леоном Пинскером вместе с Мозесом Лилиенблюмом, отправились в Палестину – восстанавливать еврейское государство. Именно в Одессе в 1814 году было основано тайное общество «Филики Этерия», национально-патриотическая организация, деятельность которой привела к свержению османского господства и возрождению греческой независимости.
Но совместная история Греции и Одессы, вернее, той территории, на которой расположена нынешняя Одесса, началась гораздо раньше – уже в VI веке до нашей эры на территории нынешнего города располагались два греческих поселения и гавани – гавань истриан и гавань исиаков. Многочисленные остатки древностей – амфоры, глиняную посуду, якоря – находят при раскопках в центре города до сих пор. Рядом с Одессой был расположен целый ряд греческих поселений – Тира и Никоний на берегах Днестровского лимана, Исакион на Сухом лимане, Одесс на Тилигульском лимане. В ста километрах, на берегу Буга, располагалась Ольвия, мощнейший греческий полис, граждане которого разгромили полководца Александра Македонского – Зопириона. Так что корни у Одессы греческие.
Иосиф Дерибас со своим отрядом и казаками атамана Головатого и Захара Чепиги завоевали Хаджибей – нынешнюю Одессу – в ночь с 13 на 14 сентября 1789 года. А уже рано утром Дерибас с боевыми товарищами пили кофе и кипрское вино в кофейне грека Аспориди. На первом своём плане в 1794 году город разделён на два участка – военный и греческий. А первая перепись населения города, сделанная в 1795 году, показала, что в нём живут (кроме военного гарнизона) 2349 жителей обоего пола, кроме дворян и чиновников, среди которых 240 евреев, 224 грека (без учёта греческого дивизиона) и 60 болгар. Именно эти нации сыграли заметную роль в развитии и становлении города.
Одесса быстро стала для греков надёжной гаванью – именно в одесской Свято-Троицкой (греческой) церкви были изначально захоронены останки Константинопольского патриарха Григория V, зверски убитого турками в апреле 1821 года. В храме и вблизи него похоронены греческие архиереи, которые умерли в разное время. В мае 1907 года у восточной стены храма в специальной пристройке был похоронен благотворитель и общественный деятель, один из выдающихся членов греческого общества, почетный гражданин города Одессы, городской голова Григорий Григорьевич Маразли.
В начале XIX века Одесса стала одним из крупнейших культурных центров греческого мира – в городе открылся греческий театр, в 1817 году – греческая школа. Прошли годы, и Одесса подарила миру целую плеяду греческих культурных деятелей. Если говорить о живописи, это в первую очередь один из основателей Товарищества южнорусских художников и многолетний его председатель Кириак Константинович Костанди – «один из первых русских импрессионистов», как его характеризовал Давид Бурлюк. Несколько лет назад автор статьи установил мемориальную доску легендарному художнику на доме № 46 по улице Пастера, в котором он жил.
Помимо Костанди, в Одессе работал целый ряд греческих художников – Александр Стилиануди, Николай Алексомати, Стилиан Василопуло.
Если же говорить о литературе, сразу вспоминаются два великих имени. Это Яннис Психарис и Димитриус Викелас.
Одна из самых известных книг уроженца Одессы Янниса Психариса – «Моё путешествие» – дала огромный толчок молодому литературному движению Греции, использовавшему народный язык – димотику. Психарис создал новую филологическую школу, известную под названием психаризм.
Поэт и переводчик Димитриус Викелас, чья мать была одесситкой, провёл и сам большую часть детства в Одессе. Именно Викелас убедил своего друга Пьера де Кубертена провести первые Олимпийские игры не в Париже, а в Афинах, и сам стал первым президентом Международного Олимпийского комитета. Живя в Париже, Викелас популяризировал Грецию и греческое наследие, а в 1877 году издал брошюру «Школа в деревне», где ратовал за введение в Греции всеобщего обязательного образования.
В начале XX века одесситы создали новое движение в русскоязычной литературе, которое Виктор Шкловский назвал «Юго-Западом». Эти имена знакомы всем: Исаак Бабель и Эдуард Багрицкий, Юрий Олеша и Валентин Катаев, Илья Ильф и Евгений Петров. Был в этой группе и поэт Перикл Ставров – Перикл Ставрович Ставропуло, грек по национальности, одессит по месту рождения.
Имя это было почти забыто в советский период – что не удивительно, ведь Перикл Ставров был эмигрантом. Пережив все ужасы гражданской войны, бесконечной смены властей, а затем – военного коммунизма с его голодом и нищетой, он смог, будучи гражданином Греции, в 1926 году вырваться из Советской России. Поэт Юрий Терапиано, близко знавший Ставрова по Парижу, писал в своих воспоминаниях о нём:
«Тогдашняя одесская литературная группа «молодых», к которым примкнул Ставров, включала несколько человек, имена которых теперь известны и в Советской России, и в зарубежье: Бабель, В. Катаев, Олеша, Ильф и Петров, <…>, поэты Эдуард Багрицкий и Вера Инбер. В воспоминаниях, напечатанных в «Новом русском слове» несколько лет тому назад, Ставров дал живое изображение литературной и художественной атмосферы тех лет. Ставров не захотел, по примеру многих своих коллег, остаться советским писателем и выехал за границу – «в своё отечество, в Грецию». Но, как сам он потом рассказывал, «в своей стране», то есть в Греции, в Афинах, Ставрова с женой все считали «русскими», да и сами они себя хорошо чувствовали только среди русских эмигрантов. Подобно тысячам таких же «русских иностранцев», живших на юге, большей частью родившихся в России и получивших русское воспитание и образование, Ставров до конца остался верен русской культурной традиции, долгое время живя за границей, думал и писал по-русски». Позже, уже в Париже, он начал писать по-французски, но – вернёмся к самому началу.
Перикл Ставрович Ставропуло родился в Одессе в 1895 году. Окончил гимназию и в 1918 году, ещё до прихода большевиков, юридический факультет Новороссийского университета. За год до окончания университета начал литературную деятельность – писал стихи, многие из которых опубликованы в одесском журнале «Бомба», писал скетчи для театра миниатюр. Подражание Маяковскому тогда было очень заметно – друг Багрицкого Пётр Сторицын даже опубликовал в той же «Бомбе» пародию на него:
Читайте:
С.Т.А. – Ста-вропуло.А я не таковский:Вы одного, господа, не знаете:Пишется – Ставропуло,А читается – Маяковский.
Прав ли был Сторицын? Судите сами – вот отрывок из одного из ранних стихотворений Перикла Ставропуло «В кинематографе»:
