Точно так же он поступал в своих путешествиях, в той жизни, которую потерял. Теперь Семен уж точно должен сказать ему, где находится Бояр, потому что сегодня странник доказал ему свою человеческую состоятельность и спас его от смерти. После такого не сообщить Густаву нужную информацию для Семена было бы… непростительной ошибкой. Он, как настоящий боец и воин, должен это понять. Иначе просто никак.
Когда на дороге стали попадаться выбоины и квадроцикл перестал с ними справляться, Семен начал вскрикивать от каждого рывка или удара пробитой подвески. Его голос звучал как-то по-особенному жалобно и тоскливо.
– Держись, дружище, мы уже близко, – весело сказал Густав.
Он хотел подбодрить охотника, но вдруг понял, что они и в самом деле добрались до цели: посреди бесконечной гребенки черных силуэтов домов выделялся один – с горящим на крыше маленьким маячком. Это была вышка дозорного, посеребренная по контуру луной, и находилась она как раз над квартирой, где жили Семен с Густавом.
Скорость из-за отвратительного асфальтового покрытия увеличить было нельзя, но, когда Густав понял и определился со своим дальнейшим маршрутом вплоть до точки назначения, время побежало значительно быстрее.
– Терпи, еще чуть-чуть, – сказал он, выезжая на финишную прямую к заветным воротам.
Глава 23
Густав въехал во двор, ожидая, что на него обрушатся проклятья: за то, что он убил Андрея, за то, что не уберег Семена, за то, что наврал, за то… В общем, странник знал, что его есть в чем обвинить, и обвинить вполне обоснованно.
Но обошлось.
Конечно, его появление на одном квадроцикле с практически бесчувственным и окровавленным Семеном вызвало переполох: еще бы, их брат пострадал и как можно было тут не волноваться?! Матушка Мария упрекнула Густава в том, что он не предупредил их о случившемся, но странник в этом был абсолютно не виноват, так как понятия не имел, как пользоваться мобильной станцией.
Семена отнесли в лазарет, который находился при докторе Шомове. Еще, помимо этого, во дворе располагалась больница, в третьем доме, но там лежали в основном те, у кого два доктора не нашли ничего серьезного, – температура, кашель, насморк и так далее. В этом мире тяжело заболевать было нельзя, просто категорически, и все, от странников до пиратов, боролись даже с мельчайшими признаками недуга, никому не хотелось оставаться беспомощным на пустынной дороге. Но тут, в семье, любой симптом вел их прямиком к доктору, для того чтобы пообщаться с умным человеком, узнать о себе и о других событиях и, в конце концов, получить ту порцию заботы, которой практически никому не хватало.
К сожалению, Семен оказался наедине с доктором не из-за недостатка общения.
Шомов сухо поблагодарил Густава за то, что он сделал правильную повязку и остановил кровь. Семена напичкали обезболивающим, провели дезинфекцию, сгустили кровь парой таблеток и заштопали двухстороннюю дырку на операционном столе. На нем доктор Шомов и лечил, и принимал роды, и осматривал, а вот теперь исправлял последствия встречи с умными мутами, которой не должно было случиться.
Ночь Густав провел в пустой квартире. Его приглашал к себе Марков, но он отказался, так как уснуть в чьей-то компании странник не смог бы.
Он измотался настолько, что отмахнулся от всех расспросов Игоря, Захария и прочих любопытствующих. Только рассказал в общих чертах, что именно произошло, и пошел к себе спать. Поднялся на верхний этаж уже в полудреме, крепко держась за перила, чтобы не скатиться кубарем вниз.
На следующее утро, проспав службу, Густав сразу же пошел навестить Семена. На завтрак он выпил только пару стаканов холодной воды, как делал это раньше, дабы ничем не набивать желудок с утра – так учили его родители. Вполне вероятно, что этот их урок был обусловлен не желудком, а отсутствием нужного количества необходимых продуктов, но странник до сих пор верил в полезность сего способа.
Семен лежал в кровати, укрытый толстым одеялом, бледный и притихший. Кроме него, в палате никого не было. Когда вошел Густав, он улыбнулся и с хрипотцой произнес:
– А вот и мой спаситель.
– Привет. – Странник протянул охотнику руку, и тот крепко пожал ее.
– Как себя чувствуешь?
– Нормально, только слабость. Шомов сказал, что я потерял много крови, повязку, которую ты мне сделал, даже выжимать не надо было, с нее текло ручьями. Ты спас мне жизнь. – Семен серьезно посмотрел на Густава серыми глазами.
– Перестань. – Густав взял табуретку, поставил ее около кровати и сел. – Ты бы тоже так поступил, тем более, что ничего особо страшного не произошло, с кем не бывает.
