Слушая Риту, Мей гораздо больше слышит в ее голосе, нежели словах. Смешная добродетель, идущая на поводу у внезапно разыгравшихся гормонов под невинным лозунгом неравнодушия и помощи любой земной твари. Сбиваясь и краснея, Рита повествует о подслушанном разговоре, предлагает переночевать у нее — в квартире есть пустая комната, и там они обе точно будут не в докучливой компании и как бы не одни.
«Тварь в данном случае я» — соглашаясь на Ритино предложение, Мей не колеблется, только согласно кивает — веди. Вещей у нее тоже, оказывается, немного — телефон, требующий зарядки, сигареты и зажигалка. Рита не стала ни о чем спрашивать — Мей была ей за это благодарна.
— Деньги есть, — единственно, что она решила обозначить, когда поднимались в квартиру. — Будут завтра.
— Хорошо, — пожала плечами Рита, пропуская Мей и закрывая за ними обеими входную дверь. — Но переночевать все равно остается бесплатно, — защелкнув замок, добавила, — и поужинать тоже.
Позже Рита с такой же простотой отмела идею Мей лечь на полу в соседней комнате «на каком-нибудь одеяле».
— Я не кусаюсь и у меня есть кровать, — сморщила она носик. — Спи в гамаке, там явно удобнее, а одеялом можно накрыться. Есть еще душ, я пока приготовлю… яичницу будешь? С макаронами возни сейчас не хочется.
Подтвердив Ритино меню, Мей скрылась в старенькой душевой. Эта девушка смущала ее, бесстыже выдергивала из личной трагедии, кое-как держала нейтралитет несмотря на явно-неявную свою заинтересованность.
— Ох уж мне эти девушки, — негромко, тяжело вздыхает Мей, стягивая футболку. Она поискала глазами крючок, следом на него отправились джинсы и трусы — все, в чем Мей сегодня навсегда ушла из дома.
В дверь душевой постучали, и Ритин голос предложил «сменку на переодевание».
— Я повешу здесь, на ручку, если нужно, возьмешь, — пояснила невидимая из-за двери то ли хозяйка сей квартиры, то ли такая же гостья в жизни неизвестной Мей особы, про которую упоминала Манка.
Мей не ответила, включила воду и поспешила под жалящие струи душа, не дожидаясь даже, пока пойдет теплая.
Из кухни вкусно пахло едой. Мей все-таки воспользовалась предложенной Ритой «сменкой» — это оказались безразмерная майка-борцовка и под стать ей шорты. Свои вещи она отнесла в комнату, сложила на свободную полку самодельного стеллажа. Думать о том, чью личину она сейчас примеряет, Мей не хотелось.
Когда она вышла в кухню, Рита как раз перекладывала омлет из сковороды на тарелки. Оглянувшись на Мей через плечо, она попросила:
— Порежь, пожалуйста, хлеб.
Поискав глазами, Мей заметила только батон, уточнила:
— Булку? — не дожидаясь ответа, отрезала два ломтика.
Рита поставила тарелки на стол, заглянула в холодильник.
— Есть «крабовый» позавчерашний, кетчуп и горчица, — не дожидаясь ответа, прихватила всё скопом. На плите, тем временем, закипел чайник.
— Спасибо тебе, — сдержанно произносит Мей, когда обе садятся за стол. — Ты сегодня мое спасение и это невероятно. «Что бы ни сподвигло Риту на щедрое предложение переночевать — оно поступило очень вовремя, а она человечно».
Рита поднимает глаза. Мей смотрит прямо. Так, наверное, в глаза смотрела бы совесть, отметая разом все грязные намеки и оставляя лишь чистую благодарность.
— Как сказала бы… — мило смущается Рита, — моя… you’re welcome.
«Что тут сделаешь?» — совершенно по-разному мысленно отмечают обе и желают друг другу приятного аппетита.
— Триумфальная арка, — голос Мэй произносит странные для этого вечера и места слова.
Омлет практически съеден. Рита поднимает глаза, девушка указывает взглядом — на подоконнике лежит книга в потертой обложке.
