А пока Мир дожёвывал завтрак, позвонила главный маркетолог и, задыхаясь, словно у неё сейчас случится сердечный приступ, пыталась рассказать, что у них украли «новинку» и уже запустили анонс и презентацию за две недели до того, как «Экос» собирался о ней заявить.
— Кто запустил?
— «Органико», — выдохнула маркетолог.
И почему он не удивился?
— Это промышленный шпионаж, Мирослав Сергеевич, — распалялась она. — Так уже было. Вы знаете, почему провалились продажи «плавающего мыла»? — назвала она известную косметическую компанию.
— Может, такое мыло никому не нужно? — флегматично жуя яичницу, осторожно предположил Мирослав.
— Конечно, нужно! — с жаром возразил маркетолог. — Но за неделю до выхода его стали продавать конкуренты. И «нетонущий кусок мыла» стал их новинкой, прорывом и позицией на рынке. Их, а не той компании, что его изобрела.
Мир пытался вспомнить что он знал о нетонущем мыле, понял, что первый раз о нём слышит, а потом только спросил:
— А что украли у нас?
— Чернила каракатицы. Всю нашу «чёрную» коллекцию, что мы собирались представить на выставке в сентябре, — едва не зарыдала она. — Плакала наша золотая медаль. Это была наша разработка! Наша новинка! С чем теперь мы поедем?
— Неужели это так важно? Выставка? Медаль? — отодвинул недоеденный завтрак Мир: аппетит она ему всё же испортила.
— Конечно! Вы что не понимаете? Это наше лицо. Наш уровень. Наша флагманская позиция. Возможность подтвердить свой чемпионский пояс, если хотите. Без этой новой линии мы потеряем позиции, очки, рейтинг.
Мирослав относился к этому проще и считал нормальным: иногда уступать лидерские позиции, чтобы корона на мозг не давила, но спорить с несчастной, расстроенной женщиной не стал.
— Мы что-нибудь придумаем, — пообещал он. — Ещё же есть время?
Мирослав посмотрел на ворох перестиранной рабочей одежды и достал из шкафа костюм.
— Опять? — покачала головой мама, глядя, как он очередной раз в выходной день собирается на работу.
Когда «подруги» уснули, она выпила две чашки кофе и оказалась не такой пьяной, как при них прикидывалась. Точнее, трезвой, просто уставшей после бессонной ночи, но сон уже перебила.
— У нас украли чернила каракатицы. И плавающее мыло уже никогда не будет прежним, — ответил он.
Ирина Владимировна покачала головой, когда Мир улыбнулся.
— Езжай ты лучше с девушкой поговори, — она горько вздохнула.
— Мам, я просил, — отвернулся Мир от зеркала.
— Ну хочешь, я с ней поговорю? — шагнув к нему, поправила она узел галстука.
— О чём? Ничего нового ты не узнаешь, только растравишь ей душу.
— Будешь молча смотреть, как она выходит замуж за другого?
— А что ты предлагаешь? Умыкнуть её из церкви?
— Ну, это же неправильно, — всплеснула мама руками. — Ты страдаешь, она страдает.
— А что вообще в этой жизни правильно?
— Ну ты бы хоть с ним поговорил.
— Я говорил, мам. До того, как всё случилось.
— И что? — спросила она с надеждой.
— Я её люблю, он её любит. Я не собирался отступать, он — сдаваться. Так рассудила жизнь, случай и сама Кристина. Давай уважать чужой выбор, нравится он нам или нет.
— Да, сынок, да. Я, как никто, знаю этот выбор между больным парнем и здоровым. И знаю, каково ей сейчас. Но вдруг он очнулся и это всё изменило?
— Конечно, изменило, но, видимо, не в мою пользу. Всё, к чёрту, мам, — мотнул он головой, чувствуя, что галстук завязан слишком туго.
Да, всё меняется. Происходит не так, как мы планируем. Идёт, чёрт его знает, через что.
Но, как говорится, и родились мы без примерки, и сдохнем без репетиции. Мы не знаем, что будет. Не знаем, что к лучшему, что к худшему.
Жизнь она такая. С другого аккаунта не зайдёшь.
Глава 35
Мирослав сходил на производство, поговорил с технологом, оценил масштабы потери.
