содеянном. Наверняка я буду в большей безопасности в тюрьме, чем участвуя в том, во что меня впутала Анна.
Представляю, как хожу из угла в угол по тюремной камере, положив руку на поясницу, чтобы снять со спины вес беременного живота. Некоторым женщинам партнеры массируют опухшие ноги, и они едят только натуральное, чтобы у малыша была питательная диета. А у меня будет только соседка-уголовница и тюремные помои на обед.
Нет. Я заберу свои деньги и сбегу. Я не позволю этому ребенку себя возненавидеть.
Анна оказалась гораздо более расчетливой и мстительной, чем я думала. Я всегда знала, что она хладнокровная, но и представить не могла, как хорошо она умеет врать, с какой скоростью может изменить баланс сил в свою пользу и взять контроль над ситуацией. Как, по ее мнению, я должна узнать за один день, кто хотел смерти Шабира? Это немыслимо. Может, в этом и состоит ее план – заставить меня провалить задание, чтобы не отдавать потом деньги?
Придется доказать, что она ошибается.
Я вылезаю из машины и стучу в дверь. Она открывается, на пороге стоит Дэмиен, обнажая в улыбке свои желтые зубы. Он сильно под кайфом: подернутые пленкой полуприкрытые глаза, дурацкая улыбка. Это ма дала нам по первому косяку.
– Входи, входи, – говорит он, приглашая меня рукой. – Я как раз обед готовлю.
– Что, жор напал? – спрашиваю я, проходя в дом. Внутри пахнет травой и жареным беконом, совсем как когда у плиты стояла ма.
Он хихикает, как ребенок.
– А то.
– Рик дома?
– Да, иди садись, – говорит он и вытирает потные руки о футболку. – Я сделаю тебе сэндвич.
Рик лежит, растянувшись на диване, посасывая косяк. Они вообще когда-нибудь работают?
– А вот и она, – говорит он с такой же дурацкой, как у Дэмиена, улыбкой. – Мы как раз о тебе говорили.
– Надеюсь, только хорошее, – замечаю я, проходя в комнату и садясь на пол возле телевизора. Я никогда в жизни не сяду в кресло ма.
– Нет, иди сюда, – говорит Рик, пытаясь принять вертикальное положение.
– Да нет, все нормально.
– Не глупи.
Он хлопает ладонью по дивану рядом с собой и, как только я сажусь, предлагает мне косяк. От него пахнет затхлым потом, резкий запах щиплет мне ноздри.
– Нет, спасибо.
Он пожимает плечами и снова затягивается.
– Я слышал, у тебя неплохая схема по добыванию денег наметилась.
– Отличная просто, – говорит Дэмиен, входя в комнату, и ставит мне на колени поднос – на нем сэндвичи с беконом и стакан колы; цветом она напоминает мне гнилой зуб ма. – Не стесняйся.
– Какой план? – спрашивает Рик.
Он снова поднимает косяк к губам, и я замечаю у него на пальце кольцо. Оно кажется знакомым, но я не могу вспомнить, где я его видела.
– Можешь ему сказать, – говорит Дэмиен, возвращаясь на кухню, и кричит мне оттуда: – Он наш.
Наш.
Оттого что эти люди считают меня своей, меня окатывает волна стыда. Я запускаю руку себе под кофту и поглаживаю живот, повторяя про себя: «Мы совсем не похожи на них».
– Видел в новостях про этого политика? – спрашиваю я.
– Ага, сердце подвело, да?
– Я бы сказал, докторша его подвела, – говорит Дэмиен, возвращаясь с двумя тарелками. – Мэггот видела, как она убила этого чувака на операционном столе.
У Рика падает челюсть, он берет у Дэмиена из рук тарелку.
– Да ты чё?
– Вот так, да, и она дико богатая, да, Мэггот?
Я киваю.
– И я решила, что мне с этого должно перепасть.
Дэмиен одобрительно кивает, садясь в кресло ма и довольно улыбаясь. Когда он сидит вот так в ее кресле, они похожи как две капли воды.
– Как прошла встреча? – спрашивает он и тянется за косяком Рика. Я смотрю, как встречаются их руки. У Дэмиена и Рика одинаковые кольца.
Я видела у кого-то точно такое же кольцо и откуда-то помню дизайн, но то ли в воздухе слишком много конопляных паров, то ли у меня было тяжелое утро, я никак не могу поймать это воспоминание.
– Все по плану.
Я не хочу рассказывать про кольца, потому что он захочет получить долю, а если я скажу, что все пошло совсем не так, как я предполагала, что Анна оказалась хитрой и деспотичной, он перестанет верить в успех. Я знаю, что его забота – это просто желание набить карманы, но все равно не хочу ее терять.
– Она дала тебе аванс?
Так вот откуда все эти вопросы, он просто хочет свою долю денег.
– Да, но я спрятала их в надежном месте.
Рик хмурится.
– Так здесь и есть надежное место.
Нет.
– Она умная девочка, – говорит Дэмиен, откусывая от своего сэндвича. У него на подбородке остается капля кетчупа. – Мы получим свою долю, когда придет время. Мэггот знает, что делает, так ведь?
Он улыбается мне, но одним ртом, в глазах нет улыбки. Так он ставит меня на место, намекая, что будет, если я их подставлю.
– Конечно, – отвечаю я трусливо.
Он улыбается еще шире.
– Видишь? Она молодчина. В конце концов, я ведь помогал ее воспитывать.
Я беру свой сэндвич с подноса и откусываю кусок. Бекон зажарен до хруста и царапает мне горло. Рик вгрызается в свой сэндвич, и взгляд у меня снова падает на кольцо.
Я знаю, где видела его раньше.
На кольце две змеи, которые обвивают друг друга и соприкасаются головами, как будто в поцелуе. На вывеске на свалке металлолома был такой же знак, но я видела его еще раньше, до того как все началось: у Ахмеда Шабира было такое же кольцо. Я видела их на прикроватном столике перед операцией: обручальное кольцо и перстень. Я запомнила, потому что раздумывала, сколько за них можно было бы выручить.
Как у такого человека, как Ахмед Шабир, может быть такое же кольцо, как у этих двух уголовников?
– Вы оба там на свалке работаете? – спрашиваю я.
– Да, – говорит Рик с набитым ртом и кивает на Дэмиена. – Мы так и познакомились.
– А ты как туда попал, Рик?
– Через друга моего друга, – говорит он. – Его дядя Фахим там заведует. Когда он узнал, сколько лет я уже толкаю наркоту…
– Рик, – предупреждает Дэмиен.
Так дело не в краденых машинах. Они торгуют наркотиками. Машины – это, наверное, просто побочный бизнес.
– А как его фамилия? – спрашиваю я, изо всех сил изображая незаинтересованность. – Может, я его знаю.
– Вряд ли. Его зовут Шаббар.
– Не Шабир?
– Да не, Шаббар, точно. Ты думаешь про того мужика.
– А, да, – говорю я и снова беру в руки сэндвич. – Сглупила.
Шабир. Шаббар. Разве может быть совпадением, что у них настолько похожие фамилии? Но как может член парламента быть связан с такими людьми?
Я откусываю от сэндвича, и отблеск кольца Рика притягивает мой взгляд.
Порывисто приподнимаю ногу, накренив поднос так, чтобы кола из моего стакана вылилась Рику на тарелку и на колени.
– Прости, пожалуйста!
У него вся одежда мокрая, сэндвич плавает в коле, хлеб уплыл и дрейфует по коричневой луже. Он смотрит на себя, широко раскрыв от удивления