— Вот черт! — восклицает Рита. — Я хотела отдать ее проводницам по возвращению в Питер! Забыла!
Мей тянется за книгой, с усмешкой кивает — не ошиблась, она.
— Читала? — она смотрит на Риту. Последней взгляд кажется странным и одновременно убийственно честным.
— Я даже не знала, что это за книга, — признается Рита. — Даже название забыла прочесть, просто держала в руках всю дорогу, — она потерла пальцы. — Приятно, —
Мей понятливо кивает, откладывает вещь.
— У меня была именно в этом издании.
Оставив интонацией чувство недосказанности в очередной фразе (вряд ли специально), Мей еще раз благодарит Риту за ужин, извиняется за свой сегодняшний «неадекват», но девушка отмахивается.
— Все мы иногда бываем с другой планеты, — тихо отзывается она. — Даже для себя самих. Если у тебя не так, то я тебе завидую.
Мей усмехается. Наверняка Рита сейчас думает — «какого черта я творю?!».
«Но дело сделано и назад его не отмотаешь».
— Я помню, что ты не куришь и здесь… — Мей обводит взглядом старую кухню, — я выйду в подъезд.
— Да, ни Ольга, ни я, мы не… — Рита отрицательно качает головой.
Мей легко поднимается.
Когда она выходит, Рита закрывает ладонями лицо. Она не видит и не слышит, что Мей на секунду возвращается, а потом исчезает на цыпочках.
«Что я делаю?! Что со мной?!» — бешено стучат в висках Риты вопросы и намеренно уклоняются от ответов. Вспоминать имя Ольги спасительно и невозможно стыдно.
Просидев над остывающей кружкой чая, Рита слышит щелчок замка на входной двери, легкие шаги по коридору. Вслед за шагами в кухню заглядывает взлохмаченная голова Мей.
— Я посмотрела, замок легко защелкнуть, — сообщает негромко, — мне завтра в шесть, уйду тихо, тебя не потревожу.
— Я дам тебе запасной ключ на всякий случай, — кивает Рита. — Ты уже спать?
Не дожидаясь ответа, она поднимается.
— Я сейчас достану тебе одеяло и подушку, а у меня еще два сеанса связи.
Попав в гамак, оставив все мысли и трагедии за квартирной дверью, Мей засыпает почти сразу и уже не слышит, как Ритин смартфон сообщает о входящем звонке вибро-рычанием.
— Привет, мам, — скрывается в кухне Рита, — да, можем, свободна…
Вымотанной морально, а не просто уставшей физически, Мей не снится ничего.
Едва закончив первый разговор, Рита плавно перемещается во второй, и голос ее становится мягче лапок котенка. Голос тонет в мечтательном самообмане, шепчет приветствия, перемежает с ними милые глупости, дневные новости, но даже не самые приятные из них преображаются Ритиным тембром во что-то невинное, почти милое.
— Нам назначили суд, — передает Ольге мамину новость Рита. — В среду. Уже больше месяца прошло с момента подачи заявления, и в этот раз Золотарев на суд явится. Они с отцом сегодня к маме приходили. Пока не угрожают, но разговор был нелегкий. Мама толком не сказала ничего, общие слова… а ты?.. едешь?..
Озвученную ранее командировку Ольге открыли на две недели. Она собирается выехать завтра рано утром.
«Встретимся там, — обещает Рита, — если получится, то и я приеду в Городок на выходные».
Ольга не спорит, усталым голосом желает спокойной ночи, и Рита так и не скажет ей о случайной своей сегодняшней соседке, крепко спящей в темной каминной комнате.
========== Часть 29 ==========
Командировку Ольге выписали на две недели, и трое суток из четырнадцати уже позади. Они пролетели буквально на вдох и выдох, а может быть, и быстрее.
Алешин с Исиным сильны, у этих двоих получилась отличная связка управленец-инженер, но объем работ настолько огромен, что даже Кампински пришлось признать правоту Семенова в вопросе целесообразности ее командировки. Вместе с Алешиным и Талгатом она буквально провалилась во временную воронку дел, закручивающуюся на сверхзвуковой скорости.