Дал задание подумать, как можно использовать ситуацию, может, вытащить на свет что-то из других проектов, пока отложенных или, наоборот, не получивших одобрения. Поддержал. Успокоил.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вернулся в офис, достал из сейфа документы, что оставил отец, открыл, но голова упрямо не хотела работать.
Он добавил было громкость вяло бубнящего в кабинете телевизора — радио он теперь тоже слушать не мог, — и позвонил Гамлету.
— Давай я тебя заберу, — предложил новый хозяин автосервиса.
Спустя двадцать минут он уже подъехал к дому Миро. И пока тот переодевался и на ходу распихивал по карманам ключи, сигареты, деньги, документы, Гамлет курил и рассматривал огромного чёрного паука, сидящего по центру идеальной паутины.
Мир походя заметил, что мама уже куда-то уехала — её машины не было. Наверное, поехала разводить подружек по домам.
— Ты занимайся своими делами, а я на крышу, — задрал Мир голову к вывеске автосервиса.
— Да, помогу, — ответил Гамлет. — Один чёрт света опять нет.
Картинки прошлого невольно замелькали перед глазами.
В тот день, когда она первый раз приехала, тоже вырубили свет.
… Ты не выглядишь как рядовой викинг. Ты выглядишь как вождь викингов…
Он помнил, как свет мигающей вывески причудливо подсвечивал её лицо. Как Мир задумался, какая она ему нравится больше и понял: любая. Уставшая, весёлая, игривая, сонная.
Как она неустойчиво встала, пошатнулась, а потом его обняла.
Как не хотелось с ней расставаться тогда. Как невыносимо было без неё сейчас.
Если бы это было не её решение, если бы не обстоятельства, против которых Мир был бессилен, где сражаться было не с кем — с несчастным случаем, с болезнью, с преданностью женщины, давшей обещание и выполнившей его. Его бы ничто не остановило. Но…
Мир уже поднялся, волоча с собой тяжёлый ящик с инструментами, когда загудел, засвистел старенький генератор и в боксах снова вспыхнул свет и закипела работа.
Работать с Гамлетом было проще, чем с любым из его работников: грамотный, толковый, с высшим техническим образованием, он не просто крутил гайки — он понимал, что делает. Они управились меньше, чем за час: зачистили поржавевшие контакты, поменяли предохранители, прикрутили букву на место.
Мир бросил тряпку, которой вытирал руки и потёр ноющую грудь: здесь всё напоминало о ней и в груди болело.
Гамлет сунул в рот очередную сигарету.
— И хотел бы я тебе помочь, брат, да не знаю, чем, — вздохнул он.
Мир взвалил на плечо ящик.
— Чем тут поможешь?
— Ну вы хоть поговорили тогда? — спросил Гамлет, когда они оба спустились.
— Когда тогда? — вернул Мир инструменты в крайний бокс.
— Когда она тебя искала?
— Кто? — не понял Мир.
— Твоя, — удивился Гамлет. — Кто же ещё. Она тебя искала.
— Кристина? — замер Мирослав, заметив вырулившую вдалеке из-за поворота машину и только потом повернулся к Гамлету. — Когда она меня искала?
— Да вот, совсем недавно, несколько дней назад. На этой неделе.
— На этой неделе?! — вытаращил глаза Мир. — И ты говоришь мне об этом только сейчас?
— Откуда ж я знал, брат? — расстроился Гамлет. — Она вроде поехала к тебе на работу, мне Самвэл сказал. Э! — он свистнул и крикнул что-то на своём языке, вызывая парня из первого бокса. — Скажи ему, что сказал мне. Про девушку.
Тот едва успел договорить, когда возле Мирослава остановилась мамина машина.
Мир судорожно вспоминал, если у него здесь во что переодеться — не мог же он ехать так, в рабочем комбинезоне. А он знал, куда ехать. Сегодня суббота — Крис наверняка у родителей. Она сказала, они всегда собираются у родителей по субботам.
Если она там с Ротманом — даже лучше. Куда лучше, чем если Мирослав попытается встретиться с ней где-нибудь тайно. Ну не идиот же Ротман, не станет держать её насильно. Поймёт — и отпустит. А если ошибся Мир, и старые чувства в ней сильнее — отойдёт в сторону.
Если Крис его искала — не позвонила, не написала, значит… он не стал даже предполагать.
