Капитан еще побродил по палубе, что бы как-то унять ярость. Потом поднялся на мостик, пора сменить Колина. На мостике он пытался выглядеть спокойным.
— Как тут, Колин? — Деланно равнодушно говорил Свен.
— Все нормально, капитан. — Колин кивнул головой.
— Иди, отдыхай, старпом.
Колин пошел к себе. По дороге думал, капитан нынче не в себе. Он знал Свена давно и не мог ошибиться. Что-то стряслось. Глаза горят, а лицо бледное. Может, все же показалось в лунном свете. Хотелось в это верить. Колин знал, какой может быть ярость друга. Не дай бог встретить на пути капитана. Уничтожит. В одном из боев он видел капитана в таком состоянии. Свен не обращал внимание на кровь, свои раны, рубился как обезумевший зверь. Но тогда был бой.
Свен вцепился в штурвал руками с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Он твердил:
— Негодяй! Ну, негодяй! Утром ты за все ответишь. Капитан ругался, бранился, всю ночь накручивал себя. Думал, как накажет юнгу. Искал, за что покарать этого негодяя.
Рассвет. Капитан дождался первых лучей солнца. Гнев застилал глаза. Капитан пошел в свою каюту. По дороге бросил Брину: "Собери команду!" В каюте подошел к сундуку, навис над матросом. Сейчас выплеснет все. Что накипело за ночь.
— Встать! Встать! — кричала ярость. — Вставай, негодяй!
Данька вскочил. Он не мог ничего понять. Такой сон прервали. Он сидел под огромным деревом. Рядом источник, обложенный камнями. Молодой парень на костыле поднес ему чашу с водой. Данька пил воду, слаще которой не знал. Парень не проронил ни слова. Отошел на пару шагов и исчез сизым маревом.
— Капитан? Вам умыться, капитан? — Проспал. Конечно. Вот капитан и сердится.
— Умыться?! Я тебя сейчас умою, паршивец! — Схватил Дэна за шиворот и поволок на палубу.
Даня не пытался вырваться из рук командира. Команда построилась. Замерла в ожидании.
— Вот, получите своего героя, — ревел голос капитана, — Герой! Лезет черт знает куда. Подставляется! Он лучше вас, смелее. Самый храбрый. А вы — трусы, ничтожество. Он храбрее самого боцмана! И капитан у него — жалкий трус. Пример доблести! Он капитана за пояс заткнет. Смотрите, вот герой! Вот на кого надо равняться. Он вас в грош не ставит. Вздернуть этого героя на рее. Несите веревку!
Парни стояли и молчали. Данька задрал голову вверх, туда, где на ветру болтался Веселый Роджер. Улыбнулся белому на черном фоне черепу и сказал:
— У меня, господин капитан, одна просьба. Последняя. — Страха он не испытывал. Жаль, капитан узнал о его неловкости. Пусть повесят, но он останется на корабле. Его не спишут на берег.
— Ты хочешь, что бы я тебя помиловал? — В глубине души Свен обрадовался такой возможности. Он готов был отступить.
— Нет. Я помню, у пирата каменное сердце. Я не рассчитываю на вашу жалость. Я бы хотел, что б вы меня повыше повесили, туда, где болтается этот бездельник Роджер. Нам с ним будет не плохо. Повеселимся, перекинемся словечком. Не хочу болтаться, как приспущенный флаг. Это не по мне.
Наверху смеялся Веселый Роджер, сочтя шутку удачной. Вдвоем веселее болтаться. Он расскажет мальчишке о вольном ветре. Роджер не возражал против такой компании.
— Что?! — закричал Свен. — Щенок!
Капитан размахнулся и влепил матросу пощечину. Команда моча смотрела. Они были удивлены. Капитан впервые поднял руку на матроса. Такого еще не было на "Скитальце". Капитан развернулся и сказал:
— Пусть команда решает, что с ним делать. Я отдаю это вам. — И ушел.
Все молчали. Никто не мог объяснить случившееся, тем более принять решение. Вперед вышел Брайан. Рыжий черт тряхнул шевелюрой, развел руками:
— Капитан сказал, что мы должны принять решение. — Обернулся к остальным. — Вот мы и примем. Дэн, конечно, виноват. Капитан прав. И Дэна надо наказать. Как парни?
Все молчали. Не могли понять, что задумал Брайан. Плотник что-то придумал, но ни команда, ни боцман и старпом, не представляли, что задумал рыжий черт.
— Но наказать надо по справедливости. Капитан сказал, что мы должны решать. Поэтому, предлагаю оштрафовать Дэна на целых пять монет. Как, парни?!!
Верный ход. Матрос наказан. За проступок не может быть два наказания. Во истину, мудрое решение. Команда загалдела:
— Оштрафовать! Наказать на пять монет! Давайте, оштрафуем!