– Нет, произошло. Ты вел себя как герой, честное слово. Я не знаю, смог бы я сделать все так же, как ты, смог бы я защитить тебя? Я даже стрелять-то толком не умею. – Семен отвернулся, но Густав успел заметить слезы, выступившие на его глазах.
Увиденное просто парализовало его, ведь он не помнил, когда плакал сам. Слезы, пусть и благодарности, на глазах мужчины были для него чем-то диковинным, ему вдруг стало неловко, будто он застал Семена за рукоблудием.
– Перестань, – повторил странник. – Ты сделал свое дело, я сделал свое, короче, это не стоит обсуждения.
– Меня уже расспросили обо всем. – Семен здоровой рукой вытер глаза. – Я рассказал все, как было, и про тебя, и про того маленького мута. И про то, что мы нашли.
– Что же они сказали? Или он? Кому ты рассказывал?
– Да тут собрались с утра отец Захарий, матушка, доктор, охрана, охотники… Пришлось рассказать все, как было.
– А ты не хотел рассказывать? – удивленно спросил Густав.
– Я хотел, чтобы вместе с тобой, чтобы не один. Но они настаивали. Они вообще как-то не очень хорошо к тебе относятся, странник.
– Ну, я в курсе.
– Нет, раньше все было иначе. А вот сегодня матушка и отец как-то напряженно, что ли, о тебе спрашивали. Вернее, даже выспрашивали и переглядывались все время. Только они, именно они, я заметил.
– Наверное, подозревали, что это я тебя подстрелил, – улыбнулся Густав.
На самом деле он так, конечно же, не думал. Вполне возможно, что бог, или кто там еще, нашептал отцу Захарию на ухо толику неприятных фактов из личной жизни странника. Но пока что все удерживалось в рамках приличий и прежнего его спокойного существования внутри двора не нарушало, потому что если бы они узнали про неслучайную смерть Андрея, то никто не стал бы ждать у моря погоды. Все решилось бы в следующий миг после получения информации. Избавиться от надоедливого, самостоятельно думающего странника, имея на руках такие козыри, – да это подарок небес!
«Кто же ведет эту игру против тебя, Густав? – подумал странник. – Кто этот человек? Бог? Вряд ли. Кто знает о тебе все и даже чуть больше? Тот, кого ты не знаешь, ответ очевиден». Но есть ли связь между неизвестным человеком, тем голосом с бензозаправки, и отцом Захарием? Если мыслить логически, то голос опекал странника, заботился о нем, и не в его планах было бы сдавать Густава религиозным фанатикам. Получалось, что так.
– В общем, я все им рассказал, как было и как ты меня спас, – пробормотал Семен.
– Как нас спас мут, – уточнил Густав.
– И про это тоже. Ты знаешь, они с большим трудом поверили мне. Я бы тоже не поверил на их месте. Рахитичный мут спасает охотника и странника – вот так история! – Семен заворочался и устроил подушку под головой поудобнее.
– Им ничего не оставалось, кроме как поверить, – сказал Густав, все еще думая над тем, какие же варианты плана с другим содержанием у них есть. И какую роль в этих вариантах играет он сам?
Но его мысли прервало неожиданное появление Вики. Странник отметил, что она была одета все так же, но со времени их последней встречи сильнее загорела. Сегодня она показалась Густаву просто очаровательной, сногсшибательно яркой и необычной. В руке она держала белый непрозрачный кулек, а одна бретелька ее платья немного сбилась, показывая вертикальную полоску белой, незагорелой кожи.
– Добрый день, – произнесла она весело. – Я вот навестить пришла. Не помешала?
– Нет, что ты. – Густав вскочил с табуретки и жестом предложил Вике сесть.
Она не стала отказываться и опустилась на стул. Подол ее платья задрался немного выше, обнажив стройные, опять-таки загорелые колени и часть бедра.
Семен молча наблюдал за ней, нахмурив брови.
– Я вкусненького принесла, – сказала Вика, раскрывая шуршащий пакет. – Тут персики, я знаю, что ты их любишь. Я утром, на рассвете, все равно ведь очень рано просыпаюсь, сходила и сорвала те, что низко росли. Помнишь, в том нашем секретном месте, которое ты мне показывал?
– Оно не наше. Оно мое, – сказал Семен с нажимом на последнее слово.
– Ну хорошо, хорошо, твое.
Вика вела себя непринужденно, и Густав отдал ей должное за это, потому что охотник всем видом показывал, как ему неприятно ее общество. И, чтобы не мешать им разговаривать, странник решил уйти. Возможно, это развязало бы языки когда-то любящей друг друга паре.