— Вот. Принято! Команда решила, господин боцман, оштрафовать Дэна на пять монет. Не меньше. — Брайан хитро улыбался. Он, как и другие, не мог понять настроения капитана. На этот раз даже неукротимому Свену придется подчиниться. В пиратском братстве так принято.
— Хорошо, О`Тул. Я согласен с мнением команды. А ты как, старпом? — Боцман был доволен, что так обернулось дело.
Колин чувствовал, что это лучшее решение. Молодец, Брайан. Веселый Роджер на флагштоке ухмылялся: тебе, парень, место внизу. Не по званью рядом со мной болтаться.
— Я поддерживаю. Команда может разойтись. — Потом ближе подошел к матросу. — А ты чего? Ступай. Команда решила.
— Я готов продолжать службу, господин старший помощник капитана. — С коллективом не поспоришь. Болтаться на ветру, как белье на веревке, не пристало моряку.
— Тогда иди, продолжай работу. — Колин прятал улыбку за обычным высокомерным равнодушием. Ему не к лицу обычные чувства.
Данька пошел, проходя мимо боцмана, не громко сказал:
— А утро, утро раннее,И солнце землю греетМатросик весь израненныйБолтается на рее.Там Роджер и парнишечка,Висят они вдвоем.И череп и повешенныйИграют с ветерком.
Пошел дальше. В каюту ему идти было боязно. Решил, что найдет себе дело здесь, на палубе. Хотя бы, как обычно, драить доски. Брин обратился к старпому:
— Что скажешь, Колин? Как тебе? Я не видел нашего капитана в такой ярости.
— Что говорить, Брин. Дело ясное. Тут все понятно. Мальчишка — то ведь его. — Вопреки логике старпом был уверен в этом.
— Как? Он же сказал… — Боцман не мог понять, что подтолкнуло Колина к таким выводам. Накинуть петлю на шею собственного сына. Невероятно.
— Это он так думает. Я уверен, это его сын. Он просто не хочет признаться, признать это. А парень — его. Могу поручиться.
— С чего ты взял, Колин? — Брин верил и не верил. Очень странная история выходила.
— Ты сам подумай. Отчего наш капитан в такой ярости? Если б у тебя был сын, и полез в пекло, что бы ты сказал?
— Даже не знаю. Я бы его хорошенько выпорол. Что б пару недель не мог сесть.
— Вот. Вот. И капитан то же, потому что это его парень. Вот он и взбеленился. Упрямый он у нас. Парнишка весь в капитана. Смотри, гордый. Повесьте меня повыше. А? Каково? — Колин отбросил свою маску холодного равнодушия. Засмеялся.
Боцман не выдержал, тоже рассмеялся. Стукнул старого друга кулаком.
— Ты сходи к капитан, — предложил боцман Колину. — Сидит, мается сейчас. Доложи ему.
— По делом ему. Пусть немного помучается, — старпом улыбнулся, но пошел дожить.
Свен сидел в каюте. Он оперся рукой на стол. Ладонью прикрыл лоб. Темным саваном накрыта каюта. Ежится под локтем капитана письменный стол. Сморщилась обивка дивана. Сундук, осиротевший в этот миг, замер в горе. Что? Что он наделал? Он капитан. Как он мог? Как он мог?! Какой черт его дернул? Что он наделал? Как теперь он сможет выйти на палубу? Посмотреть на мачту, где висит это мальчишка? Как он это сможет? Он, капитан, спишет себя со "Скитальца". Сам спишет себя. Спишет себя здесь, в открытом море, не дожидаясь того, как "Скиталец" войдет в порт. Ночью спишет, что бы пройти и не увидеть страшной картины. Только так. Это единственно правильное решение. Все встало на место. А иногда спокойное холодное зеркало моего отчаяния. Покой отчаяния убаюкивает полумрак каюты. Холод окутывает ноги, поднимается выше к сердцу, туманит голову. Он не слышит, дверь каюты тихо открылась. Вошел старпом.
— Капитан. — Всем своим существом помощник капитана принял холодную волну отчаяния затопившую каюту, волну, в которой тонет друг.
Свен поднял голову:
— Что, Колин, закончили с этим делом? — Ни один мускул не дрогнул на лице Свена. Живой мертвец, его не касаются дела живых.
— Так точно, капитан, закончили. — Очнись, тупое бревно. Сам заварил эту кашу. В безумии гнева наполнил чашу ядом, теперь пьешь. Сладкий напиток.
— Хорошо. Можешь быть свободен. — Остаться одному. В голове пустота. Ушли все мысли, закрыты двери. Сейчас старпом покинет каюту, и он останется наедине с этой пустотой.
— Я не все доложил, капитан. — Какой же ты дурак, Свен. Если и стоит кого наказать, то тебя. Несколько ударов линем по спине не помешают.
— Что там еще, Колин? — Свен поднял голову.
— Вы сами сказали, что бы команда решала.
